Всем здравствовать и не болеть, господа. Затащили меня сюда силой неистовой, и от безделья (авось из интереса) решила занять себя хоть чем-то. Дневник вести - это не на парах сидеть и не сайты клепать, так что будем организовывать и себе, и вам приятное времяпрепровождение.
О чём и почём.
Дневник про мои больные сны - это в большинстве случаев. Я их очень хорошо запоминаю, посему ждём красок и полнейшей шизофрении. Второй момент - рассказы об интересных документальных фильмах (да, меня часто называют хипстером из-за этого). Третий (но его я вам не обещаю) - рецензии на полнометражную японскую анимацию. Четвёртый - рассказы/сказки о моих путешествиях. Может, кто и захочет повторить опыт.
Самое банальное - я.
Имя. Родители мне достались в виде сказочных оригинальщиков, поэтому зовут меня Крадой. Крада - жертвенное пламя у славян, в котором сжигались трупы и через который души уходили в мир иной. Так что, по-сути, звать меня Крематорий. Как нетрудно догадаться, психика с таким именем нормальной быть не может.
Родина. Россия, малюсенький посёлок Орёл в Пермском крае. В гугле можете посмотреть, только всё равно толку не будет. На данный момент проживаю в Перми.
Дата рождения. 15 декабря 1992 года. Отсчёт ведите сами.
Внешние параметры. Стандартная русская девушка. Глаза-хамелеоны (в детстве жутко этого стыдилась), так что цвет колеблется от светло-серого до голубого. Волосы русые. Рост 160, вес 54, телосложение спортивное. Нордического типа лицо. Ничего необычного. "Волосатая" фотография. И рыжая.
Более свежая. Май 2012.
Образование. Сменила 4 детский сада, 5 школ и 2 института в своё время. На данный момент обучаюсь в ПГНИУ, второй курс журналистики. В первом институте изучала клиническую психологию.
Остальное потом сами поймёте.
Любопытства.
Книги.
Роджер Желязны Рэй Бредбери Нил Гейман Лев Толстой Юрий Никитин Фёдор Достоевский Антон Чехов Эрнест Теодор Амадей Гофман Исторические книги (наука) Марина Цветаева Анна Ахматова Михаил Булгаков Николай Гумилёв
Музыка.
Мельница Пелагея Инна Желанная Финики Ария Пилот Агата Кристи (куда ж без них) Eels Cobra Verde Garmarna Musica Nuda Классика вся без исключения Ретро по настроению Средневековая музыка - всегда вЭлкам
Фильмы. Документальные в основном. А остальное настолько старое и малоизвестное, что и говорить не стоит. Мозг распухнет. Современное кино не люблю, исключая разве что таких режиссёров как Звягинцев или Сакуров. Зарубежное кино смотрю неохотно, но и такое случается.
Аниме. Подобрались к разоблачительной теме. Я не люблю сериалы, не люблю все эти няняня и мимими. Если смотреть японскую анимацию, то смотреть что-нибудь полнометражное по типу Унесённых Призраками или Принцессы Мононоке (сценарий Нила Геймана, кто б сомневался, что я полюбила мульт). Списков составлять не буду, это нелепо и бессмысленно, так что пардоньте.
Чем зарабатываю на хлеб. Первое - выполняю маловнятные заказы в Фотошопе. Примеры работ в студию.
Второе - это составление и наполнение сайтов. Примеров приводить не буду, дабы не рекламить. Третье - это хитроумный инфобизнес, который хорошо обеспечивает. Короче, сижу я в сети, как паук, и дёргаю за ниточки.
Что умею. Умею быть журналюгой, писателем, музыкантом (гитара, что уж там), шизофреником и психологом одновременно. Ещё умею давать кому нужно люлей, двигать рабочий процесс всё тем же методом раздачи люлей. Пою ещё. А вообще - иногда кажется, что я бездарность, но это закономерно.
Семейное положение. Счастлива с рыжим демоном, который тоже умеет навешать люлей.
Хобби. Документальное кино, путешествия. Фотографией НЕ занимаюсь. Детей не расстреливаю, планы по захвату мира не строю. Основное хобби - жить в разных городах России и всего мира. Занятие полезное, пусть и затратное. Но опыт важнее всего.
Надеюсь писать сюда хотя бы раз в неделю. Буду рада любым знакомствам и любым отзывам, так что удачного всем дня и замечательного настроения.
В Лиссиане часто выдаются такие погожие деньки – снежно-белое небо словно соревнуется с кроваво-красной травой бескрайних лугов старых, как сама Вселенная, полуразрушенных холмов некогда величественных гор, а осязаемый ветер-пустырник мягко колышет листву высоких особенных анчаров. Воздух наполняется умопомрачительным ароматом черных роз природного сада, и вот уже скоро – жди секунду! – прольется медленный дождь аквамариновых чистых капель, чтобы застыть на мягком бархате лепестков. Здесь же – в Лиссании – самые красивые реки и самое ласковое солнце. Алмазные струи ручьев дни напролет играют с еле ощутимыми вязкими лучами красноватого света, который, если с чем и сравнивать, можно на Земле встретить в вечерней саванне волшебной Африки. А сегодня – в один из погожих деньков – было особенно упоительно лицезреть. Тот, кто имеет богатое воображение или повышенное чувство Голоса Лиссиана, может даже понять, о чем говорят две непобедимые вечные стихии. А дальше – бесконечные синие волны лесов с широкими глянцевыми листьями. Когда солнце поднимается на Востоке, лес зажигается невообразимым голубым пожаром, слепя наблюдателя, заставляя его сердце замирать в восторге, и это удивительное нежгущее пламя обязывает человека клясться себе: «Вечно, сколько бы раз я ни наблюдал эту картину, буду умирать от восторга на целую секунду». И, как ни странно, эта клятва всегда исполняется им. Днем (сейчас, например) океан леса мирно дышит величественным спокойствием, перешептываясь ленивыми замечаниями с равнинами и мирьядами рек, нашедших убежище среди высоких синих деревьев, и никто, даже солнце, не способно изменить этот лес. Если обратить свой взор на Север, можно обнаружить горы. Это непростые горы, и чтобы почувствовать это вовсе необязательно слышать Лиссанию. В этих вершинах живет теплая душа Лиссиана, через твердь она разговаривает с другими мирами и космосом. Энергия перетекает во все части этой земли – от гор питаются и реки, и лес, и поля, и даже независимое солнце, а люди, поселившиеся здесь, каждое утро воздают хвалу недостижимым кручам, устремив туда все свое ничтожное существо. На душе Лиссании лежит нетающий снег, который в такие дни, как этот, полностью сливается с небом, и твердь земная сливается с твердью бесконечной, и сердце с душой замирают от такого зрелища. Можно почувствовать единение с этим призрачным миром, даже если ты здесь – всего лишь гость. Те, кто бежал сюда, говорят, что достаточно одного дня, проведенного наедине с природой Лиссиана, чтобы остаться здесь навсегда. Можно упасть в объятья красной травы и понять, что такое счастье – именно в такой погожий день, как сегодня.
Продолжение:
Но так было не всегда. Когда-то давно, до первого удара сердца Кришны и Наи, эта земля была неприступной и пустынной. Вечный мрак царил над горами, венчанными блекло-черным снегом, и кроваво-красные реки, отравленные кровью войны, текли по пустыням. Леса здесь нет уже триста лет – вся древесина, богатая энергиями, ушла на сотворение изощренного оружия и страшного яда. Лиссания была обителью Ангелов, и дым их энергий затмевал даже звезды. Мир, созданный Люцифером, подчинен алчности творений Бога, которые впали в безумие гражданской войны. Бог учредил ранги и звания. Слабые, но ревнивые Ангелы, затаив злобу на более достойных, начали бить исподтишка, совершая убийство за убийством. Ангелы-солдаты до того наработали опыт, что смогли уничтожать даже Первородных Архангелов и Архиереев. Никто не собирался вмешиваться. Это было сделано специально, чтобы остались сильнейшие и хитрейшие посланцы Божьи, ведь в будущем их ждет не самая благодарная работа, не самая завидная участь. Но сейчас – в беспроглядном мраке – лишь изредка мелькают роскошные перистые крылья готовых ко всему Ангелов. - Восьмой Легион пятого Зала Света затих,- сообщил курант Михаэль, подлетая ближе к своему командиру.- А их союзники вовсе покинули Лиссиан. Ангел с пепельно-русыми волосами и необычным острым лицом промолчал. Его платиновые чистые крылья рассекали черноту, то выгибаясь, то прогибаясь под потоками штормового ветра. Пронзительные змеиные желтые глаза сверкнули сталью… - Амон, что нам делать?- в замешательстве поинтересовался курант, плавно снижаясь. - Ждите,- твердо прозвучал его низкий темный голос.- Они дадут о себе знать. Две пары крыльев затрепетали и сложились, и два силуэта, приземлившись, синхронно выпрямились, но только Амон зажал в кулаке безжизненную багровую почву, тихо усмехнувшись, глядя в темноту, и стиснув зубы. В погожие дни, такие, как сегодня, в это уже трудно поверить, и только горы на Севере помнят, как Первородный Ангел сделал невесомый тихий шаг в пустоту. Я вздрогнула от внезапного видения, и солнечный свет подхватил его пыль, бережно хороня там, где Амон когда-то набирал в кулак землю. Я глубоко вздохнула и огляделась по сторонам. Мой Дом… мой истинный Дом – такой, каким я его сделала после тех темных времен войны. Лиссания не была бы такой, если бы мне не пришло в голову усовершенствовать Алгоритм этого творения. Не было бы ни океана леса, ни аквамаринового дождя, ни даже рек или солнца. Никто не увидел бы прелести моего края, если бы не долгие тысячелетия кропотливой работы. И отчего бы мне беспокоиться сейчас? Но тревога коснулась сердца. Я знаю Амона. Очень много раз судьба сводила нас, но столько же и разлучала. Видение воскресило в моей памяти его пронзительный янтарный взгляд, и я в который раз повторила себе: «Он будет ждать». Кому, как ни мне, знать, что этот Амон способен ждать вечность?.. - Лилит?- окликнул меня знакомый голос, и я невольно облегченно вздохнула…- Что с тобой? Я с улыбкой и в замешательстве обернулась, безошибочно впившись в сапфировые сильмарионские глаза. Он тяжело вздохнул и протянул мне руку, которую я охотно приняла. - Что же мне с тобой делать?- задумчиво протянул он, сжимая меня в крепких объятьях. - Ничего,- тихо ответила я, поражаясь звенящей певучести задетого покоем голоса.- Это же моя земля. Ее память – моя память. На это он отреагировал глубоким вздохом, и я в который раз вжалась слухом в его изумительное сердцебиение. Мы говорили нечасто. Уже столько эпох прошло, и так случилось, как случается у всех Темных, проживших долгое время вместе – наши разумы слились воедино, и теперь слова были глупы. Мы оба могли безошибочно определить, когда кто-либо из нас вернется, где находится, о чем думает, что собирается говорить какому-либо гостю и даже знали память друг друга. Не было недомолвок, лжи или фальши. Мы Любили друг друга так, как не Любили бы целую Вселенную. Внутри умиротворение… а общаемся мы жестами. В Лиссиане мы с ним уже довольно давно – затишье после второй Бури шло порядка миллиарда лет, а из этого миллиарда вне Лиссании мы провели всего-навсего полтора миллиона. За время покоя и умиротворения мы сделали много магических открытий и научились понимать друг друга на высшем уровне. Я благодарила Лиссанию каждое мгновение, а не только по утрам, как местное население. Потому что знала – это время пройдет, ведь ничто не вечно. По давнему закону колебаний рано или поздно грянет третья Буря, и я не в праве буду оставаться в стороне, как и он. Мы уйдем в войну с головой, забыв о миролюбии. Ведь он Первородный Демон, а я Высшая. - Волчица, волчица,- качал он головой и выдыхал, ведя меня в дом. А я улыбалась, согретая теплом его крови. Ночью мы сидели у камина – он в кресле, а я устраивалась на полу, обхватив руками его ноги. Мы смотрели в огонь и наслаждались полным безмыслием. Когда небо затлевало черным углем, на его поверхности высыпали, как бешеные пожары, раскалено-белые звезды, и мрак обращался в яркий серебряный день для нас – для тех, кто видел и блуждал во тьме. Млечный Путь обращался в живого небесного дракона, плывущего по космическим просторам, ослепляя соседние миры блеском своей непробиваемой чешуи. Воздух становился холодным ночью, и под этим величием черные розы распускаются своим самым прекрасным цветом. Бархат лепестков ловит звездную пыль, и вот уже черный искрится серебром, как обсидиан, вправленный в отполированное непальское кольцо. Люди перестают видеть лес, но мы хмелеем от великолепия и величественного пафоса его красоты. А каким чудом становятся реки!.. Услышав пение Элиров, мы выходили с ним наружу и долго танцевали, разжигая звездные костры в небе лишь для себя; их никто не мог увидеть. А после, обласканные прохладой ночи, окунались в реку, теплую, словно парное молоко, и отдавались власти инстинктов. Долгие ночные часы, обратившись в волков, мы бегали в лесу, забыв обо всем, сосредоточившись лишь на неимоверной силе в упругих бесшумных лапах. В моей снежной шерсти запутывались звезды, в его белесой – слепящим следом отражалась лапа Млечного Пути. Глаза горели… дыхание обжигало. И мы чувствовали свободу. Мне всегда нравилось обращаться в волчицу. Это было высшим проявлением честности, чести и воли, на какие только могло быть способное мое сознание. Не нужно ни говорить, ни притворствовать… все мысли – в ночи, и взор устремлен в светлость звездного мрака. Только ветер и шепот деревьев… В преддверии рассвета мы, приятно устав, возвращались домой и засыпали на теплом ложе, нежно сплетаясь в невинных объятьях. Мы с ним могли проспать целые сутки, пока люди работали в полях, укутавшись в лохматые лучи дневного света, а просыпались мы от проникновенного теплого мягкого дождя. Зимой этот дождь лил несколько недель беспрестанно, но потом смолкал, уступая место багровым, как трава, тяжелым низких облакам, которые я так любила доставать рукой, взмыв в небо, и которые так долго разглядывал тот, кто был рядом. Но и эти пары вод и земли рассеивались, как только Ильферины вскакивали на своих коней и объявляли начало весенней охоты. Однажды мы не дождались этого сигнала. Грянула первая Волна третьей Бури, и мы, переглянувшись, тихо вздохнули, поднялись и вышли из дому. Я посмотрела на Лиссиан с вершины горы, с самого высокого шпиля. Закрыла глаза, вдохнула полную грудь воздуха и забрала отданную мною душу. Лиссания дико застонала, и от этого стона мое сердце разорвалось пополам. Лишь крепче зажмурившись, расправила кожистые темно-синие крылья и в десять взмахов миновала воздушное пространство планеты. Он летел рядом. Молчал. Чувствовал мою боль… и осмелился взять за руку. - Лиссиан долго не просуществует,- не скрывая боли, вымолвила я.- Мефазм… разве эта земля такого заслужила?.. - Тихо…- он остановил меня в Пути и крепко обнял. Я решила тогда, что заплачу.- Не думай ни о чем. Успокойся… Так и не заплакала. Лиссания пала три года спустя. Ильферины погубили людей, и планета сгубила саму себя, потому что не находила в своем чреве должного равновесия. А у нас шла своя война. Эзиэкиль и Люцифер угодили в переделку, которую мне удалось миновать (быть точнее, меня выгнали из команды), и еще удалось подоспеть к тому моменту, где мы смогли спасти Асамара от гибели. Случился Суд, где мне посчастливилось порядочно урезать срок Эзиэкилю, пусть пришлось биться порядка трехсот лет. С Люцифера были сняты все обвинения, как мне тогда сказали. Солгали. Но речь не о том. Третья Буря прошла быстро, как-то незаметно, словно в тумане. Шла она долго… но я могу припомнить лишь жалкие обрывки. Видимо, сказывается срок давности…
