Теорию рукопашного боя преподает с упором на знания физики, психологии и анатомии. В процессе обучения демонстрация какого-либо технического действия часто сопровождается объяснением физического закона или принципа, лежащего в его основе. Причём, не имея возможности «пропустить через себя» огромное количество своих последователей, основной упор делается именно на теорию, а наработка действий в бою чаще всего остаётся самому занимающемуся. Собственно технические действия, или «приёмы», в работе Кадочникова отсутствуют. Лучше всего его работу с противником можно охарактеризовать как «управление». Впечатление которое производит его живая работа даже на тактически и технически подготовленных людей и высококвалифицированных спортсменов-единоборцев, является лучшей рекламой Кадочникова как выдающегося мастера боевых искусств.

[img]http://[/img]

Этот стиль основана на физических и анатомических законах. В СК противник наносящий удар сам же от него и страдает, в результате инерции и законе о сохранении энергии. На одном из показательных выступлениях обычные с виду парни и девушки творили на сцене чудеса: в одиночку расправлялись с несколькими противниками, неожиданно нападавшими на них с разных сторон, сражались саперной лопаткой, автоматом и обычным чемоданчиком "дипломат", выбивали из рук неприятеля нож и пистолет, успешно дрались в наручниках и самостоятельно от них освобождались. Так описывал эту СК один из добровольцев,-

... И получается, что движение начинается как бы однократно — с атакой противника, а заканчивается... его поражением. Защищаться при таком тесном контакте крайне тяжело, знаю по опыту, поэтому повнимательнее присматриваюсь к их защите... А ее нет!

То есть нет защиты в том смысле, который понятен и привычен мне: ни жесткого блока карате, ни упругого обмана кунг фу, ни стремительно круговых уходов айкидо - ничего, что могло бы противостоять живой силе профессионально поставленного удара. Что же есть?

Вот Кадочников показывает... что же он показывает-то? Не прием, не последовательную комбинацию, а некое комплексное действие. В ответ на удар курсанта в грудь “дед” не уходит с линии атаки, а лишь смещает центр тяжести на одну ногу и поворачивает корпус, используя позвоночник, как ось. Грудь его уклоняется от удара в сторону всего на пару сантиметров в сторону, рука же, напротив, тянется к противнику: ладонь слегка отводит...нет, пожалуй, лишь касается кулака, локоть толкает то ли в 6ицепс, то ли в локтевой сгиб. А что он делает ногами, я разглядеть не успеваю, хотя для ясности действует Кадочников как раз неторопливо - мне просто не хватает внимания. Кажется, он только приставил свою стопу к стопе противника - безо всяких подножек и подсечек - и этого хватило, чтобы парень через его ногу опрокинулся наземь. А почему, спрашивается, упал-то? Импульса броскового он как будто не получил, удара тоже, даже толчка сколько-нибудь серьезного не было — и все же вот он, курсант, лежит на полу. Кадочников не оставляет его и здесь, но дальнейшее мне уже знакомо и понятно: техника болевых удержаний во многом напоминает джиу-джитсу. Это как раз не удивительно: ведь человек как биомеханическая конструкция на протяжении 10000 лет особенно не изменился, поэтому в разных местах и в разное время разные люди должны были открывать сходные возможности опорно-двигательного аппарата.

— Почему же не воспользоваться хорошими достижениями? - подтверждает мои наблюдения Кадочников.— Конечно, если это практично и эффективно.

“Отрицая единственную форму, ты допускаешь все формы. Не обладая затверженным стилем, ты приемлешь все стили. Ты принимаешь все пути, но ни одним из них не связан”,— многие фразы из “Тао Джит Кьюн До” Брюса Ли удивительно созвучны идеям Кадочникова. Но кто же был первым? Вообще-то “дед” родился на три года раньше...

— Но копировать слепо ничего нельзя. А то по нарисуют красивых картинок, а толку — чуть.

Говорят, ученик как-то принес “деду” учебник айкидо. Кадочников посмотрел—и стал возмущаться:

— Тут правильно, а здесь не докрутил, тут не дожал,— и чуть ли не всю книгу исчеркал своими карандашными исправлениями.

Впрочем достается от него не только “восточникам”. Есть среди плакатов на кафедре механики пример из армейского наставления по физической подготовке: разбитый на фазы прием обезоруживания. Все вроде бы правильно. Но Кадочников добавил еще две-три свои фазы и показал, как легко с этого “правильного” приема уйти. Позже я понял, что Кадочников хоть и не закрывает свою систему (система Кадочникова) для нового опыта, но все приобретения проверяет с точки зрения своих принципов, и если надо—доводит и дорабатывает. Может быть, поэтому столь многое кажется здесь знакомым и ничто не совпадает до конца. Например, как и в джиу-джитсу, система Кадочникова ничего не запрещает, но здесь не обязательно доводить до логического конца каждое движение; ведь такая логика может быть распознана и врагом. Немало круговых и спиральных движений, напоминающих айкидо, но спираль не должна раскручиваться только наружу или непременно внутрь — предугадать такой стереотип нетрудно.

Это я, правда, сообразил позднее. тогда, в зале, решил, что компиляция разных видов — принцип не новый, и даже я сам, с моим-то опытом, пожалуй, мог бы такую составить. Как он там говорил: в бою все средства хороши?

Я решил, что все уже понял, и полез драться.

Первым мне достался мой тезка — Александр. Этот парень был мне, в общем, понятен и особенно неуязвимым не казался: иногда он позволял себе горячиться в ответ на мою агрессию. И если и не проигрывал, то и одолевал не вполне чисто: мог упасть сам, мог пропустить удар. Кое-где шел и на силу.

Своей мудрой наблюдательности радовался я, как оказалось, зря: мой противник в этом зале был новичком, он еще не перековался в здешнем горниле. Трудно ему сразу забыть то, чем занимался не один год. Тем более если сам учил других.

Тезка мой о Кадочникове узнал, как и я — из газеты. Он и сам в далеком сибирском городе тренировал ребят-бойцов - в сфере настолько серьезной, что даже фамилия его разглашению не подлежит. Узнав, что есть такая система Кадочникова, приехал к нему,— решив решив все познать на собственном опыте. Сначала не верил, потом заинтересовался и теперь уже достаточно владеет системой для того, чтобы справиться...хотя бы со мной. Но в целом он показался мне фигурой для системы Кадочникова не характерной, и я пригласил бойца по опытней.

Попался опять тезка, но с этим Александром биться пришлось уже всерьез.

За два с лишним года его научили грубых ошибок не допускать и понапрасну не подставляться. Но контролировал он себя, с моей точки зрения, не вполне: удары, не смотря на замедленный темп учебной cxватки, все же получались у него жестковатые, как бы по реальному врагу, и я в конце концов обиделся:

— А вот если я тебе...

— Если-если... Ну, бейте!

Неужели они все так уверены в своей неуязвимости? Я примерился, стукнул раз-другой на уровне головы.

— У вас, спортсменов, одна ошибка,— усмехнулся Александр.— Вы не бьете, а, обозначаете. Зачем же мне защищаться, если непосредственной опасности нет? Силы экономить надо.

Ну, хорошо! Мне-то экономить было незачем. Я развернулся и вклеил уже как следует, от души.

Силен и почти неотвратим круговой удар каратэ маваши-гери. Запасая энергию вращения всего корпуса, по крутой дуге через бедро, колено и стопу удар стремительно несет свою силу к цели. И горе тому, чья защита опоздает.

Внутренне усмехаясь, я выдал маваши на бис, и, наверное, снес бы моему противнику голову с плеч...если бы попал. И стойка моя была прочна, и удар закручен, как надо, и цель я поместил не на краешке уха, а прямо посреди головы. А тезка как-то даже лениво уклонился от моей стопы, подставил, только на всякий случай полусогнутую руку (я еще успел сообразить, зачем: вдруг я не дотяну высоту удара, и тогда нога просто просто скользнет по его предплечью и затормозится трением) и без особой спешки слегка толкнул меня ногой в опорное колено. И не в чашку, и не под сгиб, но какое-то такое неприятное место, что мышцы мои разом отказались служить опоре. Не желая признавать поражение, я развернулся было для новой атаки — и получил обидный тычек раскрытой ладонью в нос.

- Сами виноваты, - объяснил мою неудачу Алексадр Донцов (31 год, сотрудник училища). - Я ведь приспосабливаюсь к манере атакующего, а она вас не безупречна — вон сколько дыр в обороне.

Вот решил показать вам один из видов старейшего искусства признанного одним из сильнейших на земле!