Трудный выбор 1.1 Глава

Она специально села на последний ряд в аудитории, чтобы как следует рассмотреть его, не привлекая к себе внимания. Удивительно, но он почти не изменился. Эти десять лет, что прошли со дня их последней встречи, лишь подчеркнули его мужественную привлекательность, которую она так часто вспоминала. В свои двадцать с небольшим он обещал стать магнетически неотразимым, сильным, обаятельным человеком; и вот теперь, насколько она могла судить, спустя десять лет он полностью сдержал обещание.
Ручка Сакуры слегка поскрипывала от усердия, с которым девушка записывала в тетрадь его лекцию. Шла всего вторая неделя осеннего семестра, а он уже начал разбирать материал, который собирался давать на экзаменах в конце семестра, сразу перед Рождеством. Аудитория слушала его лекции с сосредоточенным вниманием, боясь упустить даже слово.
Курс политических наук читался в одном из старейших зданий университетского городка, чьи увитые плющом старые стены придавали университету на Восточном побережье значимость и достоинство. Сам возраст здания, его деревянные полы, высокие потолки, огромные пустынные коридоры, навевающие тишину, – все придавало этому месту атмосферу строгой сдержанности, которая невольно передавалась и студентам, вызывая в них чувство благоговения.
Преподаватель Итачи Учиха читал лекцию, стоя перед аудиторией, опершись обеими руками на массивный дубовый стол кафедры. Невольно разглядывая напряженные мускулы рук мистера Учиха, Сакура думала, что он так же крепок и мускулист, как и десять лет назад. Много юных сердец трепетало от восторга, когда он играл за факультетскую баскетбольную команду против сборной университета. Одетый в спортивную форму, Итачи Учиха сводил с ума всех девчонок из Вэлли Хай Скул. В том числе и, конечно же, ее, Сакуру Харуну. Последние десять лет лишь сделали еще рельефнее его великолепную мускулатуру, придав ей зрелую силу и мощь.
О нелегких прожитых годах говорили лишь отдельные серебряные ниточки, появившиеся в темных по прежнему длинных волосах, небрежно зачесанных назад. В Вэлли Хай Скул придерживались очень строгих правил, которые категорически запрещали носить длинные волосы, и молодой учитель по основам гражданского права оказался в ряду самых злостных нарушителей этих правил.
В памяти Сакуры очень живо и ярко вспыхнули воспоминания о том дне, когда она впервые услышала о Итачи Учихе. Был как раз первый день, когда она пришла в школу после летних каникул.
– Сакура, Сакура, ты бы видела нашего нового учителя по праву, это просто мечта! – Лицо ее подруги раскраснелось от волнения, она подбежала к Сакуре, горя нетерпением поделиться с ней такой великолепной новостью. – – Он просто сногсшибательно красив! И он молод! Занятия по праву – это будет что то потрясающее! – Подруга чуть перевела дух и помчалась дальше поделиться с кем нибудь еще невероятной, на ее взгляд, новостью о том, как им повезло. – Да, его зовут мистер Учиха! – обернувшись, крикнула она уже издалека.
И вот сейчас Сакура слушала его глубокий, богатый интонациями голос – он отвечал на какой то вопрос студента. Но смысл его обстоятельного ответа так же не доходил до нее, как и заданный перед этим вопрос, она просто вслушивалась в звучание этого голоса, ловя все его оттенки. Cакура сидела, закрыв глаза, и вспоминала, как она впервые услышала этот низкий, звучный голос:
– Мисс Харуно, Сакура, вы здесь? Ее сердце сразу же ушло в пятки. Кому же хочется, чтобы его вызывали к доске в самый первый день после каникул. Двадцать пар удивленных глаз с любопытством уставились на нее. Сакура подняла чуть дрожащую руку.
– Я здесь, сэр.
– Мисс Харуно, вы уже успели потерять свои гимнастические шорты. Мисс Куринаи просила вам передать, что вы можете забрать их в женской раздевалке.
Класс мгновенно взорвался, послышались язвительные шуточки, перешептывание, смех и даже свист. Сакура с пунцовым от смущения лицом, запинаясь, пробормотала благодарность своему новому учителю, готовая провалиться сквозь землю. Должно быть, он решил, что она законченная растеряха. Забавно, но его мнение было для нее гораздо важнее, чем отношение ее сверстников.
В конце дня, после уроков, когда она выходила из класса, он остановил ее возле двери.
– Извините, если я смутил вас, поставив в затруднительное положение, – сказал он извиняющимся тоном.
У стоящих рядом подруг глаза стали круглыми от изумления и зависти.
– Ничего, это ерунда, – робко ответила Сакура, боясь поднять на него глаза.
– Нет, не ерунда. За свою ошибку я дам вам пять дополнительных очков на первом экзамене.
Впрочем, она никогда не получила этих дополнительных очков, потому что набрала тысячу очков на первом экзамене, а также и на всех последующих. Гражданское право стало ее любимым предметом в этом семестре.
– Вы говорите о том, что было до Вьетнама или после? – спрашивал в это время у мистера Учихи студент, которого волновал вопрос влияния общественного мнения на решения президента.
Сакура вернулась к действительности. Он, конечно, никогда не вспоминал о Сакуре Харуно и ее потерянных гимнастических шортах. Она сомневалась, помнил ли он вообще те четыре месяца, когда преподавал в Вэлли Хай Скул. Скорее всего нет, особенно если учесть, через что ему пришлось пройти позже. Нельзя преодолеть столь сложный путь, получив один из самых высоких постов в конгрессе, и стать помощником сенатора, оставаясь при этом сентиментальным, чувствительным человеком. Нельзя пережить публичный скандал, который выпал на долю Учихи Итачи, и помнить при этом о событиях, произошедших многие годы назад в небольшом сельском местечке, сыгравшем столь незначительную роль в его яркой, богатой событиями жизни.
Последнее время она часто видела его по телевизору, когда репортеры буквально затравили его, желая получить комментарии по поводу скандала, много дней будоражившего общественные круги Вашингтона. Она внимательно рассматривала его фотографии в газетах, часто сопровождавшие статьи, более или менее подробно освещавшие эти события. Но даже по этим газетным не очень выразительным фотографиям она не могла заметить никаких следов времени на красивом мужественном лице, которое казалось ей совершенным и не давало забыть о себе все эти долгие годы.
Сакура была уверена, что он бы ее не узнал. В шестнадцать лет она была тоненькой и неуклюжей, как жеребенок. Сейчас, не потеряв стройности, она стала мягче, женственней, со зрелыми женскими формами. За эти прошедшие годы с ее лица полностью исчезла детская пухлость, выявив необычный овал лица с высокими скулами, привлекавшими внимание к её ярко зеленым глазам.
Безвозвратно ушла в прошлое длинная челка из школьных лет. Теперь ее волосы были откинуты назад, оставляя открытым лоб, а также тонкие, красиво изогнутые брови. Естественные розовые волосы, она получила в подарок от природы великолепные тяжелые густые волосы, которые рассыпались по ее плечам тем – ной волной, сверкающей в солнечных лучах, словно дорогое вино.
Канула в прошлое не только сама круглолицая девочка в школьной форме. Исчезли ее невинность и мечтательность, и она больше не верила в идеалы. Та женщина, что пришла ей на смену, слишком хорошо сознавала, что собой представлял этот жестокий мир с его эгоизмом и несправедливостью. И Итачи Учиха, без сомнения, также кое что узнал об этом. Они оба уже не были теми людьми, какими были десять лет назад, и Сакура с некоторым недоумением спрашивала себя, зачем же она все таки записалась в его группу.
– В то время была принята во внимание позиция президента Джонсона, – говорил он.
Сакуре взглянула на свои часы. Оставалось всего пятнадцать минут до конца лекций, а она умудрилась написать в тетради всего несколько строк.
Если она и дальше будет так небрежно относиться к занятиям, ей вряд ли удастся добиться успехов в этом курсе политических наук, как когда то в юные годы, когда Итачи Учиха читал у них курс гражданского права в Вэлли Хай Скул.
В следующий раз она постарается слушать более прилежно, пообещала себе Сакура и тут же унеслась воспоминаниями в далекий ветреный день, после первой в том сезоне бури с дождем и снегом.
– Не согласились бы вы помочь мне? – спросил он ее тогда. – Мне нужно разобрать кое какие бумаги и документы. Быть может, вы смогли бы заниматься этим после занятий, скажем, пару раз в неделю?
На Сакуре была длинная спортивная куртка, и она, сжав от волнения руки в кулаки, глубоко засунула их в карманы. Мистер Учиха остановил ее во дворе между зданиями учебного корпуса и гимнастического зала. Порывы сильного ветра трепали его пышные волосы, чересчур длинные по нелепым правилам этого учебного заведения. Одетый в легкий, спортивного покроя плащ, он поднял воротник, ссутулился, стараясь повернуться спиной к северному ледяному ветру.
– Конечно, если вы не согласны, вам стоит только сказать…
– Нет, нет, – поспешила она его заверить, облизывая губы и надеясь, что не очень заметно, как они потрескались и пересохли от ветра. – Я с удовольствием вам помогу. Если вы думаете, что я справлюсь, конечно…
– Вы моя лучшая ученица. Последний раз вы подготовили великолепный доклад о судейской системе.
– Спасибо. – Она очень волновалась и про себя недоумевала, отчего так колотится ее сердце. Ведь это просто учитель, говорила она себе, что ты дрожишь так, дурочка. Но, конечно, если быть совсем честной, это был для нее не просто учитель.
– Если бы вы смогли разобрать контрольные работы по темам, то я бы занялся проверкой ваших докладов. Это позволило бы мне освободить несколько часов каждый вечер.
Ей бы очень хотелось знать, что он делает вечерами. Встречается с женщиной? Это была тема, по поводу которой строились самые разные догадки, но никто ничего не знал. В городе, где бы он ни появлялся, он всегда был один.
Однажды вечером, когда они всей семьей отправились пообедать в кафе, они встретили его там. Одного. Когда он заговорил с ней, она чуть не умерла от волнения. Отчаянно смущаясь и краснея, она, запинаясь, представила его родителям, и он поднялся из за стола, чтобы пожать руку ее отцу. Как только они сели, ее маленький брат пролил молоко, и Сакура от стыда готова была прибить его собственными руками. Когда она вновь решилась взглянуть в ту сторону, где сидел мистер Учиха, его уже там не было – он ушел.
– Хорошо, я согласна. Когда мне прийти?
Он прищурил глаза от яркого солнца, внезапно показавшегося из за тяжелых серых облаков. Сакуре никогда не удавалось как следует рассмотреть, какого цвета его глаза, серые или черные, или, может быть, что то среднее, но ей очень нравилось, когда он так щурился и его темные ресницы слегка загибались кверху.
– Это вы должны сказать мне, когда вы сможете, – засмеялся он.
– Ну, в четверг у нас собирается группа поддержки, потому что на пятницу запланировано собрание. – Идиотка! Зачем она это говорит, будто он сам не знает, что будет в пятницу! – А во вторник у меня занятия по музыке. – Какое ему до этого дело, Сакура, опомнись! – Значит, лучше всего понедельник и среда.
– Вот и замечательно, – ответил он, продолжая улыбаться. – Брр, ну и холод! Может быть, лучше войдем внутрь?
Она едва справлялась со своими дрожащими, непослушными ногами, когда он неожиданно взял ее под руку и проводил до двери учебного корпуса. В ту минуту, когда тяжелая дверь закрылась за ними, Сакура подумала, что она едва не упала в обморок только оттого, что он дотронулся до нее. Она никогда и ни за что не расскажет о том, что произошло, никому из своих подруг! Это была слишком драгоценная для нее тайна, чтобы кому нибудь ее доверить.