Старый волк. Часть 1. Глава 4

— Аластор.

Отвлёкшись от созерцания магических инструментов, расставленных на столиках в кабинете директора, Тобирама флегматично посмотрел на Дамблдора.

— Нам необходимо обсудить произошедшее перед ужином.

— На мой взгляд, обсуждать нечего, — возразил Второй. — Это была воспитательная мера.

— Несколько жестокая, согласись, — заметил Альбус негромко. — Так можно — и даже нужно, пожалуй, — воспитывать курсантов школы мракоборцев, но…

Тобирама позволил себе его перебить:

— А разве не логичнее готовить учеников заранее к трудностям жизни вне школы и приучать думать, прежде чем делать? Или, по-твоему, лучше ждать, когда они дойдут до этого опытным путём?

— Ты прав с идеей, не спорю, — директор вздохнул. — Просто нужно донести её… менее радикально. Гарри и Драко сейчас оба в больничном крыле, Поппи говорит, что не отпустит их раньше утра точно…

Тобирама шагнул ближе и остановился перед самым его столом, опёрся на столешницу руками.

— Альбус, — проговорил он медленно и чётко. — Ты зачем позвал меня в Хогвартс? Если только чтобы помог с охраной, то почему преподавать поставил? А если всё же учить — так не вмешивайся в процесс. Я знаю, что делаю.

— Ничуть в этом не сомневаюсь, мой друг, — Альбус примирительно улыбнулся. — Из Нимфадоры в конечном счёте вышел замечательный мракоборец, хотя почти никто и не верил в её успех.

Отрывисто кивнув, Тобирама отступил назад.

— Кстати об охране, — Альбус перевёл тему. — Как продвигается твоя, хм… инспекция?

— Удовлетворительно. Ничего потенциально опасного я пока не обнаружил, но и не впечатлён внутренним защитным рубежом — насчёт внешних барьерных чар сказать ничего не могу, я их ещё не изучал, — он сделал паузу и продолжил: — Больше всего меня не устраивает психологическое состояние окружающих: они совершенно не готовы к опасностям морально, более того, очень малое представление имеют о безопасности как таковой. Причём это касается не только учеников, но и, что крайне удручающе, учителей.

Альбус выслушал внимательно, сведя вместе пальцы обеих рук. Когда Тобирама замолчал, он спросил:

— У тебя есть какие-то варианты дальнейших действий?

— В первую очередь необходимо заняться разъяснительной работой как среди студентов, так и среди преподавательского состава. Затем, следует организовать тренировочный клуб, где студенты обучились бы технике ведения боя и обороне — то, что я видел сегодня, смешно. Также имеет смысл провести отдельную подготовку для старост — на них лежит большая ответственность и помощь декану в случае чрезвычайной ситуации, поэтому они должны быть готовы к быстрым и решительным действиям. И, что очевидно, нужно что-то сделать с глупой межфакультетской войной, от которой никакой пользы, только вред.

Несколько секунд Альбус молча глядел на него своими проницательными голубыми глазами, однако Тобирама оставался предельно невозмутим. Наконец, директор сказал:

— Хорошо, Аластор, я подумаю над твоими словами и дам знать.

Тобирама кивнул, удовлетворённый пока и этим.

— Я ещё нужен? — уточнил он. — Мне нужно продолжить проверку школы.

— Иди, конечно, не буду задерживать, — Альбус поднял за кончик свиток пергамента, лежавший перед ним, и коснулся палочкой — послание загорелось. — Жалоба мистера Люциуса Малфоя, — пояснил он с лукавой улыбкой. — Кажется, она только что была отклонена.

— Спасибо, — проговорил Тобирама и побрёл к двери. «Драко оперативно сработал, особенно с учётом того, что он в госпитале под присмотром Поппи, которая пациентам ничего делать не разрешает, — про себя отметил он. — Вероятно, мальчишка мог бы стать неплохим информатором…»

— Аластор, — оклик остановил его на пороге. — Ты бы всё-таки поговорил с мальчиками.

— Непременно. В четверг у них занятие по защите.

Альбус усмехнулся ему вслед, и Тобирама вышел. Впрочем, расслабляться было рано — магическим глазом он видел, что внизу, в коридоре у горгульи, его ожидают.

— Профессор Грюм, — когда он спустился по лестнице, произнесла Минерва официальным тоном. — Я должна принести извинения за то, что осудила вас, не разобравшись до конца в ситуации. Хотя я до сих пор не одобряю ваш метод разъяснения, причина ваших слов о защите теперь, после разговора со студентами, мне ясна.

Судя по взгляду, гордость свою женщина ущемила ради этой речи в немалой степени. Впрочем, то, что она вовсе пошла на подобное, было скорее хорошим знаком.

— Я принимаю вашу позицию, профессор МакГонагалл, — просто сказал Тобирама.

Они кивнули друг другу и разошлись каждый в свою сторону.

Глубокой ночью Тобирама вернулся в свои комнаты и прочно запер дверь. Чуть подумав, обвесил её в дополнение ко всем чарам, что навёл раньше, ещё и самыми мощными заглушающими. Для дела, которым пришла пора заняться, лишние уши не нужны.

Пройдя в спальню, Тобирама остановился у сундука и, осмотрев ещё раз волшебным глазом окрестности — вдруг дежурящий ночью Аргус Филч спешит к нему со срочным сообщением? — повернул ключ в седьмой замочной скважине и откинул крышку. Подземелье, в котором он держал пленников, претерпело некоторые изменения: было разделено пополам прочной стеной и снабжено дополнительными заглушками, что лишило захваченных возможности взаимодействовать и общаться любым способом. Кроме того, камеры уже сами по себе частично выполняли функцию пытки — маленькие настолько, что даже сесть, вытянув ноги, не представлялось возможным, они могли довести до клаустрофобии любого, вопрос лишь во времени заточения. Когда Тобирама открыл крышку, в нос тут же ударил стойкий запах аммиака — ещё один прекрасный метод пытки, особенно хорошо действующий на тех, кто привык к бытовым удобствам в круглосуточном доступе. К этому ещё добавлялись полтора дня без еды и питья — Тобирама на основании своих знаний о магах прикинул, что этого времени должно хватить для того, чтобы подорвать внутренние стержни пленников и попробовать провести допрос.

Со дна своей камеры Бартемиус уставился на него с животной ненавистью. Связанный, сидящий в луже собственной мочи, он что-то беззвучно бормотал, четвертуя Второго взглядом. «Что ж, как и ожидалось, этот более крепкий», — мысленно кивнул себе Тобирама и перевёл взгляд на второй отсек. Однако Питера там не было — лишь груда верёвок, прежде его удерживавших, и… «Всё, как и писали Аластору Римус Люпин и Альбус», — подумал он и, убрав с одной из половин подземелья заглушку, сказал:

— Питер, прими свой облик, иначе я заставлю тебя это сделать.

Обыкновенная крыса, до того пытавшаяся спрятаться от его взгляда под верёвками, сдавленно пискнула, но через секунду на её месте возник Питер. «Интересно, — отметил Тобирама про себя. — Превращение в зверя может быть действительно полезным навыком. Стоит почитать об анимагии и побеседовать с Минервой».

— Это жестоко… — промямлил Питер, и Тобирама переключил внимание на него. — Такие условия…

— Будто вы собирались предоставить мне лучшие, когда нападали, — отрезал Тобирама.

— Кормили бы… — слабо возразил Питер, но быстро замолчал.

Из соседней импровизированной камеры Бартемиус продолжал пилить его взглядом — конечно же, понимал, что Тобирама ведёт разговор с его соседом, хотя и не слышал слов. Впрочем, нельзя было исключать возможность, что он способен читать по губам… Второй принял решение быстро и оглушил Крауча. Питер взвизгнул, когда увидел палочку, и весь сжался — опасался, что следующее заклятие полетит в него. Однако Тобирама не спешил; он направил палочку на Петтигрю и зловеще произнёс:

— Мне нужна информация, Питер, и я её получу. Вопрос в том, как много от тебя останется к тому моменту, как мы закончим.

Он не пытался, он шёл наверняка — воскресил в воспоминаниях полный образ этого мага и понял, что перед ним за человек.

От его слов Питер затрясся пуще. Запах аммиака стал сильнее.

— Я… я не х-хотел… Тёмный Л-Лорд п-приказал…

— Похоже, ты ещё не готов к разговору, — отчеканил Тобирама. — Я вернусь завтра и хочу услышать не жалкие оправдания, а ответы.

— З-завтра?.. Нет, постойте, погодите!..

Но Тобирама уже вернул на место заглушку и захлопнул крышку сундука. Потом, прикинув, что маги всё же не приспособлены к таким видам пыток и вполне могут совершить что-нибудь неадекватное на нервной почве, сбросил каждому из пленников по фляге с водой и по яблоку.

Зато когда он вновь открыл сундук следующей ночью, Питер был готов. Впрочем, для начала Тобирама проверил Бартемиуса; тот медленно, но верно скатывался в безумие (или оно уже было с ним прежде, а теперь возвращалось, Второй не мог судить за недостатком информации) и лишь огрызался, и через три слова поминал «хозяина». Поэтому Тобирама решил не тратить на него время, урванное у дел и короткого сна, и, вновь оглушив второго пленника, переключился на Питера.

— Я слушаю.

Петтигрю поднял на него слезящиеся глаза, пару раз всхлипнул, а затем всё же начал говорить:

— Когда я летом сбежал от Сириуса и Римуса, я с-спрятался… не знал, что делать — раз знали они, знал и Дамблдор, что я жив. Он стал бы искать меня, это очевидно… И я решил, что лучше бежать из страны и попытаться найти Тёмного Лорда… Ходили слухи, что он где-то в Албании… И я смог найти его, используя крыс — они многое мне рассказали… Тёмный Лорд был таким слабым — всего лишь дух без собственного тела, — Питер сглотнул и заговорил чуть уверенней: — Но он знал ритуалы, ему только нужна была помощь. Он был рад, что я вернулся к нему — по-своему рад, не в обычном смысле. Он поручил мне найти тело, в котором он мог бы временно поселиться… тело младенца, — он снова всхлипнул и зажмурился, словно бы ожидал удара.

— Почему именно младенца? — ровно уточнил Тобирама. — Разве взрослое тело не практичней?

Питер резко распахнул глаза и уставился на него, шокированный сказанным.

— Потому… — пробормотал он, глядя на Второго со страхом, — потому что Тёмный Лорд сказал, что до года тело младенца можно полностью захватить. А когда он вселялся во взрослого мага, это всё равно было сожительство, телом управлял не он…

«И почему этот Волан-де-Морт делится подобными подробностями с кем-то вроде Питера? — мрачно подумал Тобирама. — Кажется, всем магам присуще наплевательское отношение к собственной безопасности».

— И я… нашёл для Тёмного Лорда, что он хотел, — Питер опасливо вжал голову в плечи, однако Тобирама молчал. — Я провёл ритуал, и хозяин обрёл временное тело. После этого мы с ним долго путешествовали, пока не добрались до Британии…

Далее он поведал о том, как они обосновались в особняке покойного отца Лорда, о вызволении Бартемиуса из домашнего заключения отца, который обманом вызволил его из тюрьмы, об информации, полученной ещё в Албании от колдуньи из Министерства по имени Берта Джоркинс, и плане, который они втроём (точнее, Лорд) на её основании придумали.

К концу рассказа Тобирама имел неплохое представление о сложившейся ситуации. И о том, насколько планирование спецопераций магами хуже даже, чем забота о безопасности ими же. «На целый год отправить в Хогвартс, под нос к Альбусу, психически нестабильного человека с заданием добиться того, чтобы Гарри Поттер участвовал в Турнире Трёх Волшебников, провести его через соревнование и помочь выиграть только затем, чтобы в самом конце мальчика переместили в заранее подготовленное место для свершения ритуала… — проговорив это у себя в голове ещё раз, Тобирама осознал с ещё большей отчётливостью всю бредовость плана. — Либо Волан-де-Морт имеет для этого какие-то дополнительные мотивы, которыми догадался не делиться с Питером, либо мой противник — ненормальный». Впрочем, торопиться с выводами он не спешил — сперва следовало как минимум допросить ещё и Бартемиуса, чтобы сравнить показания. Но Крауч крепкий, его допрос потребует больше сил и времени и, возможно, всё-таки ментальной магии, чему Второй был не особенно рад… Что ж, это подождёт до выходных.

Тобирама поднялся со стула, сбросил Питеру и его соседу немного еды и вновь наполненные фляжки и собрался захлопнуть крышку.

— Мистер Грюм… — заискивающе проговорил Питер. — Вы не могли бы убрать… всё это?..

Несколько мгновений оценивающе поразглядывав его, Тобирама без слов применил чистящее заклинание.

— Соображай теперь, к кому твой Лорд может обратиться за помощью. Расскажешь мне завтра, и тогда я подумаю о том, чтобы улучшить твои условия существования, — он криво усмехнулся. — И кстати, не советую долго оставаться в облике крысы — чем меньше животное, тем быстрее у него обмен веществ, так что есть тебе хотеться будет больше.

Питер страдающе вздохнул.

— Уж я знаю…

В следующую ночь со среды на четверг, ничего нового и интересного Питер не сказал, попеременно называя имена всех известных Министерству подозреваемых в причастности к деятельности Лорда в прошлую войну, но оставшихся на свободе по тем или иным причинам, поэтому Тобирама вновь оставил его думать без еды. Бартемиус продолжал глядеть на него волком и что-то шептать; на контакт Крауч принципиально не шёл. Похоже, действительно придётся ждать выходных.

Проверка комнат сотрудников, как и в целом надземной части здания, была завершена, и теперь предстояло обследовать особые подземелья и ходы, ведущие из замка. Уроки шли своим чередом, ничего нового на первой неделе Тобирама не придумывал — просто проверял, на что способны его студенты. Вот и на уроке четверокурсников Гриффиндора и Слизерина в четверг он сделал то же самое.

На протяжении всего занятия что Гарри, что Драко смотрели на него исподлобья; Поппи привела парней в нормальное состояние, но повозиться ей пришлось, как знал Тобирама, неплохо — старые противники, получив разрешение, повыпускали друг в друга такой гадости, что даже опытная медведьма не сразу разобралась. Улучшением же было то, что друг друга парни принципиально не замечали.

Не то, чтобы конкретно эти двое Тобираму особенно интересовали — они были хорошей первоначальной моделью для обкатки программы по водворению здоровой конкуренции между факультетами без вредительства. Впрочем, к Гарри Поттеру всё же стоило присмотреться внимательней и подумать, как можно и стоит ли использовать его против Волан-де-Морта. По сути, это было практически то же самое, что впутывать гражданского в разборки шиноби… не сказать, чтобы Тобирама так никогда не делал, но всё-таки здесь, в этом мире, это могут воспринять с меньшим спокойствием, чем в его родном. «Значит, мальчика нужно учить», — подытожил Тобирама и после того, как прозвенел звонок, окликнул обоих:

— Поттер, Малфой, задержитесь.

Парни обернулись почти синхронно. Подруга Гарри, Гермиона Грейнджер, что-то быстро прошептала ему на ухо и увела Рона Уизли. Драко сделал величественный жест, давая понять спутникам, что они могут идти без него, и гордо задрал голову.

— Сэр? — важно, стараясь скрыть неприязнь, проговорил он.

— Что случилось, профессор? — Гарри держался более кротко, всем своим видом выражая раскаяние. Судя по движению губ, именно об этом ему шептала давеча Гермиона.

— Директор объявит об этом сегодня за ужином: в субботу в четыре в Большом зале будет первое собрание Дуэльного клуба, — без предисловий сообщил Тобирама. Накануне он окончательно получил от Альбуса позволение поступать, как сочтёт нужным, чем собирался воспользоваться. — Для шестого и седьмого курсов посещение обязательно, пятый и четвёртый — по желанию. Но для вас двоих обязательно тоже.

— Позвольте! — возмутился Драко. — Почему это «обязательно»?

— Профессор МакГонагалл сказала мне, что наказывать за провинности принято, оставляя после уроков. Это занятие — после уроков.

— Вы заставляете нас в качестве наказания посещать клуб? — Гарри широко распахнул глаза.

— А что, с первого раза не дошло, Поттер? — явно по привычке огрызнулся Драко, но тут же опасливо покосился на Второго — понял уже, что того лучше не доводить. — То есть, это вполне очевидно из ваших слов, сэр…

— И как долго нам на него ходить? — безрадостно уточнил Гарри, недружелюбно поглядывая на Малфоя; тот, впрочем, отвечал ему тем же.

— Пока не научитесь достойно сражаться, — отчеканил Тобирама. — Ваша дуэль в понедельник была откровенно жалкой.

Теперь оба парня покраснели и отвели глаза; Гарри сжал кулаки, а Драко прикусил изнутри щёку. «Пусть не забывают, кто их общий враг, — подумал Тобирама, жестом отпустив студентов. — До тех пор, пока не появится настоящий, не тренировочный».