Бесправный 6,7

«Я открыл глаза. И лучи солнца безжалостно ударили по ним. Это было первое моё ощущение… Вторым стала прохлада бежевых простыней и тепло чьей-то руки. Я оглянулся…
Увиденное ударило по мне Молотом Грома. ОН сидел рядом. Нет, не Молот Грома, не смейся надо мной, Рукия!
Б… Кучики-тайчо. Он сидел рядом. И мягко сжимал мою руку. И смотрел в окно. Спокойно так, отрешённо. Будто всё было естественно и необходимо.
- Очнулся? – Голос его был равнодушен. А глаз его я не видел.
- Д-да…
Я поспешил забрать свою руку. Он не противился.
- В саке был подмешан какой-то яд. Уже проводится экспертиза и расследование. Вы можете отдыхать, лейтенант Абараи. – Капитан встал. Я жалобно посмотрел ему в спину. Чувствовал себя малолетним придурком, честью клянусь!
- Тайчо… а где ребята? – Я всё же осмелился спросить. Сколько же мужества мне понадобилось только для того, чтобы говорить!
- Рукия и Куросаки отправились в Сейрейтей. Инуэ-сан и её подруга здесь, как и тот Эспада. Семья Куросаки отбыла домой.
- Ясно… Мне собираться?
- Нет, мы остаёмся.
- А…
- Вы возражаете, лейтенант? – холодное удивление в голосе. Так и не обернулся лицом. Больно…
- Никак нет, Кучики-тайчо! Как прикажете, Кучики-тайчо! – Я горько усмехнулся сам себе.
- Вот и отлично. Вечером мы должны посетить дом Кёске-сана. А сейчас отдыхайте, лейтенант. – И он ушёл. А я вновь ощутил тянущую пустоту в груди. Так больно… он так холоден…
А вечером мы и в самом деле отправились в гости к Урахаре. Йороичи-сан тоже там была. Передавала вам пламенный привет. Она весь вечер доводили тайчо до бешенства, но он – как обычно – остался безучастен.
А потом мы пошли домой. Пешком…
Знаешь, Рукия, мы всю дорогу молчали. И идти было далеко. Но я всю дорогу чувствовал его взгляд. Его рассеянность. Задумчивость. Он будто принимал решение, которое влияло и на мою жизнь…
Да? Старшие согласились? Я тебя поздравляю, Рукия!!! Ты будешь с человеком, которого любишь!!! Ты добилась своего!!! Он ждёт? Так чего ты тут торчишь?!!! Вали давай к нему!!! Пока-пока!!!
Ушла… хорошо, что ушла. Не пристало воину плакать. Взвыть? Легче не станет. Не могу, не могу, не могу… Я ведь любил тебя, Рукия. Очень-очень любил. Боготворил. Молился. Готов был целовать землю, по которой ты ходишь. А ты… оставила меня. Из-за него. Из-за Б… Кучики-тайчо. И до каких пор я даже мысленно не смогу произнести его имени?!!! А потом в твою жизнь пришёл Ичиго… и я стал совершенно тебе не нужен…
Кажется, именно в это время в мою душу подло прокралась любовь. Другая любовь. Она приходит только так – подкрадывается к тебе, тихо, медленно, а потом ты уже не в состоянии убежать. Она уже в тебе. И Она правит бал в твоих мыслях. Больно…
- Кучики-тайчо? Вы пришли? Что-то случилось?
- Я принял решение. Завтра мы возвращаемся.
- Да, капитан…
Вот и кончатся наши каникулы. Как приятно звучит… наши…
Зачем вы подошли, тайчо? О-ба, вы ещё и на мою кровать сели… и руку протянули… и коснулись моей щеки.
Я вас не понимаю, тайчо. Тем более я не понимаю, зачем вы…
О Святые Небеса…»

В сплетении бронзового и лунно-белого тел нет агрессии. Это не борьба. Это нежность. И это страсть. Это ласка. И это удовольствие. Так, и только так.
- Возьми меня… - хриплый шёпот. К демонам гордость. К Меносам долг. Туда же стыд и робость. Они вместе. И они любят…
Хотя и не знают об этом.

***

Ты смотришь по сторонам… и в твоём взгляде удивление. Как слабы эти люди. Как суетливы и шумны. Как много лишнего они совершают. И сколько теряют важного.
А что, собственно, потерял здесь ТЫ, Шестой? И почему стоишь у врат обшарпанной школы? Уж не ждёшь ли ты кого-то? Одного из этих «слабых» и «шумных»? Точнее, одну? Да-да, и нечего скрипеть зубами. Ты пришёл сюда именно затем, чтобы увидеть её.
…Мда. А вот и она. С той рыжей. Пора бы уже запомнить её имя, не находишь? Как-то… Инуэ? Да, точно. Инуэ Орихиме. А подружка… хм… ты хоть раз слышал, как её зовут? Качаешь головой? Вот болван…
- Ой, Гриммджоу-сан… - Рыженькая испуганно останавливается. Смотрит на тебя круглыми глазами.
- Э… кхм… привет. – И ты немного натянуто улыбаешься. Нет, не растягиваешь тонкие губы в привычной ухмылке. Именно улыбаешься. Неумело, неловко, впервые. Так, как умеешь. Потому что… потому что тебе хочется познакомиться с подружкой Орихиме. – Я… рад тебя видеть. Домой?
-Д-да… заглянете в гости? – и Инуэ опять же впервые улыбается тебе. Именно т е б е. И ты немного шокирован.
- А, ну да… можно…
- Тацки-чан, пошли с нами! – радостно возгласила Орихиме. – Мы будем пить чай и…
- Ты точно уверена, что хочешь остаться в маленьком замкнутом помещении наедине с ним, Химе? – послышался из-за твоей спины знакомый голос. Ровный, чуть насмешливый.
- Исида-кун! – Орихиме радостно улыбается очкарику. Совсем не так, как улыбалась тебе. Чисто, радостно, безгранично доверчиво. – Ты тоже пойдёшь?
- Хм… Да, пожалуй. – Чуть приподнимаются уголки губ. И встречаются две пары влюблённых, каких же влюблённых глаз… Зависть – нехорошее чувство, Шестой.
- Тогда идём скорее! – Инуэ счастливо подпрыгнула.
- Вы не знаете, на что подписываетесь, - чуть мрачновато ухмыльнулась её подружка. Тацки? Интересное имя. Резкое, отрывистое, как у воина. В самый раз для неё. – Надо бы зайти в магазин для начала. И купить чего-нибудь поесть. У Орихиме либо шаром покати, либо пакость всякая.
- Но!..
- Это точно. – Очкарик чуть слышно смеётся. – Пойдём.
И без дальнейших возражений компания бодро шагает прочь. А ты, немного озадаченный, плетёшься следом. Бок о бок с той девушкой, которую бы хотел сделать своей. Да, именно так, своей…
Всё-таки странные существа эти люди.

Глава седьмая

Для нас с тобой
Былью сказка никогда не станет.
Для нас с тобой
Снег в глубинах никогда не растает.
Для нас с тобой
Закат никогда не настанет,
Солнце на востоке не встанет
Для нас с тобой.

«А вам приходилось терять?..
Рассвет в мире людей намного прекрасней, чем в Обществе Душ. Сначала светлеет небо. Медленно, будто только просыпаясь. Озаряется светом на западе. Лучи солнца отвоевывают его у ночи и звёзд. Медленно.
И столь же медленно на горизонте появляется Солнце. Будто Загадочная Королева восходит на свой Престол, оно выглядывает из-за линии, где объединяются Небо и Земля. Объединяются только зрительно. Ибо они вечно будут разделены. Как он и я…
Я проснулся первым. А он ещё спал и видел сны. Расслабленный. Свободный. Такой дикий и сильный. И такой беззащитный в своём небытие.
Что же мне делать с тобой?..
Впервые за много-много лет я не видел ответа на свой вопрос. Пятьдесят, если быть точным… Хотя, пожалуй, я не сказал правды даже самому себе. Потому, что я знаю. Знаю, как я поступить ДОЛЖЕН. И даже знаю, как ХОЧУ… Вот только слово «хочу» уже много лет не является для меня чем-то значимым…
Кожа твоя опаляет сильнее жара, глаза твои пленительней омута, уста твои слаще спелой клубники, руки твои нетерпеливы и сильны… и в то же время ласковы…
Я подарил тебе (но всё же главным образом – себе) несколько часов слабости. Сладостной, словно порок, какой же сладостной. Мимолётной, как прикосновение Крыл Бога Неба. Какой же мимолётной…
Сейчас я обязан уйти. Оставить тебя здесь одного. Должен забыть. Потому что всё, что случилось, - всего лишь карточный долг… потому что любить тебя – безрассудство и нарушение законов. А как же хочется…
Что ж пора… но могу же я украсть последний поцелуй с твоих губ? Ты никогда не узнаешь…
Оказывается, ты чутко спишь… я уже не могу уйти… не сейчас…

Мне больше не у кого просить прощения. А вам приходилось терять?»

***

Тацки проснулась.
В открытое окно заглянуло игривое солнце. Что-то щебетали птицы. По пыльным дорогам неслись машины. Снизу доносился негромкий голос мамы, которая, напевая, готовила завтрак.
И Тацки проснулась. Потянулась.
«Эх, хорошо… выходной… Время скока? А, ещё девять, мона поваляться… тренировка в двенадцать только…»
Повернулась на бок, лицом к окну.
«Классная погодка… Интересно, как там Орихиме? Наверняка ведь спит ещё! Разве что Исида… хм… интересно, у них всё серьёзно? Никак не могу понять… Странный он, этот очкарик… Хотя тот же – как его там? Гримм? Ага, точняк… - выглядит ещё страньше… Здоровенный, волосатый, клыкастый… Грубоват, но явно силён. Вроде и не дурак. Как он вчера этого Исиду… И подраться он тоже не совсем балбес. Интересно, откуда его Ичиго с Рукией-сан знают? И Орихиме с Исидой? Орихиме в первый раз, на источниках, его испугалась, это явно. А Ичиго сказал, что им больше нечего делить… значит, раньше было, что… хм…»
Девушка беспокойно заворочалась.
«Эх, не могу я долго бездельничать!»
Негромко хмыкнула и единым слитным движением поднялась с кровати. День предстоял длинный и интересный.

- Уффф… - Тацки свалилась на мягкую травку. Пот катил ручьём, лицо немилосердно горело, мышцы дружно стонали от напряжения.
- Здорово вас гоняют, - прозвучал сзади уверенный сильный голос. Девушка задрала подбородок в попытке разглядеть подошедшего. По уму следовало бы сначала вскочить и принять боевую стойку… но, во-первых, во двор школы может пройти только ученик, во-вторых, голос был смутно знаком, ну а в-третьих, было просто дико влом. – Хай.
Стоял давешний Гримм. Высокий, мускулистый, в белой майке-бойцовке и белых же летних брюках. Длинные волосы на затылке перехвачены лентой.
Стоял лицом к тренирующимся однокашникам Тацки.
- Не жалуемся, - пробубнила девушка, пристально изучая мужчину… вроде и не старик, а парнем язык не поворачивается назвать…
- Угу. – Гримм явно не нашёлся с ответом… Тацки встала. Ну и здоровяк же, а! Едва до плеча достала!
- Сенсей! Я закончила!
- Хорошо, Арисава! Сваливай! – донеслось от гиганта-тренера.
- Не хочешь со мной пообедать? – подмигнула Тацки Гриму. У того вытянулась мо… лицо.
- Э-э… ну давай. Меня Гриммджоу зовут. – Мужчина усмехнулся. Девушка звонко рассмеялась.
- Самое время. Погоди, я переоденусь. И пойдём. – И Арисава с лёгким сердцем поскакала в сторону раздевалки.
«Он всё-таки странный. Но такой забавный». – Она тихонько хмыкнула.

***

Эх, погодка…
Ичиго сидел на крыше школы. Меч, воткнутый справа, ярко блистал на солнце. Ветер трепал свободную форму синигами, рыжеватые волосы. Игриво пробегал по потной шее, обнажённым рукам.
- Рукия! Это точно Гриммджоу?! Чё-то он мило так лыбится. – Сомнение перекосило «интеллигентное» лицо временного синигами.
- Точно-точно, - пробурчала Кучики, возясь с пряжкой ремня. – Тьфу, б*я, терпеть не могу дурацкий гигай! Намного проще в форме!
- Я тебя предупреждал, - пожал плечами Куросаки. – Слушай, а как там Юмичика с Иккаку?
- Как-как… нормально. В Тринадцати Отрядах узнали, что они «парочка». Один пи***к из их отряда застучал их где-то в лесу. Шуму было… В принципе, в Обществе Душ всё ровно кто и с кем… но всё-таки парочки одного пола редко встречаются.
- А-а… И чего?
- И ничего. Кенпачи-тайчо долго ржал. Как конь. И всё. Ну, ещё Ячиру прикалывалась… ну, в общем, и правда всё.
- Ага… а, кстати, а где Рендзи? И Бьякуя?
- Кхе-кхм… ты как спросишь. Должны сегодня к вечеру явиться в Сейрейтей. Ждём. – Рукия кривенько усмехнулась. – Матсумото-сан сказала, что Рендзи всё выполнил.
- Ого! – глаза Ичиго полезли из орбит. – Чё, реально?!!!
- Угу… интересно было бы теперь на них глянуть… опасаюсь я. – Кучики нахмурилась. Куросаки почесал затылок.
- А чё?
- Что теперь Бьякуя-нии-сама скажет… и сделает… и не полетит ли Рендзи со своего места… И зачем в принципе Матсумото-сан всё это затеяла… и что за бурду она мне тогда втюхивала… Хорошо хоть я её вылила по дороге…
Рукия услышала сдавленные похрюкивания со стороны своего жениха.
- Ты чего? – не догнала она. Ичиго, держась за живот, покатился по полу.
- Там… хе-хе-хе… был афродизиак… хи-хи… качественный… ха-ха-ха! А не такой, как после того… ой, ща тресну… влил… ха-ха-ха!.. Иккаку! Ту бутылочку… хе-хе… Бьякуя и уволок… хи-хи… А Рендзи ею траванулся! Ха-ха-ха!
- И ты мне ничего не сказал? – неодобрительно покачала головой Рукия. Но всё же тоже хмыкнула. – Дела…
- А Рендзи поплохело потому, что для его духовной силы афродизиак оказался слишком крепким. – Куросаки вытер выступившие слёзы. – И это уже не смешно. Кроме того, Бьякуя афродизиак распознал и умудрился его действие нейтрализовать. Это мне уже Урахара сказал. Он для твоего брата анализы делал.
- Мда… Поганец Иккаку! Пи***лей ему за это!
- Не боись, как Рендзи всё узнает…
- Ничего толкового не сделает! Иккаку его учитель! И пока Рендзи его не превзошёл…
Кучики задумалась.
- Я только одного не пойму, зачем Бьякуя-нии-сама лёг с Рендзи в постель? Неужто и в самом деле…