Таинственный летописец. Главы 3-4(Смута).

- Идите, ну же,- говорил Тайра остальным трём шиноби, едва успевшим столкнуть в водопровод Хёндайма.
- Она тебя погубит! Можешь поверить мне, но всё произойдёт именно так,- послышался нежный женский голос из под одной маски.
- Нету времени, я должен, иначе просто и быть не может,- договорив, он скользнул в следующий переулок. Не став провожать его взглядами, все трое убежали в другой.
Мрачные переливы посторонних звуков ещё слышались некоторое время и наконец затихли. Тайру озарило вдохновение. Он оглянул стену и заметил щель шириной с локоть, рассекавшую стену сверху до низу. Он проник через неё в маленький круглый зал такой высоты, что он казался внутренностью колонны. Посредине находился большой полукруглый чёрный камень, похожий на тамбурин. На нём пылал огонь; позади возвышался конус чёрного дерева с головой и двумя руками.
Дальше виднелось нечто вроде облака, на нём сверкали звёзды; в глубине складок вырисовывались фигуры: мистических животных, каких-то людей. Но больше всего его привлекло изображение существа Хоо, имеющей фантастический вид: у нее голова петуха, шея змеевидная, клюв ласточки, черепаший панцирь и рыбий хвост. Всё это расстилалось как плащ перед его лицом, тянулось вверх по стене, зацеплялось краями о закрепы и казалось синим как ночь и в то же время жёлтым как заря, пурпуровым как солнце, нескончаемым, прозрачным, сверкающим, лёгким.
Из этих двух рук, находящихся на камне, торчал свиток. Тайра ни минуты не колебался; он оперся на выступы и вытащил свиток. Ещё две минуты он стоял, неподвижно рассматривая свиток, задыхаясь и пристально пытаясь перевести надписи на нём.
Послышались шаги, дверь в начале зала приоткрылась и показался человек. Прежде чем он успел сделать хоть одно движение, Тайра бесшумно ринулся к нему, обхватил обеими руками и вонзил ему в тело два кинжала. Сам не ожидая того, он ненароком выронил из своих рук тело, и голова шиноби громко стукнулась о каменные плиты.
Неподвижный как лежавший перед ним труп, он застыл на месте, прислушиваясь: из полуоткрытой двери доносился только шум ветра.
Эта дверь вела в узкий проход. Тайра, присев на корточки у края колонны, достал из-за пояса бутыль, смыл с окровавленных рук кровь и пошёл дальше. Выбежав из здания, он миновал много улиц, площадь “песка”, овощной рынок и очередной перекрёсток. На повороте какой-то прохожий отскочил от него, испуганный неожиданным появлением Тайры. Другие прохожие не обратили на него внимания, видимо приняв за своего.
Он удивился тишине, царившей в городе, стоявшим на карауле. Увидел знакомую лестницу. Небо над его головою покрыто огнями, с каждым шагом пространство вокруг него ширится, а он продолжает идти вверх с той странной лёгкостью, которую испытываешь во сне.
Время от времени он прижимался к четырёхугольным отверстиям запертых помещений, и ему казалось, что в некоторых он видит спящих людей.
Последний этаж, самый узкий, стоял в виде напёрстка на вершине террас. Тайра медленно обошёл его кругом. Он узнал ту самую красную дверь с чёрной полосой по верхнему краю, которую искал. Сердце у него забилось. Ему захотелось убежать. Он толкнул дверь, она открылась.
В глубине комнаты горела висячая лампа в форме пирамиды, опущенной своей вершиной к низу. Три пучка света, исходившие из её серебряного киля, дрожали на высокой обшивке стен, красных с чёрными полосами. По обеим сторонам длинной комнаты тянулась высокая полупрозрачная простынь, под которой находилась кровать.
Тайра касался ногами плит; несмотря на полировку пола, ему казалось, что ноги его увязают, точно он идёт среди песков. Свет замирал здесь; тень, точно большая занавесь, открывала только угол белоснежной постели и кончик маленькой обнажённой ноги. Тайра тихонько приблизил лампу.
Девушка спала, подперев щеку одной рукой и вытянув другую. Кудри рассыпались вокруг неё в таком изобилии, что она лежала точно на чёрных перьях; широкая белая туника спускалась мягкими складками до ступней ног, следуя изгибам тела. Глаза девушки чуть виднелись из-под полузакрытых век. Прямые складки полога как бы окружали её синеватым светом; дыхание, сообщаясь шнурам, словно качало её в воздухе.
Тайра недвижно стоял подле неё, держа в руке лампу; вдруг полог, защищавший её от комаров, вспыхнул и исчез. Она проснулась.
Огонь погас сам собой. Она молчала. Только лампа, оставшаяся позади, бросала на обшивку стен колеблющиеся пятна света.
- Что это? - спросила она.
Он ответил:
- Это – раб твоей красоты.
Опираясь на сжатые кулаки, она, дрожа, наклонилась вперёд.
Он продолжал:
- Я пришёл сейчас сюда, чтобы ещё раз увидеть твою красоту. Твои чудные локоны, дивно сплетённые на голове. Карие глаза, что безмолвно пытаются указать мне на что-то. По ночам ты являешься мне во сне, мне кажется, что я слышу твой нежный голос и схожу ума.
Она поставила ногу на скамеечку из чёрного дерева.
- Если бы я понял, я прибежал бы. Я покинул бы всех своих друзей. По твоему велению я спустился бы в страну Ёми-но куни. Прости! Точно горы давили меня, и всё же что-то влекло меня вдаль! Я искал пути к тебе! Идем, следуй за мной, или, если не хочешь, я останусь здесь. Мне всё равно… Утопи мою душу в своём дыхании! Пусть уста мои сотрутся, целуя твои руки!
- Покажи!- сказала она.
Он в недоумении смотрел на неё.
- Я тебя люблю, - воскликнул Тайра.
Она прошептала:
- Ближе, ближе.
И они приблизились друг к другу.
Она шла к нему в своей симарре, тянувшейся за нею по полу, и её большие глаза устремлены были на покрывало. Тайра глядел на неё, ослеплённый её красотой, и, протягивая руки, как бы попытался заключить её в свои объятия. Она отстранила его. Вдруг она остановилась, и они взглянули широко раскрытыми глазами друг на друга.
Она не понимала, чего он хотел от неё, но всё же почувствовала страх. Её тонкие брови поднялись; она вся дрожала. Наконец она ударила в одну из медных чаш, висевших в углу постели и крикнула:
- На помощь, в помещении чужой! Назад, не прикасайся! На помощь!
За окном показалось испуганное лицо наблюдавшего за всем происходящим человека, он быстро проговорил:
- Беги! Сюда идут!
Поднялось великое потрясение; огромным потоком мчались шиноби. Не могучи больше наблюдать за этим, он перепрыгнул через ограду, подбежав к Тайре, бросив на него язвительный взгляд, проговорил:
- Прости меня, Шаринган!
Его чёрные как тьма зрачки сменились на красные с тремя запитыми вокруг круглой красно-тёмной каймы. Прикрывая Тайру, он получил в спину 3 куная. Тут же выпрыгнув в окно, прокричал:
- За мной!- Тайра, словно околдованный, последовал за ним.
Вдруг в воздухе над ними засвистели брошенные кунаи и сюрикены, градом падавшие на них изо всех сторон. Но они не были страшны обладателю шарингана. Внезапно выбежав за угол, шиноби развернулся к Тайре и проговорив:
- Камуи-но-шаринган,- перенёс их двоих из окружения.
*****
- Я должен был похитить её!- говорил Хёндайм, пока они с Такудо медленно удалялись от селения.
Такудо не слушал его. В его мыслях вертелась обстановка происходящего. Он всё ещё думал, что же теперь задумал человек, идущий напротив него. Его размышления прервало внезапное падение Хёндайма пластом на землю.
"Значит вот оно что! Он снова использовал свои глаза, только так я могу объяснить его отказ от силы риненгана, ну что же, он, как мог, хотел скрыть это от меня, но кара за могущество этого глаза очень велика. И пусть обладатель такой силы никогда не ослепнет, но трудность использования своих глаз уже даёт о себе знать. Правда сказать, на этот раз он поддерживал их активированными больше чем обычно",- думал про себя Такудо.
*****
Тайра, придя в себя, почувствовал, что его руки и ноги связаны. Он ложился на живот, впивался ногтями в землю и плакал – он чувствовал себя несчастным, жалким, брошенным. Никогда та, за которую он готов отдать жизнь, не будет принадлежать ему; он даже не в силах овладеть собой.
Сейчас, оставшись один, он подозревал, что Аматэрачи вынес его за пределы города и бросил здесь. Он так же осознавал, что к нему была применена техника контроля разума, ибо сам он уже не помнит, что произошло.
В это время начинало светать, в хижине Хорезма во сне мучился тяжело больной. Хорезм закрыл все двери, ведущие в комнату к больному и слушал, что говорит во сне этот человек.
Услышанное Хорезм решил больше никогда не говорить.
"То, что сказал этот человек, ужасно, но то, что он сказал это в бреду, ещё ужаснее. Если это окажется правдой, то наш мир в скором будущем ждёт такое потрясение, которого не видели и не знали наши предки",- подумал он и удалился из покоев.
Уже идя по коридору, он услышал быстрое постукивание в дверь. На пороге стояла девушка, а рядом с ней ещё один шиноби. Хорезм без промедления впустил их.
- Что вы делаете? По всей деревне только и слышно, что действуют вражеские лазутчики.
- Среди нас пошла дезориентация,- резко оборвала его девушка.
- Вы сильно рискуете, находясь здесь, не все в клане верны мне, на рассвете вам стоит раствориться, можете прихватить с собой больного.
- Хорезм, расскажи нам, почему он резко изменил план миссии? - говорил Аматэрачи.
- Та девочка, которую он похитил, обладает уникальным даром, в три года она уже водила хороводы из своих марионеток. Как вы знаете, то, что в вашей организации все уникальны, неспроста, он хочет понять устройство этого мира. Смысл техник, их предназначение. Что конкретно он задумал, я не знаю. Но гарантирую вам, скоро нас будут ждать большие потрясения.
Аматэрачи протянул ему руку, в которой был свиток, тот самый, что похитил Тайра.
- Что в нём?
- Здесь слишком людно, сейчас сказать тебе этого я не могу.
- Где нам скрыться.
- За мной, только как можно тише, среди соклановцев есть предатели. Завтра я снабжу вас всем необходимым, но вам стоит убраться из деревни как можно быстрее. Слишком много потрясений за одну ночь. Я слышал, что Казекаге уже сформировал отряд из опытных шиноби внутренней разведки, чтобы выяснить все обстоятельства, что в водопад были отправлены послы с известием о прибытии двух шиноби с похищенной девочкой.
- Почему ты нам помогаешь? - спросил Аматэрачи.
Хорезм нечего ему не ответил.
- Здесь вы можете переночевать. - Он удалился.
- Мизуки, почему он нам помогает? - спрашивал он у неё.
- Когда-то Хёндайм спас ему жизнь и уберёг от смерти многих его товарищей, теперь же Хорезм считает своим долгом помочь Хёндайму.
- Ты думаешь, его замысел действительно возможен?
- Если ты о поимке Джуби, то я думаю, это не более чем мечта, причём невыполнимая мечта.
- А насчёт объединения нации?
- Объединив кланы Удзумаки*, Утиха, Сенджу, Мури, Дачи, Абурама, воздушные водовороты, Шима, это будет весьма воплотимо в жизнь.

*1.Удзумаки- один из древних кланов на ряду с Сенджу и Утиха, обращаю внимание читателя, что речь идёт не о клане Узумаки (водоворотов), а о другом клане, позже к этому я ещё вернусь.