Таинственный летописец. Глава 9(Тайны прошлого ч.2)

Минато настолько увлекся, читая очерки, что не мог отвести от бегущих в бесконечности строк, непрерывно пробегая их своими глазами:
- Никогда не знаешь точно, сколько времени проходит с момента ранения до того, когда начинаешь чувствовать боль.
Иногда – секунда.
Иногда – час.
Иногда – больше чем вечность.
Иногда боль впивается в тебя одновременно с осколком. А случается и так, что она вообще не приходит. Это как далёкая – далёкая гроза: молния вспыхнула, а громыхнуть забыла. Только вдруг услышишь хлюпанье в ботинке – точно ноги промочил. Хотя вокруг земля и трава без конца и края,- так думал Хёндайм едва успев прибыть на территорию скрытого водопада, и тут же продолжил свою мысль,- или почувствуешь, что тельняшка, став сырой и тяжёлой, плотно облепила грудь, спину, бока – вроде, как вспотел. Только сильнее обычного. Всё прям как в тот раз, когда Такудо вытащил своей техникой Мизуки, спав от смерти.
Мизуки кунаи впились прямо в грудь и живот, всё было в крови – ужасное зрелище, даже для таких людей как мы. Классический случай внутреннего кровоизлияния,- сказал я Такудо,- но пусть уж лучше боль приходит вслед за ранениями. Хуже – если смерть,- Такудо сразу понял меня.
Говорят, не дано услышать свист ветра, который несёт твою гибель, но это лишь говорят, на самом деле дано.
- Смерть - сука,- хотел я сказать вчера Юкуми, но она только и ждала, чтоб я проявил свои чувства. Смерть – это безмолвный стон в глазах тех, кто уже не в силах кричать; смерть – это запах саке, который обычно проливают на рану раненого, чтобы не дать ране загноиться, крови и чего-то ещё, что живой мозг не может определить. И всё-таки возвращаясь к моменту, когда Мизуки без колебаний отдала свою жизнь, раздражал меня всё больше и больше. Я знал, она сделала это затем, чтобы сохранить мою жизнь, для того, чтобы уберечь меня от слепой любви, которую волей не волей, я не в силах обуздать.
- Мысль о смерти не должна застать тебя врасплох, когда ты будешь измучен или слаб. Лично для меня она никакой роли не играет: пока я есть – смерти нет, когда она придёт, меня уже не будет.… -Эти слова Мизуки ещё долго висели у меня в голове. Я поражался до тех пор, пока не понял: привычка думать о смерти как о чём-то естественном, в конечном счёте, том единственном, в чём человек абсолютно уверен, уничтожает страх перед нею.
Ну, наконец, то!- сказал Хёндайм, обращаясь к тёмной фигуре спереди,- вы всегда накладываете гендзюцу на своих будущих собеседников?
Впереди стоял человек в чёрном до ног плаще, на лице была маска в форме вытянутого клюва, с красными линиями возле круглых прорезей для глаз.
- Вот он! Ворон! Нельзя откладывать его вопрос до последних дней, на крайний случай. Я так и не узнал его имени, он может быть кем угодно, но то как он со мной осторожничает, может говорить только о том, что мы оба ведём свою игру.
- Мне стало известно, что объединённые силы нападут на страну огня, в ближайшие дни. Меня интересует то, что известно вам - прозвучал сухой голос из-под маски.
- Мне?! О чём вы, я только недавно вернулся с прошлого задания, более того коридор информации тщательно скрывается,- Хёндайм знал, что Ворон блефует.
- Большие волны идут сериями,- как бы невзначай бросил Ворон,- и если угодно, чередой.
- К чему это?!- Хёндайм постарался сделать вид, что не понимает, к чему клонит Ворон.
- Мы оба знаем, что вы двойной агент!- оказавшись возле него положив свою руку на плечо Хёндайма, произнёс Ворон. Хёндайм будто не осознавая слов Ворона, невзначай сбросил его руку со своего плеча, и постарался отвести разговор от проблемной для него темы. Именно в этот момент, как только Ворон произнёс свой монолог, сердце Хёндайма забилось чаще, нежели секунду до этого:
- Не понимаю о чём вы? Если вы хотите знать, куда я направляюсь, не буду скрывать в селение водопада,- улыбнувшись, произнёс Хёндайм.
- Да-да, разумеется, я знаю, всего хорошего Дачи, по приходу, желаю вам, хорошо провести время.
Спустя три часа, Хёндайм уже прибыл в деревню скрытого водопада. Один из шиноби подошедший к нему, проговорил что-то о девушке, которая желала бы встретится с ним. Судя по всему, Хёндайм знал о ком именно идёт речь, и проигнорировал преподнесенную новость. Он понимал, что Ворон, почти наверняка уверен, что он шпион огня. А значит, ему стоит держать какую-то дистанцию от своих осведомителей, и не проколоться. Сейчас его главной заботой, было то, как представить образ агента, вернувшегося с задания, и желавшего отдохнуть, навернув не мало рюмок саке. Он проследовал в ближайший бар деревни, где старался раствориться в толпе жителей и расслабившихся шиноби. Подойдя к стойке, он попросил бутылку саке и ещё одну рюмку, не спеша наворачивая одну за одной.
- Надолго ли меня хватит?- подумал Хёндайм,- прежде чем, алкоголь начнёт буянить в моей голове. Оглянувшись он увидел загорелую брюнетку, которая представилась как мисс Тачико. Хёндайм сразу понял, что растворится ему не удастся. Он узнал эту загорелую брюнетку и даже было подал вид, но она как будто пропустила его взгляд сквозь себя. Судя по выражению её лица, она заранее была готова была прийти в восторг, независимо от того, каким бы занудой и глупцом представил бы себя Хёндайм.
- Это игра на её поле, мне нечего не остается, как завести беседу.
Для себя Хёндайм отметил, что мисс Тачико выглядит достаточно шикарно, особенно с этими орхидеями в волосах. Он также не упустил того, что мисс Тачико послушно угашалась саке и прочими алкогольными напитками, изображая из себя типичную туземку скрытого водопада. Когда она конец добралась до беседы, было заметно как она слегка нервничает.
- Вы сами на это напросились, обменявшись оскорблениями, мы подружились,- с улыбкой произнесла она.
- Кто бы мог подумать,- отозвался Хёндайм.- Такая крошка как вы, вдруг подкатывает к такому как я, не считаете ли, что это смахивает на немного чёрненькое дело.
Она рассмеялась, проделав трюк с волосами, медленно откинув их со лба двумя руками и покраснев.
- Полно вам, я здесь, чтобы провести время в компании.
- Я и сам порядком устал от это круговорота, мисс Тачико, почему бы нам не пройти на свежий воздух, что скажите?
- Я скажу одно: это будет очень мило, мистер, как вас там?- она вновь покраснела.
- Ах да, можете звать меня Дачи.
- Как вам угодно Дачи, меня зовут Изуми, ну что ж пройдёмте?- сказала она и поставив куда-то свою рюмку, взяла Хёндайма под руку , а другой рукой слегка приподняв своё платье, чтобы не зацепить стойку, вышла вместе с ним из бара.
Неподалёку, также под большим деревом, смуглая, недурная собой, хоть и слишком полногрудая молодая особа в тяжёлом красной одеянии проходила по тропинке, в глубину другого перехода.
- Юми? Или мне показалось?- подумал Хёндайм. Затем проговорил:
- Смотрите какое большое дерево!
Он заметил как Изуми лукаво покосилась на него.
- А вы, кажется, смотрели не на корабль, мистер Дачи.
- Ох, уж эта красота,- ухмыльнулся в ответ он.- Неужели, по-вашему, я не видел до этого, как девицы виляют бёдрами?- не дождавшись ответа, он постарался перевести разговор в другое русло:
- А что это за птицы, как вы думаете? Похожи на голубей, но ведут себя как воробьи.
Изуми посмотрела на птиц деловито подбиравших крошки под деревом и сказала:
- Это и есть голуби. Тут водятся два вида – крупные и поменьше.
Тему птиц они оставили так же легко, как и затронули.
- Главное заключалось в том, что я всячески пытаюсь подать ей знак, что мы знакомы, но она не обратила внимания. Впрочем, я и не думал, что всё пойдёт так просто,- и он спросил:
- Вы надолго здесь мисс Изуми?
- На неделю. Может чуть дольше.
- А вы намерены и дальше пересекаться со мной? Может завтра? В пол день на этом же месте?
- С удовольствием, если вы тем самым не хотите избавиться от меня да завтрашнего утра.
Она разуверила Хёндайма в этом. Когда они подошли к месту, где Хёндайму был отведён небольшой дом для прибытия в водопаде, он понял, что мисс Тачико не собирается покидать его.
- На как насчёт последней, на сон грядущий?
- Вы надо мной смеётесь, Дачи?- улыбнулась она.- Или я говорила с вами как гид?
Хёндайм промолчал. Она потупила взор и немного покраснела, что означало обещание.
- Девочка умеющая краснеть по заказу, далеко пойдёт, если, конечно, не помрёт раньше.
- Ну что ж,- наконец сказала она.- Разве что чуточку. И быстро.
Они стали подниматься по лестнице, потом она взяла Хёндайма под руку – формально, чтобы он её поддержал, а может ей и вправду нужна была поддержка. За этот вечер они применяли изрядную дозу спиртного.
Они остановились у двери квартиры Хёндайма, Изуми с сонным видом повисла на плече Хёндайма, пока он возился с замком. Он остался у двери, чтобы снова запереть её. Когда он обернулся к ней, она застыла в ожидании, а потом ещё раз – исключительно для него – проделала тот же трюк с волосами.
- Я, честно говоря, больше не хочу пить, Дачи,- призналась она, и её руки упали вдоль тела при моём приближении.
- Я так и думал,- сказал он,- Но мне же что-то надо было сказать, верно?
- Наверное. А теперь помоги мне выбраться из этого дурацкого наряда… Только сначала поцелуй меня.
- Ладно.
Он поцеловал её. Она упала к нему в объятия. Она слишком увлеклась исполнением свое роли. Изуми вздохнула, отвернулась и проворно высвободилась из его объятий, стащила с шеи гирлянду орхидей и бросила её на ближайшее кресло. В смысле техники спектакль получился неплохой. Хёндайму стало противно от того, что они оба изображали страсть, которой и в помине не было. Затем она освободилась от сандалий, лифчика и трусиков одним грациозным движением и обернулась к нему.
Он сделал шаг назад и сказал:
- Отлично, Изуми. Просто здорово. Так и передай Ворону.- Она побледнела, а Хёндайм продолжил:- Лучше поскорее оденься, а то простудишься. Учти, я уже не тот начинающий паренёк коем был 16 лет назад и во сне не разговариваю. Совращать можно подростков, а я уже стою выше этого.
Воцарилось молчание. Надо отдать ей должное: она не стала изображать негодование, обиду и так далее. Она даже и не думала постараться убедить его в том, что и понятия не имеет, кто такой Ворон и что мол он совершает ужасную ошибку. Она промолчала. Только облизнув губы, наклонилась, подобрала брошенные вещички и стала снова одеваться. Она не спешил и медленно как следует, застёгивала все крючки. Затем она прошла к двери, остановилась и, обернувшись, наконец, заговорила:
- Это довольно жестоко, Хёндайм. Ты бы мог вполне обойтись без всего этого.
Он некоторое время стоял удивлённо смотря на неё будто не веря своим ушам, затем подошёл к ней и взяв за руки с силой прижал к стенке.
- Жестоко, говоришь? – прошипел он.- А что ты знаешь о жестокости? Ты знаешь, где я был 3 месяца назад? В песке. Я работал в паре с одной загорелой и симпатичной девицей. Она была очень похожа на тебя. Такая же брюнеточка. С такими же голубыми глазками. И если ты думаешь, что эти совпадения случайны, ты просто не в своём глупеньком уме. Да, Изуми, именно потому, что кое-кто считает: агент Дачи имеет слабость к загорелым брюнеткам, а поскольку та девушка погибла, то Дачи жаждет поскорее забыться с кем-то, на неё похожим. Не надо говорить со мной о жестокости прелесть, ты нечего не знаешь о ней. Просто убирайся отсюда и поскорей.
Какое-то время она стояла не шевелилась. Потом сказала:
- Извини, Хёндайм, я не знала…
- Конечно, откуда тебе знать? Но прежде чем упрекать меня в жестокости, подумай о другом. Я вполне мог сначала использовать тебя, а потом уж вволю посмеяться. В общем, счастливого пути.
- Нет, не мог-не мог Хёндайм, и мы оба это знаем.
Он отпёр ключом дверь и распахнул её перед Изуми, а когда она вышла, снова замер. Когда стих звук её шагов по коридору, он закрыл дверь и с уставшим видом прилёгший на кровать заснул, положив рядом с собой нёнкин.