Сломанный Будда 6.1

Я очнулся только через два дня. Сотрясение мозга, перелом ноги и незначительные трещины в трех местах, а я даже и не заметил, наверное, поэтому мне было тяжело поднимать доски. Что с Наруто я не знал еще долгое время. То, что я все-таки в храме не может не радовать. Ибо каждую ночь меня раздирают жуткие крики. Все тело ломают страшные судороги. А во время особо сильных приступов кислород опаляет легкие, похлещи жгучего и тяжелого свинца пули. Испарина пота погружает меня в липкие и противные щупальца футона, и временами он напоминает ужасающее чудовище бездны, от которого не уйти. Вены на висках извилистыми сине-черными червяками рвутся из плена мокрой кожи. И содержимое черепа закручивает в точку. Если я скатываюсь с постели, то обязательно набиваю множество синяков. Все руки и ноги кажутся на утро монолитом боли. Гипс камнем тянет меня по спирали вниз, это состояния полубреда для меня становиться привычным. Мне постоянно сниться окровавленная рука, и начинает казаться, что она вывернута уж совсем неестественным образом, хотя я и не вижу самого тела. Джирая притащил просто безумную кучу успокоительного, что назначил врач. Но изучив аннотации к каждой баночке, сенсей сделал вывод, что позволит мне принимать всего лишь одно лекарство, а все остальное он приготовит из наших трав.
Уже через неделю мне было дозволенно самому сходить и помыться. От сдавленного и сырого воздуха я умудрился потерять сознание, но наставнику не обязательно знать об этом. Руки с трудом шевелились, какими-то уж слишком бумажными они мне казались. Хм, и не удивительно, на мне и живого места нет, все в синяках. Да и с гипсом мыться немного сложно. Но если на чистоту, то меня больше волнует одно: «Где, черт возьми, этот поганец Наруто!». Сколько не проси, а Джирая упрям как памятник. «Господь Вездесущий, ну, что за тайна века-то такая!».
-Какого хрена мне ничего не говорят! – звук из моих легких был свербящим и сухим, что заставило меня зайтись в сумасшедшем кашле. Дальше меня стало кутать некое томление, и оно было до чертиков тошнотворно с привкусом горчичного масла, что за херню мне дает Джирая. Я постоянно валюсь в сон. И сны эти пусты и пустотой своей душат. Внезапно, как из какого-нибудь векового склепа на меня хлынул поток воспоминаний, там был запах смрада и разложения. Рука из под обломков потолка и кровь, стекающая непростительно толстой струей. Комок тошноты, застрявший под защитой подреберья, рванут вверх, я даже не пытался его сдержать, сознание вырубилось на долю секунды. А когда взгляд прояснел, то я уже видел скорое приближение пола. Единственное, что я успел это подставить руки и упереться в кафель локтями. Плоть и без того измученная взвыла. Открыв рот в немом крике, я не успел издать и звука. Потоки кислой и горькой рвоты покатились из моего желудка. Опять кровь перед глазами и очередной спазм желудка. Вся эта вонючая субстанция стала набухать от чрезмерной влажности помещения в купальне. Не удержавшись, я поехал на локтях и плюхнулся в «отбросы» своего организма. Мне было все равно. Мое тело жгла конвульсия уже опустевшего желудка, но спазмы продолжали закручивать, пришлось подчиниться им. Через пару минут я лежал и не смел шелохнуться, если это еще раз повториться - то я подохну. «Господи, я сейчас противен сам себе» - думал я, уже немного отдышавшись. Через полчаса я все- таки смог помыться и оттереть пол. Но, оказавшись на футоне, меня срубил пустой и какой-то глухой сон. Наверное, это к лучшему.
Утром, когда я проснулся, в дверном проеме стоял Джирая. Он был мрачнее тучи на войне, пропитанной кровью и отчаянием.
-Наруто жив, но в этом больше нет смысла. – Он отпрянул от косяка и ушел. А я физически ощутил присутствие смерти рядом с моим футоном.
А потом Джирая сказал, что Наруто в коме, причем врачи сказали, что это не самый ее лучший вариант. Вероятность выхода из нее примерно один к ста. И поскольку Джирая даже не является опекуном, у нас нет другого выбора, кроме как забрать его под всю полную ответственность. Если бы были живы его родители, доктора, скорее всего, предложили бы эвтаназию. Глубина комы не позволяла поддерживать на должном уровне питание организма через капельницу. Это было с родни летаргическому сну, но при этом организм продолжал расходовать жизненные запасы организма, правда не так активно, но и отторгал практически все поступления необходимых веществ из вне.
Слушая все это, я с каждым новым словом, как мне казалось, приближался к грани, на которой сейчас находится сам Наруто.
- Саске, будь сильным ради него. – И опять он ушел. А я не выдержал.
- НЕТ! НЕТ! НЕТ! ААА! НЕТ! ТОЛЬКО НЕ ТЫ, НАРУТО! – Я орал во всю глотку. Ватные ноги подкосились, и я рухнул на пол. Костыли, которые я все еще держал в руках, разлетелись по комнате. Внутренности скрутила жалящая боль страха. Меня накрыли воспоминания, которые насквозь были пропитаны болью потерь.
- Опять один, опять все ушли туда… . – мой собственный голос шипел подобно змее, а судорожные движения напоминали маньяка-психопата из вечерних новостей. - Мама, папа, брат. СУКИН ТЫ СЫН, НАРУТО! ТЫ ЖЕ ОБЕЩАЛ! СУКА ТЫ! – в этот момент я не боялся быть услышанным, наоборот, я желал, что бы сейчас «Ты, ублюдок» слышал меня лучше всех. - Я убью тебя. Я уничтожу тебя, но если мне не суждено насладиться твоей агонией при жизни, я обещаю, что сотру со света даже твою тень. Сука ты…, сука.- Я свернулся на полу в содрогающийся комок отчаяния и боли, слезы обиды, и отвращения к самому себе, рвали меня плотоядными тварями тьмы. Именно туда ты и отправил меня, и именно оттуда я тебя и изничтожу.
В скором времени я уже мог самостоятельно передвигаться. Практически, если быть точным. Костыли стали, на какой-то период, неотъемлемой частью меня. Но благодаря волшебным травам сенсея, мое выздоровление не за горами. Захаживать к Наруто я не решался. Только изредка интересовался у Джираи его состоянием, которое и не улучшалось, но и не отпускало его в мир «мертвых».
Спокойные ночи, по всей видимости, покинули меня навсегда. Хоть тело и было в порядке, но душа испускала душный запах гнили.
«- Саске, не мог бы ты поужинать сегодня с нами? – Итачи приятно улыбался, продолжая смотреть куда-то вдаль. И его голос, ну уж совсем обволакивающе действовал на меня.
Мы шли не спеша, да и куда собственно торопиться, день был в самом разгаре, а от красного парка аттракционов доносились детский смех и шумная возня.
- А что будет на ужин? – Брат улыбнулся чуточку шире, он понял, что, что бы сейчас не было сказано, я буду согласен. Опять прочел меня, как книгу. В следующую минуту я осознал, что мы стоим напротив входной двери, из-за которой приятно пахло вкусностями. Именно эти запахи витали в воздухе, когда мы всей семьей собирались вместе поужинать. Скорость прибытия к дому меня ни капельки не смутила. В мгновение ока, забравшись на крыльцо, Итачи громко проговорил:
-Мам, Саске будет ужинать с нами. – Он был счастлив. И когда, спрашивается, за окном сгустились сумерки? Ну и ладно.
Мы всей семей уселись за прекрасно накрытый стол, так умела это делать только мама. Даже отец пришел рано, не смотря на озорной пьяный блеск в глазах. Господи, как хорошо снова очутиться дома. Странное чувство отчужденности прокатилось по жилам. Словно, я тут лишний…, что за чушь. Я улыбнулся, как-то удрученно. Бред.
- Итачи, передай мне лазанью. – Я протянул руку, что бы принять увесистое блюдо и зачем-то прикрыл уставшие глаза. Задержавшись в этом «темном» положении с полминуты, я понял, что не чувствую никакой тяжести в руках. – Итачи, пожалуйста, передай мне лазанью. – Немного с раздражение попросил я. Но моя просьба осталась безучастна. Широко раскрыв глаза, я поднялся, и потянул руку к тарелке в середине стола. И когда я, было уже, хотел подхватить ее, то моя рука ПРОШЛА СКВОЗЬ НЕЕ!!! Мои веки непроизвольно захлопали быстрее нужного. Повторив свое действие, у меня ОПЯТЬ ничего не получилось. Подняв глаза, я понял, что никто не обратил внимание на мои действия. Я пытался, что-то сказать Итачи, но он меня не слышал, я хотел донести какой-то смысл моих слов до родителей, но я, наверное, даже воздух не мог пошевелить. И словно снежный ком в Альпах, меня снесла волна.
- Это все сон…- и меня вынесло оттуда, этим могучим потоком снежных вершин».
Распахнув глаза, передо мной предстал потолок и комната окутанная полумраком холодной зари. Я весь мокрый от пота, но меня это даже не смутило, скорее наоборот – возвестило о том, что я еще жив - здоров. Оделся я довольно быстро, правда, теплую накидку пришлось поискать, середина января все-таки. Было часов шесть утра, давно я так рано не просыпался, а холод спросонья заставил меня поежиться. На кухне меня уже ждал утренний рацион успокоительного и чай, который сенсей так любезно мне оставил.
- Он, что подле двери стоял и ждал, когда я проснусь? – впервые за столько лет я почувствовал себя нахлебником.
Ощутив кого-то за спиной, я не спешил поворачиваться. Только после того, как сделав последний глоток душистой жидкости, я все же обернулся.
- Сенсей?! – сделаем удивленное лицо, пусть старик порадуется. Хотя грозный взгляд возвестил меня о том, что мой умысел был замечен-рассекречен-и-возвращен мне, я лишь натяжно улыбнулся. Сменив гнев на милость, Джирая присел рядом на стул.
-Саске, через неделю тебе снимут гипс, - хоть и не вопрос, но кивнуть пришлось. – И мне придется сразу же уехать, примерно на полмесяца. – А вот теперь вопрос был у меня, но наставник поднял руку, да бы я помолчал. – Я ответственный за храмы в северном округе на Хоккайдо и советом культурного наследия были приняты меры о сносе некоторых из них. Поэтому я туда и еду, так как без моего разрешения они не смогут и камня там передвинуть. И вся забота о Наруто сейчас ложится на твои плечи, я думаю, ты уже достаточно взрослый, что бы с этим справиться.
-Но я же ничего в этом не смыслю! – паника ударила по нервам. Оставлять его в таком состояние на калеку, вроде меня – это высшая степень глупости со стороны этого старика.
-А кто, по-твоему, сможет за ним сейчас присмотреть? Если не забыл, то больница спихнула его нам под предлогом, что без родителей они не в состояние его оставить. Саске, не будь эгоистом. – И опять он ушел.
-Черт!- в сердцах ругнулся я.
-Я все слышал! – мне только и осталось, что возвести глаза к небу.
Гипс снят, указания получены, процедуры для Наруто занесены в тетрадочку аккуратным подчерком, на сорок раз перепроверены все номера телефонов – можно ехать. Джирая все-таки сильно переживал, хоть и пытался все это скрыть от меня. Но факт остается фактом, мне тоже страшно. Страшно за себя. Я как последний эгоист боюсь оказаться сейчас один на один с воспоминаниями, и не дай бог еще и с трупом. От этих мыслей передернуло.
-Ладно, Саске, я поехал. - наставник замялся, он явно порывался сказать что-то еще. – Да поможет тебе Великий Будда. – сел в такси и уехал.
-Джирая-сан, Бога нет и Будды тоже. – сказав это никому, я развернулся и пошел в храм, надо проверить Наруто.
Он находился в одном из молельных залах, которые в связи с маленьким размером давно не используется по назначению. Правда здесь до сих пор стоит большая, до самого потолка, статуя Будды. Она была изготовлена из камня во времена завершения эпохи Эдо (1600-1867гг., сейчас - современный Токио), гонения христиан побудили строить храмы и высекать богов Японии из камня. Так что данное изваяние можно назвать «конвейерным штампом». Вроде бог и позволил людям так собой пользоваться, создан не для молитв, а в угоду политики. Мне стало жалко смотреть на его каменный образ. Сама комната очень темная, и окно, как единственный источник света – закрыто. Врачи сказали, что много света только ускорят метаболизм и Наруто умрет быстрее. Но иногда Джирая его все-таки открывает на пару часов, а в пасмурную погоду оно и вовсе целый день открыто. Сенсей говорит, мы дети солнца и не должны прятать от него его детей иначе оно рассердиться и вовсе не взойдет. Я посчитал это очередным бредом старика.
Долго оглядывал комнату, стараясь не натолкнуться взглядом на Наруто. Вот теперь я на полном серьезе осознал слово - паника. Запах трав был горьковат, но в их лечебных качествах не приходилось сомневаться, да и сизого дыма мне не виделось, значит, доза благовоний мала. Черт, о чем я думаю, у меня тут друг умирает, а я обстановкой любуюсь, как будто в первый раз здесь.
Смотрел в потолок долго, очень долго. Краем глаза заметил между плотным гобеленовым полотном и окном, просачиваются оранжевые полосы света – солнце садится. Наверное, можно и открыть, все равно скоро стемнеет окончательно. Подойдя к окну, я отдернул старую, и пахнущую годами, ткань. Заходящее солнце осветило рой мелких частичек пыли и Наруто. До меня не сразу дошло, что я смотрю на него. В моих глазах это был человек, точнее подросток: бледная кожа, бывшая когда-то загорелой, и из-за чего сейчас она была желчно-грязной, волосы, скомканные и засаленные, неужели нельзя помыть, руки, лежавшие поверх одеяла вдоль туловища, были набором костей обтянутыми кожей. Такое уродство я видел в - первые. Надо вымыть эту грязь. Вот, что было в моей голове, словно кто-то передернул рубильник, и меня замкнуло, грязь должна быть вымыта, а то «на ком» грязь меня не волновало.
Я принес тазик с горячей водой и несколько полотенец. Начав обтирать руки, я понял, что не помешает принести еще и ножницы. Видимо Джирае было не до этого, и ногти отросли очень сильно. Держа в руках его тонкую, почти бледно-желтую руку комок тошноты набух в горле. Кожа и кости. Мерзкое зрелище. Чувство словно я прикасаюсь к трупу, разве что не воняет. Наруто – труп. Не придумав ничего лучше, я наблевал прямо в таз с водой. Кроме желчи и желудочного сока в кипятке больше ничего не плавало, но теперь по всей комнате воняло этой сварившейся в тазике жижи. «Боже, я ужасен. Наруто, прости меня!». Бежать, просто бежать и не останавливаться. Вылетев молнией на задний двор, я не удержался, и мой желудок испражнился еще раз. Озеро. Холодное вечернее озеро. Со скоростью, что бежал по лесу, я без остановки влетел в воду по самый пояс, и все тело свела ледяная судорога, колено дернуло по нервным окончанием, и я ушел под воду с головой. Темное кольцо сдавило мои глаза, захотелось кричать, но вместо этого вода залила рот. Каким-то образом мне удалось оттолкнуться от дна и выбраться на гальку берега. Кашель рвал легкие, а сильный озноб рвал тело. Слезы обожгли ледяные щеки. Слезы потому, что сейчас было больно мне, а не куску полусгнившего мяса в храме.
- Что б вы все сдохли! Что б Ты сдох, Наруто! – уткнувшись лицом в мелкий камень гальки, я кричал так сильно, будто в надежде, что все призраки моего прошлого услышат. Да, я хотел их разбудить, они проснуться и утащат с собой, съедят. Будут перемалывать каждую крупицу моего ничтожного существа, а потом придет темнота. Я забуду всех и вся, я забуду себя, я забуду тебя во мне, внутри моего темного сердца. И мгла забвенья коснувшись моего сознания подарит мне смерть.