Незабытая любовь. Глава 7, 8.
Раздался громкий стук и слова:
- Тшшш! Здесь люди спят, не видишь?
- Да помолчи ты, лучше б помог!
Снова стук, но на этот раз не такой громкий.
- Что ты туда положила? Кирпичи?
- Заткнись и помоги!
Раздался щелчок, и купе осветила небольшая лампочка на потолке. Сакура нервно дернулась и укрылась одеялом с головой.
«Что вы там шумите? Дайте поспать немного!»
- Са-а-аш? – спросил чей-то мужской голос.
- Чего тебе? – ответила девушка.
- Да нет, ничего…
- Хватит задавать глупые вопросы! Ты же сейчас её разбудишь. Совесть надо иметь, - не очень тихо сказала эта самая Саша.
«И вправду, где у вас обоих совесть? Я весь день поспать нормально не могла!»
Сакура прижалась к стенке и натянула одеяло ещё сильней.
- Сашка, с ума сошла? – сказал кто-то над головой девушки.
- А что?
- Ты книгу собралась читать? Да сейчас около шести утра.
- А тебе-то что? Спать ложись!
- Со светом-то?!
- Да вот она же спит!
«Ну, всё! Я так не усну».
Сакура скинула одеяло и опустила ноги на пол. Напротив неё была пустая кровать, значит, соседи устроились наверху.
- Молодец! Разбудил нашу соседку! – воскликнула девушка.
- Это я-то? Сама хороша!
Сакура протёрла глаза и осмотрела купе. Вокруг были телесного цвета стены, кровати, сделанные из дерева неизвестной породы, две кровати снизу, две сверху над ними, небольшой столик, стоящий около окна и розовато-рыжие шторы с рисунком разных птиц. Тусклая лампочка придавала всему ещё более желтоватый вид, никак не красивший обстановку.
Девушка подняла голову и посмотрела на своих соседей. На верхней кровати, напротив, лежала девушка лет семнадцати со светлыми русыми волосами, множеством веснушек на носу и красивыми ярко-синими глазами. У неё были короткие, торчащие в разные стороны волосы, придающие ей вид «пацанки». Она была одета в серую футболку и в слегка коротковатые для неё джинсы. Парень, сидящий на кровати над Харуно, выглядел чуть постарше Сакуры. Это был симпатичный рыжеволосый голубоглазый юноша с такими же, как и у, по-видимому, сестры, веснушками. На нём была голубая футболка в полоску, тёмно-синие штаны и серая кофта с капюшоном.
- Привет, прости, мы тебя разбудили? – сказала девушка, пододвинувшись к самому краю кровати.
- Хм, нет, - не очень дружелюбно ответила Сакура. Ей всё ещё хотелось спать.
- Я – Костя, а это моя ненормальная сестра – Саша, - представился юноша, спрыгнув вниз.
- Кто это тут ненормальный? – возмутилась девушка, картинно пригрозив брату кулаком.
- Тихо ты! – шикнул на неё брат.
- Сакура, - представилась Харуно и пожала юноше руку.
- Ты ведь не здешняя, да? – спросила девушка, предварительно дав брату подзатыльник.
- Саша! – воскликнул тот и сел на кровать напротив Сакуры, чтоб сестра не смогла достать до него.
- Да, я из Америки… точнее из Киото, - ответила девушка. Она уже сама толком не знала, откуда она. Она жила и в Америке, и в Киото, а теперь будет жить и в Москве – столице России.
- Круто! А мы из Москвы. Мы с братом ездили к бабушке на каникулы, она живёт в Питере. Ну, правда, это у меня были каникулы, а Костя прогулял пары!
- Я отпросился! – возмутился юноша.
- Ну, да! Сказал, что заболел ветрянкой! Плохо обманывать, - она покрутила указательным пальцем, как бы говоря «Плохой мальчик!».
- И кто мне это говорит? - усмехнулся Костя.
Сакуре не слишком интересно было слушать пререкания брата и сестры. Пререканием, конечно, это нельзя было назвать, так как они говорили это друг другу не со злобой и презрением, а с весельем и смешками.
- А сама сколько раз обманывала? – возмутился Костя.
- Это было сделано для высших целей! – оправдалась Саша.
- Неужели? Для каких? На вроде тех, когда вместо биологии ты пошла в зоомагазин и купила собаку?
- Если б я пришла позже, то наш вредный сосед купил бы её первым, и собака уже давно была бы на том свете! – воскликнула Саша. – И что ты жалуешься? Сойка служит нам верой и правдой!
- Саске? – переспросила Сакура, сразу же окончательно проснувшись.
«Она сказала Саске? Откуда она знает его?», - в голове сразу же мелькнула мысль, возникшая при встрече с Итачи, на счёт мамаши Саске, живущей в Москве у неё по соседству.
- Саске? Нет, Сойка! – возразил Костя. – Ну, скажи, как можно было назвать щенка немецкой овчарки – Сойкой? А?
- Сойка, - машинально повторила девушка и опустила голову.
«Всё-таки Саске всё никак не вылезет у меня из головы. Теперь я ещё и слышу всё не так. Вместо сойки послышался Саске… да уж».
- Слушай, Сакура, а ты куда едешь? До Москвы или до Новосибирска? – оторвав её от мыслей, спросила Саша.
- До Москвы, - ответила она.
- Мы тоже, - кивнул Костя.
Все неожиданно замолчали. Сакура вытащила из-под кровати сумку и достала из неё воду. Ей почему-то стало жарко. Костя забрался обратно на свою кровать, а Саша принялась читать свою книгу. Харуно убрала бутылку обратно и легла на кровать. Она попыталась заснуть, но сон никак не шёл. Ей снова и снова вспоминался Саске. Его глаза, его взгляд, его ухмылка. В голове пролетали обрывки их последнего разговора. Ей то и дело слышалось, как Саске кричал ей.
«Разве для тебя ничего не стоит то, что я приехал за тобой?!»
Его разъяренное, но всё такое же прекрасное лицо, глаза цвета оникса, в которых она ничего не могла понять, слегка взъерошенные чёрные волосы…
Он был для неё идеалом, богом, ставшим человеком, её принцем на белом коне. Вот только принц был лишь снаружи, а внутри был непонятный ей человек… неизведанный загадочный мир, но лишь малую часть этого мира она смогла узнать…
Она вспоминала, как пролетали те мгновения, в которых он и вправду выказывал ей хоть какое-то внимание. Как однажды он ободряюще легонько похлопал её по спине, когда Сакуре предстояло пройти собеседование для работы в одной очень успешной компании. Как улыбнулся ей искренней и такой прекрасной улыбкой. Пусть эта улыбка и длилась не больше двух секунд, но она осталась в её памяти навсегда. Как однажды зимой дал ей свою куртку, чтоб она не замёрзла, хотя сам остался в прохладной летней футболке. Как купил ей дорогой красивый браслет, на который она много месяцев заглядывалась, проходя мимо витрин магазина. Как однажды они поцеловались после День Рожденья Наруто, хоть это и было, когда оба они были до ужаса пьяными…
Всё это говорило ей о том, что Саске к ней не безразличен, но и в то же время, он причинил ей куда больше боли. Нанёс больше ран, чем залечил. А самая глубокая рана, что сочилась кровью в её сердце, всё никак не заживала. Она всё болела и болела, напоминая ей о человеке, нанёсшем эту рану, да ещё и присыпавшем туда соли…
Эта боль отдавалась во все участки тела. От неё болело не только сердце, но и душа, и разум. Вспоминая о нём, она не могла сконцентрироваться, держать себя в руках, не трястись от страха… от страха потерять его…
Но сейчас, когда она дала ему отпор, когда забрала у него своё же окровавленное сердце, когда крикнула ему – не люблю! – она всё больше и больше начинала привыкать к одиночеству, к тому, что его нет рядом. Она начинала принимать тот факт, что сделала шаг ни к нему, а от него, не смотря на то, что он сам пошёл к ней навстречу.
Нет, любовь не проходила, её не становилось меньше. Она была всё такой же безграничной и безумной. Но если раньше она выливалась наружу, то сейчас Сакура пыталась запрятать её назад. Она пыталась контролировать свои эмоции, свои чувства, которые так рьяно кричали и вырывались не только при виде Саске, но и даже если она просто начинала думать о нём. А сейчас она закрывалась от мира, от людей, от всего живого, окружающего её. Лишь этим способом она могла сдержать свои слёзы, с каждым днём наполняющие чашу её эмоций до краёв. Она пыталась сломить саму себя, только чтобы достичь одного – забыть его, не мучиться больше, не страдать и не плакать.
Её боль была самой ужасной и невыносимой. Боль из-за безответной любви. Боль из-за фальши и лжи того, кого она любила. Боль девушки, которую никогда никто не любил так, как любила она его. Эта боль была всепоглощающей и заразительной. Все страдания и мучения были написаны на её лице, в её походке, в её изумрудных глазах, увидевших столько неприязни и ненависти.
Ей было плевать, что она пыталась превратить саму себя в робота, ничего не чувствующего и не умеющего любить. Пусть бы все так и подумали, ей было всё равно. Только бы избавиться от его образа, от его прекрасных, завораживающих ониксовых глаз. Только б забыть его! Ей хотелось быть для всех уверенной, смелой и сильной девушкой, не плачущей каждый день в подушку. Успешной во всём: в работе, в учёбе, в любви…
Сакура встала с кровати и посмотрела на своих соседей. Костя лежал на кровати и тихо посапывал, по пояс укрывшись одеялом, Саша лежала «звездой», а возле неё всё ещё лежала её книга. Сакура выключила свет и подошла к столику. Купе погрузилось в темноту, освещаемое лишь блеском тонкого месяца и нескольких утренних звёзд. В окне мелькали чёрные силуэты деревьев, кустов, ночных птиц, готовящихся ко сну.
Девушка облокотилась на столик и начала наблюдать за тёмным небом, постепенно светлеющем на горизонте. Пока не появившееся солнце отбрасывало от себя тонкие тёплые лучики, говорящие о том, что начинается рассвет. Этих лучиков становилось всё больше и больше, пока не появился маленький кусочек солнца, выглянувший из-за маленьких домиков, что стояли вдали. Небо начало приобретать великолепные оттенки, начиная от нежно-розового и заканчивая тёмно-фиолетовым.
Сакура стояла и наблюдала за всем этим чудом, представшим перед её взором. Был вот уже второй раз, как она видела такой прекрасный рассвет. Это было одним из тех явлений, которые способствовали заживлению ран в её сердце. Первые лучи солнца были самыми заживляющими. Они проникали глубоко в сердце, придавая девушке сил и энергии. Эти тёплые лучи разливались по телу тёплыми струйками, успокаивающими душу и разум. Что-то невероятное и волшебное было в этих рассветах. Что-то завораживающее и в тоже время успокаивающее. Столько оттенков цветов: и голубой, и розовый, и оранжевый, и синий, и фиолетовый, и лазурный, и жёлтый, и даже зелёный, и красный, и ультрамариновый, и лиловый и множество самых невообразимых цветов, каких нет даже в палитре самого Сальвадора Дали. Этот рассвет был словно началом жизни. Он говорил всем живым существам «Вставайте! Новый день пришёл!». Это волшебство, тонкая граница между днём и ночью, тьмой и светом. Выдуманный и созданный природой, этот рассвет придавал красок в жизнь Сакуры, заставляя её улыбнуться хотя бы на секунду…
Глава 8
Саша зевнула и открыла глаза. Она свесила вниз ноги и посмотрела на соседку, которая стояла, облокотившись на столик, и смотрела в окно.
- Привет, - поприветствовала она Сакуру.
Та вздрогнула и повернула голову.
- Привет.
- Ты рано проснулась. Встала с рассветом? – спросила она.
Девушка кивнула и снова посмотрела в окно.
«На самом деле я и не засыпала…»
- Костя, вставай! – воскликнула Саша и кинула в него скомканную кофту.
- Ммм… дай поспать, отстань, - пробурчал юноша и отвернулся к стенке.
- Вот, соня! – возмутилась сестра и спрыгнула вниз. – Сакура, не хочешь позавтракать?
- Не знаю, я...
- Пошли, здесь должен быть ресторан! Идём, поищем! – она потянула Харуно к двери.
- Саша, я…, - опешила девушка.
- Идём, идём! – она вытолкнула соседку из купе, закрыла дверь и пошла вперёд по узкому коридору. – Разве ты не хочешь поесть?
- Ну, немного…
Сакура вспомнила, что ела только в самолёте.
- Постой, я не взяла деньги! – вспомнила девушка.
- Пустяки, - отмахнулась Саша. – Я взяла. Я одолжу тебе!
Девушки недолго искали место для завтрака и, с помощью одной старенькой, но милой бабушки добрались до ресторана очень быстро.
- Спасибо большое! – поблагодарила Саша и шагнула в небольшую уютную комнатку.
- Не за что, внученька! Обращайся, если надо, - она помахала им рукой и пошла обратно к своему купе.
Сакура и Саша оказались в комнате с бежевыми стенами и шоколадного цвета шторами, закрывающими окна. Люстр здесь не было, но зато рядом с каждым столиком стояли симпатичные светильники с абажурами, на которых были нарисованы красивые цветы тёмно-коричневого цвета. Столики были сделаны из тёмного дерева, а стулья были украшены простой, но красивой резьбой. На стенах висели картины художников-абстракционистов, но все они были выдержаны в бежевом тоне. Эта обстановка напоминала обстановку небольшой, но уютной кофейни. Сакуре даже показалось, что запахло какао.
Девушки сели за столик, стоящий около окна. К ним сразу же подошла светловолосая официантка с меню в руках.
- Доброе утро, - поприветствовала она и удалилась к другим, только что вошедшим посетителям.
- Ты что будешь? – спросила Саша, перелистывая странички меню.
- Не знаю, а ты? – в свою очередь спросила Сакура.
- Я буду бифштекс с яйцом, фри, ну, и, конечно же, чай.
Харуно удивлённо посмотрела на соседку. Видимо, та давно не ела, ибо для завтрака заказала немало.
- А я, пожалуй, воздержусь глазуньей и какао, - девушка уже несколько месяцев не пила свой любимый напиток.
Через пять минут подошла официантка и приняла заказ. От нечего делать Сакура начала смотреть новости, показывающие по телевизору, который стоял в самом углу комнаты.
- Сегодня ровно в три семнадцать ночи был угнан автомобиль ВМW с номером РА325459Y. Он была угнана у таксиста, когда тот отказался отвезти пассажира. Водитель не смог разглядеть угонщика, так как тот был в кепке и капюшоне, - сказала светловолосая приятная на вид женщина в белой рубашке и тёмно-синем костюме. - Таксист – Василий Грошкин, рассказал, что угонщик требовал отвезти его в Москву на станцию за два часа, что совершенно невозможно. После того, как он отказал, юноша выпихнул его из машины, сел за руль и уехал. Также Василий рассказал нам о том, что парень был очень подозрительным с самого начала. Он уверяет, что манера разговора и голос угонщика были очень похожи с известным преступником – Григорием Фарловым.
Тут официантка принесла еду, и Сакура уже не слышала, о чём говорили далее. Девушки позавтракали довольно быстро, заказали одну порцию сосисок, купили сок в бутылке и направились к своему купе.
- Наверняка, Костя проснулся и сейчас сидит голодный, - предположила Саша за секунду до открытия двери.
Но она ошиблась. Её брат до сих пор лежал и тихо посапывал во сне.
- Костя, подъём! – возмутилась девушка, кинула еду на свободную кровать и залезла наверх, к брату. – Костя! Вставай, сколько можно спать?!
Она скинула с него одеяло (благо, он заснул не переодеваясь) и толкнула в бок.
- Саша, отстань! – сказал он и пошарил рукой в поисках одеяла. Не найдя его, он сжался в комочек и накрыл голову подушкой, чтоб не слышать криков сестры.
- Костя! – возмутилась она и забрала у него подушку, скинув её вниз.
- Саш, да ладно, дай ему поспать, - сказала Сакура, поймав эту подушку.
- Послушайся старших, - пробурчал юноша, достав носком ноги одеяло и пододвинув его к себе.
- Всё равно через десять минут встанешь! – сказала Саша и перепрыгнула на свою кровать.
Сакура кинула подушку обратно парню и села на столик.
- Спасибо, - прохрипел парень и укутался в одеяло.
- Соня соней! Смотри, Костя, Сакура тоже проснулась! – болтая ногами в воздухе, сказала Саша. – Да, и кстати! Мы принесли тебе завтрак.
Юноша еле заметно дёрнулся, но, вероятно, решил, что уж лучше выспится, прежде чем будет кушать.
Сакура посмотрела на время. В Москву они должны были приехать через полчаса, от силы через час. Девушка легла на свою кровать и закрыла глаза. Она и не думала спать, просто ей захотелось немного подумать о том, что она будет делать дальше.
«Для начала нужно устроиться в гостинице. Потом найти работу, денег у меня не так уж и много. Возьму в аренду квартиру, а потом…»
Тут вдруг Сакура осознала, что поехала в Москву вслепую. Если же в Америке всё было куда проще из-за достаточного количества средств, то тут дело обстояло иначе. Большое количество денег ушло на перелёты, покупку её небольшого домика, а также на разные мелочи, вроде шопинга.
«Надо было раньше об этом думать», - корила она себя, но раньше думать она бы и не могла. До этого её мысли были заняты лишь Учихой. Она вспоминала его, вспоминала дни, проведённые с ним, предполагала, где он сейчас.
«Может до сих пор в Америке, а может уехал в Киото…»
Она пыталась не допускать в себе даже мысли о том, что Саске поедет за ней.
«Нет, он не такой идиот, чтобы поехать за мной. Он наверняка уже поехал в Киото. Он выбросил меня из головы, как выбрасывает всех своих типичных фанаток…»
Лишь сейчас она поняла, что неосознанно отрезала себя от реального мира, погрузившись в невообразимый мир, касающийся лишь её и Саске.
«Хватит! Я всё время на него отвлекаюсь! Пора уже очнуться и взять себя в руки. Мне предстоит ужиться в новом и совершенно неизвестном мне городе. Я должна сосредоточиться и забыть о нём. Наши пути разошлись! Мы больше не связаны. Всё, я должна смириться. Я сама его отшила, так? Значит, он мне не нужен. Ну, вот, так что меня он не должен волновать».
Сакура открыла глаза и посмотрела на Сашу. Та тихо сидела и читала свою любимую книгу.
Послышалось шуршание, чьё-то «Ммм…», а через секунду около девушки оказался Костя, только что спрыгнувший вниз.
- Доброе утро, - поприветствовал он.
- Доброе, - кивнула Харуно, так и не вставая с постели.
- Ага, проснулся, соня? – убрав книгу, сказала Саша. – А когда я тебя будила пятнадцать минут назад, встать нельзя было?
- Нет, - отрицательно закачав головой, сказал юноша. – Так, где там мой завтрак?
- А я вот не скажу! – прищурив глаза, сказала его сестра.
- Уже не надо, - произнёс Костя, взяв с пустой кровати контейнер с едой.
- А я туда яд подсыпала, - не унималась Саша.
- А кто тебя домой довезёт тогда? – спокойным тоном спросил парень, открывая пластмассовые чашки.
- Таксист, я ему адрес скажу!
- Ну, давай, давай, - ответил он, закинув кусок сосиски в рот. Сакура тихо усмехнулась. Такие разные, но такие похожие. Брат и сестра, вроде вечно препираются, но как-то по-дружески, не обидно. Весело им жить, наверное. С такими не соскучишься.
Костя - вроде такой спокойный, уравновешенный, но с сестрой будто становится младше. Готов с ней дурью помаяться и побесится.
Саша – вроде такая бешенная, шебутная, энергия льётся через край, ан нет, порой сядет в уголке с книгой и притихнет, как мышка.
Сакура печально улыбнулась. Ей не дано было полностью понять их. У неё никогда не было родных братьев и сестёр, с которыми она жила бы много лет бок о бок. Она была единственной дочкой в своей небольшой семье. Нет, она не жаловалась, ей нравилась та жизнь, нравились те годы, проведённые с родителями. Но в семнадцать лет она уехала, чтобы учиться в Киото. Родители остались в её родном городе. Сакуре повезло, что большинство её друзей тоже поехали с ней в Киото. Университет, в котором училась Харуно, был очень популярен, и туда съезжались множество юношей и девушек со всей Японии. Хоть все они и были на разных факультетах, но встречались очень часто. Ещё с восьмого класса у них было заведено встречаться раз в две недели в воскресенье у кого-нибудь дома или в какой-нибудь кафешке.
Многие друзья стали друг для друга кем-то гораздо больше, как, к примеру, Наруто и Хината, и множество из них поженились или собирались пожениться.
Сакура помнила, как однажды Ино позвонила ей и с радостными воплями сообщила «Я выхожу замуж!». Конечно, Ино тогда было всего восемнадцать, но она встречалась с Саем уже около семи лет. Свадьба у них была шикарная, на ней собралось пол-института, все гуляли и веселились до шести утра и, благо это было в субботу и на пары не нужно было ходить, пьяные и еле держащиеся на ногах, поехали по домам.
Сакура мечтательно заулыбалась, вспоминая праздники, проведённые с её друзьями. Она даже подзабыла, что они не сдержали слово и рассказали всё Саске.
«Как же было круто! А как мы справили Новый год? Сняли двухэтажный дом, собрались все вместе, наготовили еды, пели в караоке, запускали петарды – в общем, оттягивались по полной».
Но тут неожиданно на неё нахлынуло какое-то неприятное чувство. Такое же чувство, как за минуту до того, как ей позвонили и сообщили, что у её матери был приступ и её отвезли в больницу. Это было года четыре назад, но это ощущение запомнилось у неё навсегда. Какое-то вязкое чувство ужаса и отчаяния, смешанное со страхом, безвыходностью и тяжёлой ноющей болью, словно ты кого-то потерял. Было такое ощущение, словно она была свидетельницей чьей-то смерти или масштабной авиакатастрофы. Стало как-то тяжело и дурно, казалось, что мир потерял все краски и стал, как в старом кино, чёрно-белым. Вдруг стало тяжело дышать, в голове стали проноситься чьи-то образы, почему-то всплыло лицо дикторши из телевизора.
Сакуре показалось, что снова что-то случилось.
«Неужели у мамы был снова приступ? Но с чего бы? Она ведь давно здорова. Ну, а если мама, то… то она может и не выдержать. Маме уже давно не двадцать, а вдруг она…»
От этих мыслей ей стало дурно, а руки затряслись от страха.
«Нет, нет, это не может быть мама. Это кто-то другой…»
- Сакура, - вдруг услышала она чей-то заботливый голос.
Она повернула голову и, как в тумане, увидела лицо своего соседа – Кости.
- Сакура, что с тобой? – голос у него был взволнованный.
- Что со мной? – как-то неосознанно перефразировала она.
- Ты вся бледная… что такое?
Услышав перепуганный голос брата, Саша спрыгнула вниз.
- Ох, Сакура, что случилось? – сказала она, увидев её лицо.
Девушка встряхнула головой, как бы приходя в себя.
- А что со мной?
- Посмотри в зеркало, ты… как мёртвая…
Харуно удивлённо посмотрела на них, а потом начала рыскать в сумочке в поисках своего маленького зеркальца. Наконец найдя его, она увидела в отражении бледную, почти белую девушку. Даже глаза стали менее зелёными.
- Господи, - прошептала она.
- Ты чего-то испугалась? – спросил Костя, пристально наблюдая за девушкой, словно она с минуты на минуту должна будет упасть в обморок.
- Нет… точнее да… ну, в общем… это не объяснить. Это было какое-то предчувствие… или нет, какое-то ощущение чего-то плохого, - попыталась объяснить она. – Но сейчас всё в порядке, не беспокойтесь! Всё хорошо.
Недоверчиво посмотрев на неё, Саша запрыгнула обратно наверх.
- Ты уверена? – удостоверился юноша, посмотрев ей прямо в её изумрудные большие глаза.
- Да, да, я уверена. Не беспокойся, - сказала она как можно спокойней, так как в её душе всё ещё творилось что-то невообразимое.
- Ну, смотри… если что, ты говори… не стесняйся, - сказал он, сев напротив неё и положив контейнер с едой себе на колени.
Сакура кивнула и легла на свою кровать.
Что-то происходило, что-то страшное и опасное, касающееся кого-то, кто был ей дорог. Что-то, чего девушка не знала и боялась. Она была уверена, что-то случилось. Но всё никак не могла понять, с кем же? Сейчас позвонить она не могла, так как денег на балансе у неё не было и тем более нужно было купить новую SIM-карту. Поэтому сейчас она могла лишь гадать.
* * * *
Как только Сакура зашла в свой номер, она сразу же набрала номер своей мамы. Её сердце стучало как бешенное, а руки тряслись от страха.
В телефоне раздавались гудки, от которых девушке становилось всё хуже и хуже.
«Нет, только не мама! Пожалуйста! Она ведь может и не выдержать нового приступа. Пожалуйста, только не она!» - мысленно молилась Харуно.
После ещё нескольких гудков раздался чей-то голос.
- Абонент недоступен или находится вне зоны доступа. Пожалуйста, перезвоните позднее.
- Нет, нет, нет! – в слезах восклицала Сакура. – Только не мама, только не мама!
Дрожа, она снова начала набирать номер, но получилось только с четвёртой попытки, так как дрожащие пальцы Харуно всё никак не могли попасть в нужную кнопку.
Снова раздались гудки, разрывающие сердце, а потом вдруг спасительный голос… её отца…
- Алло, - раздалось в телефоне.
- П-п-папа? – еле произнесла девушка.
- Сакура? – услышала она. – Доченька, это ты?
- П-пап… папа, а где…
- Сакура, привет! Я тебя не узнал. А что с твоим голосом?
- Отец, - сказала девушка, немного успокоившись его обычным весёлым голосом.
«Уф, раз папа ведёт себя, как ни в чём не бывало, значит, с мамой всё в порядке. Или… или он ещё не знает, что с мамой что-то случилось…»
- А где мама? – спросила она, как можно спокойнее.
- Мама? Да, она возится в огороде с гортензией, ты же знаешь, как она её любит. Да я сам сейчас ей помогал. А что? Что-то случилось?
Сакура облегчённо вздохнула.
- Нет, пап. Всё хорошо. Просто звонила узнать, как там у вас. Ну, раз всё в порядке, я спокойна.
- А что у нас может быть не в порядке? Всё хорошо. А у тебя как?
- Отлично, всё отлично, - сказала она, вспомнив, что у неё как-раз-таки не всё в порядке, но не стоило беспокоить родителей. Пусть они думают, что их дочка преспокойненько учится в своём университете в Киото. Её проблемы – это её проблемы, родители не смогут ей помочь в этом.
- Как учёба? Когда приедешь проведать нас? – спросил отец, улыбаясь. Сакура почему-то была уверенна, что он сейчас улыбается.
- Всё хорошо. Когда приеду? Не знаю, пока никак нет времени. Наверное, не скоро. Но вы с мамой не беспокойтесь, я в порядке, - девушка вдруг поняла, насколько приятно ей слышать до боли родной голос отца.
- Понятно. Ну, я, наверное, не буду тебя беспокоить. А ты нам звони почаще, мы по тебе скучаем.
- И я по вам, - улыбнувшись, в свою очередь сказала Харуно. – Я буду звонить. И вы звоните.
- Хорошо, будем.
- Ладно… пока, пап. Передавай маме привет.
- Передам. Пока, родная.
Сакура отключила телефон и улыбнулась. Как давно она не слышала голоса отца и матери. Со всеми этими проблемами с Саске, она совсем позабыла о своих родителях. Она уже давно не приезжала к ним, не звонила. Ей вдруг так сильно захотелось побыть рядом с папой и мамой. Стать маленькой, чтоб не решать все эти многочисленные трудные проблемы, чтоб быть с теми, кто готов всегда закрыть тебя грудью, кто растил тебя совсем недавно, с кем жила большую часть жизни. Такие родные, но так далеко. Ей хотелось прижаться к маме, закрыть глаза, почувствовать на своей спине сильную и оберегающую руку отца.
Девушке вспомнились слова из книги «Иногда я хочу опять быть ребёнком, потому что разбитые коленки заживают быстрее, чем разбитое сердце».
«Да, так и есть. Порой так и хочется…»
Сакура тяжело вздохнула и легла на кровать. В голову лезли всякие печальные мысли, поэтому, чтоб хоть немного расслабиться, она включила телевизор. В экране показывали две разбитых, столкнувшихся машины.
- Автокатастрофа произошла на улице Некрасова, ведущей к станции «Закатная». В одной из машин находились два человека – Кромченко Дарья и Кутузова Анна, а в другой – гражданин Японии, Учиха Саске, - сказала дикторша.
Сакура вздрогнула и встала с постели.
« Мне послышалось? Учиха Саске?»
- Пострадавших было двое – Учиха Саске и Кутузова Анна. Сейчас они находятся в районной больнице имени Свертова. Кромченко Дарья получила лишь несколько порезов и синяков, а выше сказанный Учиха Саске – тяжёлую травму. Он лишился обеих почек, у него сломаны два ребра и правая рука. Ему требуется пересадка и срочная операция…
Сакура не слушала, что произошло дальше. Она быстро взяла свою маленькую сумочку, одела куртку и выбежала из номера.
«Учиха! Идиот… и зачем ты гнал на такой скорости? Ненормальный… Что за напасть? Мне опять суждено встретиться с тобой…»
Но в душе она была рада, что снова встретится с ним. Ей давно хватало его любимого «хм» и его ониксовых глаз, таких холодных и равнодушных, но таких родных и любимых…
- Тшшш! Здесь люди спят, не видишь?
- Да помолчи ты, лучше б помог!
Снова стук, но на этот раз не такой громкий.
- Что ты туда положила? Кирпичи?
- Заткнись и помоги!
Раздался щелчок, и купе осветила небольшая лампочка на потолке. Сакура нервно дернулась и укрылась одеялом с головой.
«Что вы там шумите? Дайте поспать немного!»
- Са-а-аш? – спросил чей-то мужской голос.
- Чего тебе? – ответила девушка.
- Да нет, ничего…
- Хватит задавать глупые вопросы! Ты же сейчас её разбудишь. Совесть надо иметь, - не очень тихо сказала эта самая Саша.
«И вправду, где у вас обоих совесть? Я весь день поспать нормально не могла!»
Сакура прижалась к стенке и натянула одеяло ещё сильней.
- Сашка, с ума сошла? – сказал кто-то над головой девушки.
- А что?
- Ты книгу собралась читать? Да сейчас около шести утра.
- А тебе-то что? Спать ложись!
- Со светом-то?!
- Да вот она же спит!
«Ну, всё! Я так не усну».
Сакура скинула одеяло и опустила ноги на пол. Напротив неё была пустая кровать, значит, соседи устроились наверху.
- Молодец! Разбудил нашу соседку! – воскликнула девушка.
- Это я-то? Сама хороша!
Сакура протёрла глаза и осмотрела купе. Вокруг были телесного цвета стены, кровати, сделанные из дерева неизвестной породы, две кровати снизу, две сверху над ними, небольшой столик, стоящий около окна и розовато-рыжие шторы с рисунком разных птиц. Тусклая лампочка придавала всему ещё более желтоватый вид, никак не красивший обстановку.
Девушка подняла голову и посмотрела на своих соседей. На верхней кровати, напротив, лежала девушка лет семнадцати со светлыми русыми волосами, множеством веснушек на носу и красивыми ярко-синими глазами. У неё были короткие, торчащие в разные стороны волосы, придающие ей вид «пацанки». Она была одета в серую футболку и в слегка коротковатые для неё джинсы. Парень, сидящий на кровати над Харуно, выглядел чуть постарше Сакуры. Это был симпатичный рыжеволосый голубоглазый юноша с такими же, как и у, по-видимому, сестры, веснушками. На нём была голубая футболка в полоску, тёмно-синие штаны и серая кофта с капюшоном.
- Привет, прости, мы тебя разбудили? – сказала девушка, пододвинувшись к самому краю кровати.
- Хм, нет, - не очень дружелюбно ответила Сакура. Ей всё ещё хотелось спать.
- Я – Костя, а это моя ненормальная сестра – Саша, - представился юноша, спрыгнув вниз.
- Кто это тут ненормальный? – возмутилась девушка, картинно пригрозив брату кулаком.
- Тихо ты! – шикнул на неё брат.
- Сакура, - представилась Харуно и пожала юноше руку.
- Ты ведь не здешняя, да? – спросила девушка, предварительно дав брату подзатыльник.
- Саша! – воскликнул тот и сел на кровать напротив Сакуры, чтоб сестра не смогла достать до него.
- Да, я из Америки… точнее из Киото, - ответила девушка. Она уже сама толком не знала, откуда она. Она жила и в Америке, и в Киото, а теперь будет жить и в Москве – столице России.
- Круто! А мы из Москвы. Мы с братом ездили к бабушке на каникулы, она живёт в Питере. Ну, правда, это у меня были каникулы, а Костя прогулял пары!
- Я отпросился! – возмутился юноша.
- Ну, да! Сказал, что заболел ветрянкой! Плохо обманывать, - она покрутила указательным пальцем, как бы говоря «Плохой мальчик!».
- И кто мне это говорит? - усмехнулся Костя.
Сакуре не слишком интересно было слушать пререкания брата и сестры. Пререканием, конечно, это нельзя было назвать, так как они говорили это друг другу не со злобой и презрением, а с весельем и смешками.
- А сама сколько раз обманывала? – возмутился Костя.
- Это было сделано для высших целей! – оправдалась Саша.
- Неужели? Для каких? На вроде тех, когда вместо биологии ты пошла в зоомагазин и купила собаку?
- Если б я пришла позже, то наш вредный сосед купил бы её первым, и собака уже давно была бы на том свете! – воскликнула Саша. – И что ты жалуешься? Сойка служит нам верой и правдой!
- Саске? – переспросила Сакура, сразу же окончательно проснувшись.
«Она сказала Саске? Откуда она знает его?», - в голове сразу же мелькнула мысль, возникшая при встрече с Итачи, на счёт мамаши Саске, живущей в Москве у неё по соседству.
- Саске? Нет, Сойка! – возразил Костя. – Ну, скажи, как можно было назвать щенка немецкой овчарки – Сойкой? А?
- Сойка, - машинально повторила девушка и опустила голову.
«Всё-таки Саске всё никак не вылезет у меня из головы. Теперь я ещё и слышу всё не так. Вместо сойки послышался Саске… да уж».
- Слушай, Сакура, а ты куда едешь? До Москвы или до Новосибирска? – оторвав её от мыслей, спросила Саша.
- До Москвы, - ответила она.
- Мы тоже, - кивнул Костя.
Все неожиданно замолчали. Сакура вытащила из-под кровати сумку и достала из неё воду. Ей почему-то стало жарко. Костя забрался обратно на свою кровать, а Саша принялась читать свою книгу. Харуно убрала бутылку обратно и легла на кровать. Она попыталась заснуть, но сон никак не шёл. Ей снова и снова вспоминался Саске. Его глаза, его взгляд, его ухмылка. В голове пролетали обрывки их последнего разговора. Ей то и дело слышалось, как Саске кричал ей.
«Разве для тебя ничего не стоит то, что я приехал за тобой?!»
Его разъяренное, но всё такое же прекрасное лицо, глаза цвета оникса, в которых она ничего не могла понять, слегка взъерошенные чёрные волосы…
Он был для неё идеалом, богом, ставшим человеком, её принцем на белом коне. Вот только принц был лишь снаружи, а внутри был непонятный ей человек… неизведанный загадочный мир, но лишь малую часть этого мира она смогла узнать…
Она вспоминала, как пролетали те мгновения, в которых он и вправду выказывал ей хоть какое-то внимание. Как однажды он ободряюще легонько похлопал её по спине, когда Сакуре предстояло пройти собеседование для работы в одной очень успешной компании. Как улыбнулся ей искренней и такой прекрасной улыбкой. Пусть эта улыбка и длилась не больше двух секунд, но она осталась в её памяти навсегда. Как однажды зимой дал ей свою куртку, чтоб она не замёрзла, хотя сам остался в прохладной летней футболке. Как купил ей дорогой красивый браслет, на который она много месяцев заглядывалась, проходя мимо витрин магазина. Как однажды они поцеловались после День Рожденья Наруто, хоть это и было, когда оба они были до ужаса пьяными…
Всё это говорило ей о том, что Саске к ней не безразличен, но и в то же время, он причинил ей куда больше боли. Нанёс больше ран, чем залечил. А самая глубокая рана, что сочилась кровью в её сердце, всё никак не заживала. Она всё болела и болела, напоминая ей о человеке, нанёсшем эту рану, да ещё и присыпавшем туда соли…
Эта боль отдавалась во все участки тела. От неё болело не только сердце, но и душа, и разум. Вспоминая о нём, она не могла сконцентрироваться, держать себя в руках, не трястись от страха… от страха потерять его…
Но сейчас, когда она дала ему отпор, когда забрала у него своё же окровавленное сердце, когда крикнула ему – не люблю! – она всё больше и больше начинала привыкать к одиночеству, к тому, что его нет рядом. Она начинала принимать тот факт, что сделала шаг ни к нему, а от него, не смотря на то, что он сам пошёл к ней навстречу.
Нет, любовь не проходила, её не становилось меньше. Она была всё такой же безграничной и безумной. Но если раньше она выливалась наружу, то сейчас Сакура пыталась запрятать её назад. Она пыталась контролировать свои эмоции, свои чувства, которые так рьяно кричали и вырывались не только при виде Саске, но и даже если она просто начинала думать о нём. А сейчас она закрывалась от мира, от людей, от всего живого, окружающего её. Лишь этим способом она могла сдержать свои слёзы, с каждым днём наполняющие чашу её эмоций до краёв. Она пыталась сломить саму себя, только чтобы достичь одного – забыть его, не мучиться больше, не страдать и не плакать.
Её боль была самой ужасной и невыносимой. Боль из-за безответной любви. Боль из-за фальши и лжи того, кого она любила. Боль девушки, которую никогда никто не любил так, как любила она его. Эта боль была всепоглощающей и заразительной. Все страдания и мучения были написаны на её лице, в её походке, в её изумрудных глазах, увидевших столько неприязни и ненависти.
Ей было плевать, что она пыталась превратить саму себя в робота, ничего не чувствующего и не умеющего любить. Пусть бы все так и подумали, ей было всё равно. Только бы избавиться от его образа, от его прекрасных, завораживающих ониксовых глаз. Только б забыть его! Ей хотелось быть для всех уверенной, смелой и сильной девушкой, не плачущей каждый день в подушку. Успешной во всём: в работе, в учёбе, в любви…
Сакура встала с кровати и посмотрела на своих соседей. Костя лежал на кровати и тихо посапывал, по пояс укрывшись одеялом, Саша лежала «звездой», а возле неё всё ещё лежала её книга. Сакура выключила свет и подошла к столику. Купе погрузилось в темноту, освещаемое лишь блеском тонкого месяца и нескольких утренних звёзд. В окне мелькали чёрные силуэты деревьев, кустов, ночных птиц, готовящихся ко сну.
Девушка облокотилась на столик и начала наблюдать за тёмным небом, постепенно светлеющем на горизонте. Пока не появившееся солнце отбрасывало от себя тонкие тёплые лучики, говорящие о том, что начинается рассвет. Этих лучиков становилось всё больше и больше, пока не появился маленький кусочек солнца, выглянувший из-за маленьких домиков, что стояли вдали. Небо начало приобретать великолепные оттенки, начиная от нежно-розового и заканчивая тёмно-фиолетовым.
Сакура стояла и наблюдала за всем этим чудом, представшим перед её взором. Был вот уже второй раз, как она видела такой прекрасный рассвет. Это было одним из тех явлений, которые способствовали заживлению ран в её сердце. Первые лучи солнца были самыми заживляющими. Они проникали глубоко в сердце, придавая девушке сил и энергии. Эти тёплые лучи разливались по телу тёплыми струйками, успокаивающими душу и разум. Что-то невероятное и волшебное было в этих рассветах. Что-то завораживающее и в тоже время успокаивающее. Столько оттенков цветов: и голубой, и розовый, и оранжевый, и синий, и фиолетовый, и лазурный, и жёлтый, и даже зелёный, и красный, и ультрамариновый, и лиловый и множество самых невообразимых цветов, каких нет даже в палитре самого Сальвадора Дали. Этот рассвет был словно началом жизни. Он говорил всем живым существам «Вставайте! Новый день пришёл!». Это волшебство, тонкая граница между днём и ночью, тьмой и светом. Выдуманный и созданный природой, этот рассвет придавал красок в жизнь Сакуры, заставляя её улыбнуться хотя бы на секунду…
Глава 8
Саша зевнула и открыла глаза. Она свесила вниз ноги и посмотрела на соседку, которая стояла, облокотившись на столик, и смотрела в окно.
- Привет, - поприветствовала она Сакуру.
Та вздрогнула и повернула голову.
- Привет.
- Ты рано проснулась. Встала с рассветом? – спросила она.
Девушка кивнула и снова посмотрела в окно.
«На самом деле я и не засыпала…»
- Костя, вставай! – воскликнула Саша и кинула в него скомканную кофту.
- Ммм… дай поспать, отстань, - пробурчал юноша и отвернулся к стенке.
- Вот, соня! – возмутилась сестра и спрыгнула вниз. – Сакура, не хочешь позавтракать?
- Не знаю, я...
- Пошли, здесь должен быть ресторан! Идём, поищем! – она потянула Харуно к двери.
- Саша, я…, - опешила девушка.
- Идём, идём! – она вытолкнула соседку из купе, закрыла дверь и пошла вперёд по узкому коридору. – Разве ты не хочешь поесть?
- Ну, немного…
Сакура вспомнила, что ела только в самолёте.
- Постой, я не взяла деньги! – вспомнила девушка.
- Пустяки, - отмахнулась Саша. – Я взяла. Я одолжу тебе!
Девушки недолго искали место для завтрака и, с помощью одной старенькой, но милой бабушки добрались до ресторана очень быстро.
- Спасибо большое! – поблагодарила Саша и шагнула в небольшую уютную комнатку.
- Не за что, внученька! Обращайся, если надо, - она помахала им рукой и пошла обратно к своему купе.
Сакура и Саша оказались в комнате с бежевыми стенами и шоколадного цвета шторами, закрывающими окна. Люстр здесь не было, но зато рядом с каждым столиком стояли симпатичные светильники с абажурами, на которых были нарисованы красивые цветы тёмно-коричневого цвета. Столики были сделаны из тёмного дерева, а стулья были украшены простой, но красивой резьбой. На стенах висели картины художников-абстракционистов, но все они были выдержаны в бежевом тоне. Эта обстановка напоминала обстановку небольшой, но уютной кофейни. Сакуре даже показалось, что запахло какао.
Девушки сели за столик, стоящий около окна. К ним сразу же подошла светловолосая официантка с меню в руках.
- Доброе утро, - поприветствовала она и удалилась к другим, только что вошедшим посетителям.
- Ты что будешь? – спросила Саша, перелистывая странички меню.
- Не знаю, а ты? – в свою очередь спросила Сакура.
- Я буду бифштекс с яйцом, фри, ну, и, конечно же, чай.
Харуно удивлённо посмотрела на соседку. Видимо, та давно не ела, ибо для завтрака заказала немало.
- А я, пожалуй, воздержусь глазуньей и какао, - девушка уже несколько месяцев не пила свой любимый напиток.
Через пять минут подошла официантка и приняла заказ. От нечего делать Сакура начала смотреть новости, показывающие по телевизору, который стоял в самом углу комнаты.
- Сегодня ровно в три семнадцать ночи был угнан автомобиль ВМW с номером РА325459Y. Он была угнана у таксиста, когда тот отказался отвезти пассажира. Водитель не смог разглядеть угонщика, так как тот был в кепке и капюшоне, - сказала светловолосая приятная на вид женщина в белой рубашке и тёмно-синем костюме. - Таксист – Василий Грошкин, рассказал, что угонщик требовал отвезти его в Москву на станцию за два часа, что совершенно невозможно. После того, как он отказал, юноша выпихнул его из машины, сел за руль и уехал. Также Василий рассказал нам о том, что парень был очень подозрительным с самого начала. Он уверяет, что манера разговора и голос угонщика были очень похожи с известным преступником – Григорием Фарловым.
Тут официантка принесла еду, и Сакура уже не слышала, о чём говорили далее. Девушки позавтракали довольно быстро, заказали одну порцию сосисок, купили сок в бутылке и направились к своему купе.
- Наверняка, Костя проснулся и сейчас сидит голодный, - предположила Саша за секунду до открытия двери.
Но она ошиблась. Её брат до сих пор лежал и тихо посапывал во сне.
- Костя, подъём! – возмутилась девушка, кинула еду на свободную кровать и залезла наверх, к брату. – Костя! Вставай, сколько можно спать?!
Она скинула с него одеяло (благо, он заснул не переодеваясь) и толкнула в бок.
- Саша, отстань! – сказал он и пошарил рукой в поисках одеяла. Не найдя его, он сжался в комочек и накрыл голову подушкой, чтоб не слышать криков сестры.
- Костя! – возмутилась она и забрала у него подушку, скинув её вниз.
- Саш, да ладно, дай ему поспать, - сказала Сакура, поймав эту подушку.
- Послушайся старших, - пробурчал юноша, достав носком ноги одеяло и пододвинув его к себе.
- Всё равно через десять минут встанешь! – сказала Саша и перепрыгнула на свою кровать.
Сакура кинула подушку обратно парню и села на столик.
- Спасибо, - прохрипел парень и укутался в одеяло.
- Соня соней! Смотри, Костя, Сакура тоже проснулась! – болтая ногами в воздухе, сказала Саша. – Да, и кстати! Мы принесли тебе завтрак.
Юноша еле заметно дёрнулся, но, вероятно, решил, что уж лучше выспится, прежде чем будет кушать.
Сакура посмотрела на время. В Москву они должны были приехать через полчаса, от силы через час. Девушка легла на свою кровать и закрыла глаза. Она и не думала спать, просто ей захотелось немного подумать о том, что она будет делать дальше.
«Для начала нужно устроиться в гостинице. Потом найти работу, денег у меня не так уж и много. Возьму в аренду квартиру, а потом…»
Тут вдруг Сакура осознала, что поехала в Москву вслепую. Если же в Америке всё было куда проще из-за достаточного количества средств, то тут дело обстояло иначе. Большое количество денег ушло на перелёты, покупку её небольшого домика, а также на разные мелочи, вроде шопинга.
«Надо было раньше об этом думать», - корила она себя, но раньше думать она бы и не могла. До этого её мысли были заняты лишь Учихой. Она вспоминала его, вспоминала дни, проведённые с ним, предполагала, где он сейчас.
«Может до сих пор в Америке, а может уехал в Киото…»
Она пыталась не допускать в себе даже мысли о том, что Саске поедет за ней.
«Нет, он не такой идиот, чтобы поехать за мной. Он наверняка уже поехал в Киото. Он выбросил меня из головы, как выбрасывает всех своих типичных фанаток…»
Лишь сейчас она поняла, что неосознанно отрезала себя от реального мира, погрузившись в невообразимый мир, касающийся лишь её и Саске.
«Хватит! Я всё время на него отвлекаюсь! Пора уже очнуться и взять себя в руки. Мне предстоит ужиться в новом и совершенно неизвестном мне городе. Я должна сосредоточиться и забыть о нём. Наши пути разошлись! Мы больше не связаны. Всё, я должна смириться. Я сама его отшила, так? Значит, он мне не нужен. Ну, вот, так что меня он не должен волновать».
Сакура открыла глаза и посмотрела на Сашу. Та тихо сидела и читала свою любимую книгу.
Послышалось шуршание, чьё-то «Ммм…», а через секунду около девушки оказался Костя, только что спрыгнувший вниз.
- Доброе утро, - поприветствовал он.
- Доброе, - кивнула Харуно, так и не вставая с постели.
- Ага, проснулся, соня? – убрав книгу, сказала Саша. – А когда я тебя будила пятнадцать минут назад, встать нельзя было?
- Нет, - отрицательно закачав головой, сказал юноша. – Так, где там мой завтрак?
- А я вот не скажу! – прищурив глаза, сказала его сестра.
- Уже не надо, - произнёс Костя, взяв с пустой кровати контейнер с едой.
- А я туда яд подсыпала, - не унималась Саша.
- А кто тебя домой довезёт тогда? – спокойным тоном спросил парень, открывая пластмассовые чашки.
- Таксист, я ему адрес скажу!
- Ну, давай, давай, - ответил он, закинув кусок сосиски в рот. Сакура тихо усмехнулась. Такие разные, но такие похожие. Брат и сестра, вроде вечно препираются, но как-то по-дружески, не обидно. Весело им жить, наверное. С такими не соскучишься.
Костя - вроде такой спокойный, уравновешенный, но с сестрой будто становится младше. Готов с ней дурью помаяться и побесится.
Саша – вроде такая бешенная, шебутная, энергия льётся через край, ан нет, порой сядет в уголке с книгой и притихнет, как мышка.
Сакура печально улыбнулась. Ей не дано было полностью понять их. У неё никогда не было родных братьев и сестёр, с которыми она жила бы много лет бок о бок. Она была единственной дочкой в своей небольшой семье. Нет, она не жаловалась, ей нравилась та жизнь, нравились те годы, проведённые с родителями. Но в семнадцать лет она уехала, чтобы учиться в Киото. Родители остались в её родном городе. Сакуре повезло, что большинство её друзей тоже поехали с ней в Киото. Университет, в котором училась Харуно, был очень популярен, и туда съезжались множество юношей и девушек со всей Японии. Хоть все они и были на разных факультетах, но встречались очень часто. Ещё с восьмого класса у них было заведено встречаться раз в две недели в воскресенье у кого-нибудь дома или в какой-нибудь кафешке.
Многие друзья стали друг для друга кем-то гораздо больше, как, к примеру, Наруто и Хината, и множество из них поженились или собирались пожениться.
Сакура помнила, как однажды Ино позвонила ей и с радостными воплями сообщила «Я выхожу замуж!». Конечно, Ино тогда было всего восемнадцать, но она встречалась с Саем уже около семи лет. Свадьба у них была шикарная, на ней собралось пол-института, все гуляли и веселились до шести утра и, благо это было в субботу и на пары не нужно было ходить, пьяные и еле держащиеся на ногах, поехали по домам.
Сакура мечтательно заулыбалась, вспоминая праздники, проведённые с её друзьями. Она даже подзабыла, что они не сдержали слово и рассказали всё Саске.
«Как же было круто! А как мы справили Новый год? Сняли двухэтажный дом, собрались все вместе, наготовили еды, пели в караоке, запускали петарды – в общем, оттягивались по полной».
Но тут неожиданно на неё нахлынуло какое-то неприятное чувство. Такое же чувство, как за минуту до того, как ей позвонили и сообщили, что у её матери был приступ и её отвезли в больницу. Это было года четыре назад, но это ощущение запомнилось у неё навсегда. Какое-то вязкое чувство ужаса и отчаяния, смешанное со страхом, безвыходностью и тяжёлой ноющей болью, словно ты кого-то потерял. Было такое ощущение, словно она была свидетельницей чьей-то смерти или масштабной авиакатастрофы. Стало как-то тяжело и дурно, казалось, что мир потерял все краски и стал, как в старом кино, чёрно-белым. Вдруг стало тяжело дышать, в голове стали проноситься чьи-то образы, почему-то всплыло лицо дикторши из телевизора.
Сакуре показалось, что снова что-то случилось.
«Неужели у мамы был снова приступ? Но с чего бы? Она ведь давно здорова. Ну, а если мама, то… то она может и не выдержать. Маме уже давно не двадцать, а вдруг она…»
От этих мыслей ей стало дурно, а руки затряслись от страха.
«Нет, нет, это не может быть мама. Это кто-то другой…»
- Сакура, - вдруг услышала она чей-то заботливый голос.
Она повернула голову и, как в тумане, увидела лицо своего соседа – Кости.
- Сакура, что с тобой? – голос у него был взволнованный.
- Что со мной? – как-то неосознанно перефразировала она.
- Ты вся бледная… что такое?
Услышав перепуганный голос брата, Саша спрыгнула вниз.
- Ох, Сакура, что случилось? – сказала она, увидев её лицо.
Девушка встряхнула головой, как бы приходя в себя.
- А что со мной?
- Посмотри в зеркало, ты… как мёртвая…
Харуно удивлённо посмотрела на них, а потом начала рыскать в сумочке в поисках своего маленького зеркальца. Наконец найдя его, она увидела в отражении бледную, почти белую девушку. Даже глаза стали менее зелёными.
- Господи, - прошептала она.
- Ты чего-то испугалась? – спросил Костя, пристально наблюдая за девушкой, словно она с минуты на минуту должна будет упасть в обморок.
- Нет… точнее да… ну, в общем… это не объяснить. Это было какое-то предчувствие… или нет, какое-то ощущение чего-то плохого, - попыталась объяснить она. – Но сейчас всё в порядке, не беспокойтесь! Всё хорошо.
Недоверчиво посмотрев на неё, Саша запрыгнула обратно наверх.
- Ты уверена? – удостоверился юноша, посмотрев ей прямо в её изумрудные большие глаза.
- Да, да, я уверена. Не беспокойся, - сказала она как можно спокойней, так как в её душе всё ещё творилось что-то невообразимое.
- Ну, смотри… если что, ты говори… не стесняйся, - сказал он, сев напротив неё и положив контейнер с едой себе на колени.
Сакура кивнула и легла на свою кровать.
Что-то происходило, что-то страшное и опасное, касающееся кого-то, кто был ей дорог. Что-то, чего девушка не знала и боялась. Она была уверена, что-то случилось. Но всё никак не могла понять, с кем же? Сейчас позвонить она не могла, так как денег на балансе у неё не было и тем более нужно было купить новую SIM-карту. Поэтому сейчас она могла лишь гадать.
* * * *
Как только Сакура зашла в свой номер, она сразу же набрала номер своей мамы. Её сердце стучало как бешенное, а руки тряслись от страха.
В телефоне раздавались гудки, от которых девушке становилось всё хуже и хуже.
«Нет, только не мама! Пожалуйста! Она ведь может и не выдержать нового приступа. Пожалуйста, только не она!» - мысленно молилась Харуно.
После ещё нескольких гудков раздался чей-то голос.
- Абонент недоступен или находится вне зоны доступа. Пожалуйста, перезвоните позднее.
- Нет, нет, нет! – в слезах восклицала Сакура. – Только не мама, только не мама!
Дрожа, она снова начала набирать номер, но получилось только с четвёртой попытки, так как дрожащие пальцы Харуно всё никак не могли попасть в нужную кнопку.
Снова раздались гудки, разрывающие сердце, а потом вдруг спасительный голос… её отца…
- Алло, - раздалось в телефоне.
- П-п-папа? – еле произнесла девушка.
- Сакура? – услышала она. – Доченька, это ты?
- П-пап… папа, а где…
- Сакура, привет! Я тебя не узнал. А что с твоим голосом?
- Отец, - сказала девушка, немного успокоившись его обычным весёлым голосом.
«Уф, раз папа ведёт себя, как ни в чём не бывало, значит, с мамой всё в порядке. Или… или он ещё не знает, что с мамой что-то случилось…»
- А где мама? – спросила она, как можно спокойнее.
- Мама? Да, она возится в огороде с гортензией, ты же знаешь, как она её любит. Да я сам сейчас ей помогал. А что? Что-то случилось?
Сакура облегчённо вздохнула.
- Нет, пап. Всё хорошо. Просто звонила узнать, как там у вас. Ну, раз всё в порядке, я спокойна.
- А что у нас может быть не в порядке? Всё хорошо. А у тебя как?
- Отлично, всё отлично, - сказала она, вспомнив, что у неё как-раз-таки не всё в порядке, но не стоило беспокоить родителей. Пусть они думают, что их дочка преспокойненько учится в своём университете в Киото. Её проблемы – это её проблемы, родители не смогут ей помочь в этом.
- Как учёба? Когда приедешь проведать нас? – спросил отец, улыбаясь. Сакура почему-то была уверенна, что он сейчас улыбается.
- Всё хорошо. Когда приеду? Не знаю, пока никак нет времени. Наверное, не скоро. Но вы с мамой не беспокойтесь, я в порядке, - девушка вдруг поняла, насколько приятно ей слышать до боли родной голос отца.
- Понятно. Ну, я, наверное, не буду тебя беспокоить. А ты нам звони почаще, мы по тебе скучаем.
- И я по вам, - улыбнувшись, в свою очередь сказала Харуно. – Я буду звонить. И вы звоните.
- Хорошо, будем.
- Ладно… пока, пап. Передавай маме привет.
- Передам. Пока, родная.
Сакура отключила телефон и улыбнулась. Как давно она не слышала голоса отца и матери. Со всеми этими проблемами с Саске, она совсем позабыла о своих родителях. Она уже давно не приезжала к ним, не звонила. Ей вдруг так сильно захотелось побыть рядом с папой и мамой. Стать маленькой, чтоб не решать все эти многочисленные трудные проблемы, чтоб быть с теми, кто готов всегда закрыть тебя грудью, кто растил тебя совсем недавно, с кем жила большую часть жизни. Такие родные, но так далеко. Ей хотелось прижаться к маме, закрыть глаза, почувствовать на своей спине сильную и оберегающую руку отца.
Девушке вспомнились слова из книги «Иногда я хочу опять быть ребёнком, потому что разбитые коленки заживают быстрее, чем разбитое сердце».
«Да, так и есть. Порой так и хочется…»
Сакура тяжело вздохнула и легла на кровать. В голову лезли всякие печальные мысли, поэтому, чтоб хоть немного расслабиться, она включила телевизор. В экране показывали две разбитых, столкнувшихся машины.
- Автокатастрофа произошла на улице Некрасова, ведущей к станции «Закатная». В одной из машин находились два человека – Кромченко Дарья и Кутузова Анна, а в другой – гражданин Японии, Учиха Саске, - сказала дикторша.
Сакура вздрогнула и встала с постели.
« Мне послышалось? Учиха Саске?»
- Пострадавших было двое – Учиха Саске и Кутузова Анна. Сейчас они находятся в районной больнице имени Свертова. Кромченко Дарья получила лишь несколько порезов и синяков, а выше сказанный Учиха Саске – тяжёлую травму. Он лишился обеих почек, у него сломаны два ребра и правая рука. Ему требуется пересадка и срочная операция…
Сакура не слушала, что произошло дальше. Она быстро взяла свою маленькую сумочку, одела куртку и выбежала из номера.
«Учиха! Идиот… и зачем ты гнал на такой скорости? Ненормальный… Что за напасть? Мне опять суждено встретиться с тобой…»
Но в душе она была рада, что снова встретится с ним. Ей давно хватало его любимого «хм» и его ониксовых глаз, таких холодных и равнодушных, но таких родных и любимых…
| Комментариев нет :( | |
