«На грани возможного», том 2, глава 2, часть 3

Саске не находил себе места.
Да, он мог ошибаться, но описание парочки, прибывшей в этот город, слишком уж сильно напоминало описание Джирайи и Сакуры.
Неужели его вычислили?! Но как?! Когда он сделал роковую промашку?!
Чтобы информация достигла Конохи, должен пройти примерно день. Даже если группа уже была готова, она не могла добраться сюда быстрее, чем за два дня. В итоге надо искать некое событие, некую зацепку не раньше, чем за три дня до этого.
А если эта группа уже была недалеко отсюда?!
Да нет! Чушь! Это должно быть просто какое-то невероятное стечение обстоятельств. Чтобы и пара эта оказалась недалеко, и чтобы сообщение попало сперва к ним, и лишь затем в Коноху… Короче – бред!
Но факт остаётся фактом! Некая пара людей, по описанию похожих на Джирайю и Сакуру, здесь, в этом городе.
Да, он мог оши…
Так! Стоп! Хватит!
Он уже начал зацикливаться! Это очень дурной знак.
Феррон сидел в кресле неподвижно, но тут вдруг встал и подошёл к окну.
Неужели почувствовал слежку?!
Фух! Нет! Обошлось! Он просто подошёл к столику у окна, чтобы налить в чашку охлаждавшегося на окне чая.
Вдруг он почему-то замер. Саске послышалось, что Феррон хмыкнул.
- Как же тесен мир… – уже в голос усмехнулся Феррон. Говорил он тихо, но Саске ловил каждое слово. – Гляди-ка! Девица с розовыми волосами столкнулась с парочкой взломщиков-отморозков. Мда. Не повезло ей.
Саске хоть и хотел удержать себя и остаться в кресле, не вытерпел, вскочил и подлетел к окну. Внизу, по улице, шли трое: два похожих друг на друга парней, а между ними…
Сакура! – Саске едва сдержался, чтобы не произнести это имя вслух.
- Кто это? – спросил Саске, стараясь напустить на лицо выражение безразличия. – Тоже ваши знакомые?
- Интересно? – едва заметно ухмыльнулся Феррон.
- Да так… – Саске неопределённо помахал рукой.
- Да, знакомые, – Феррон залпом выпил немного остывший чай, бесшумно поставил чашку обратно на стол и вернулся в кресло.
Саске, едва сдерживаясь, чтобы ничего не спросить, тоже вернулся в кресло.

Куда именно они шли, Сакура не понимала – голову словно заполнил туман. Но шли они минут десять-пятнадцать, не больше.
Наконец её посадили во что-то мягкое и поднесли ко рту стакан с чем-то ароматным. Сакура на полном автомате выпила содержимое.
- Вот и умница, – раздался голос Двоеиза. Только голос этот ОЧЕНЬ не понравился Сакуре. С таким голосом, наверное, лаборант сыпет подопытным крысам отравленное зерно, чтобы изучить, насколько эффективную продукцию выпустил местный завод.
- Куда вы меня привели? – хотела встать Сакура, но неожиданно с ужасом поняла, что не может пошевелиться.

Молчание затягивалось.
- Чисто так, на всякий случай, – неожиданно произнёс Феррон. Это было так неожиданно, что Саске чуть ли не вздрогнул от голоса мужчины. – Эти парни называют себя «Двое из ларца», что является сокращённым вариантом названия их деятельности, которую сами они называют «Двое из ларца стянут вещи из дворца». По сути – медвежатники. Мастера взлома и проникновения в помещения, почти любой замок откроют меньше чем за пять минут. Любят работать по-крупному, то есть если уж грабить, то дома крупных торговцев и прочих «зажиточных». Некогда были членами Гильдии, но были очень быстро исключены из неё за методы, а так же по морально-этическим соображениям. Бывшее направление – «отмычка».
- Что же это за «морально-этические» соображения заставили вас исключить из Гильдии двух воров?
Сейчас Саске вдруг пришла мысль, что Гильдия – не столь уж и «невинно-чистая» организация, если одно из официальных направлений – «отмычка».
- Не думай, что Гильдия – рассадник порока, раз «отмычки» у нас находят своё пристанище. Должен тебя успокоить. Во-первых, «отмычка» – не вор, а во-вторых, «отмычек» у нас ОЧЕНЬ мало. И в основном они работают только в коллективных действиях. Например, когда группа должна проникнуть в охраняемое помещение, буквально напичканное всякими ловушками. Задача «отмычки» сводится именно ко взлому замков на пути группы, а так же в обезвреживании ловушек. Впрочем, при необходимости они эти же ловушки вполне себе могут поставить.
- И что же это за коллективные работы такие?
- Убийство зажравшихся барыг, – вдруг усмехнулся Феррон. – Нечего очернять нас больше, чем это стоит делать. Если хорошенько вспомнить, то и ниндзя очень часто нанимают для того, чтобы кого-то убить.
Вновь повисло молчание.
- Ну так за что вы их исключили? – всё же не выдержал Саске.
- У них были… отвратительные способы выбора очерёдности, в которой они будут выполнять заказы.

Сакура повторила попытку – но безрезультатно. Туман из головы уходил очень стремительно, она полностью ощущала происходящее вокруг, но не могла пошевелить ни единой мышцей. Даже шея стала неожиданно обмякать, голова склонилась на грудь.
- О! брателло! Гляди-ка! Уже подействовало! – раздался голос Двоеиза.
- Ты давай, быстрей, а то у нас опять дело на неделю встанет! – послышался раздражённый голос Ларцаода.
Сакуру подхватили, подняли вверх и на руках перенесли на кровать.
Что? Что они собираются делать?!

Молчание вновь затягивалось. У Саске было какое-то неприятное предчувствие.
Наконец Феррон вновь нарушил молчание.
- Каждый из них предлагал свой порядок, а затем они находили какую-нибудь девушку и быстро охмуряли её. Тот из них, кому она назначала свидание, и выигрывал. Правда обычно «на прощание» они давали девице десерт со спрятанным кольцом. Кольцо оставляло во рту девушки небольшую ранку, после чего её поили каким-то зельем. Из-за ранки зелье действовало как психотропное – нарушалась координация движений и зрение, начинало тошнить, появлялось головокружение, ну и так далее. Затем они отводили девицу к себе на съёмную квартиру и давали ей вторую компоненту зелья. Как именно действует эта смесь – не знаю. Слышал только, что она полностью лишает человека возможности двигаться. Но, что самое страшное, оставляет человеку все его ощущения, а затем – через пару дней – человек умирает от удушья и остановки сердца. Но до самого последнего момента он обречён чувствовать всё, что с ним происходит. Учитывая, что они поят этой отравой девушек, самое «безобидное», что с ней сделают – изнасилуют её самым жестоким образом – она чувствовала всё, но даже не могла нормально позвать на помощь.
Саске, не сдержавшись, схватил приставленную к креслу катану, вскочил на ноги и метнулся ко входу.
- Стой! – неожиданно окликнул его Феррон.
- Чего тебе? Я прогуляться, – сквозь зубы выдавил Саске.
Он был готов прирезать Феррона за то, что тот не мог или не хотел убить этих тварей! Да даже одного того, что он так долго тянул время, было довольно для Саске. Возможно, что именно из-за этого промедления Саске уже не успеет.
- Иди, гуляй. Вот только тебе антидот, – Феррон метнул Саске маленький шприц. – Как выйдешь – направо, первый поворот налево. Третий дом с левой стороны.
Саске, не веря своим ушам, сжал в руке заветное лекарство и пулей выскочил наружу.
Феррон, не шевелясь, смотрел ему вслед.
- Игра на грани фола! – раздалось с окна.
- Карин! Чья бы корова мычала! – усмехнулся Феррон, вставая с кресла и поворачиваясь к окну. На нём сидели Суйгецу, Карин и Дзюго.
Феррон несколько мгновений рассматривал троицу, а затем ухмыльнулся, но как-то очень… тепло, что ли?
- Ну здравствуйте, Амёба, Сканер и Оборотень, – кивнул он головой.

Саске мчался по улице. Только бы успеть!
Да, может ему и наплевать на всю Коноху, но ему противно от ощущения того, что с какой-то девушкой обошлись так по-скотски. То, что это была Сакура, которую он когда-то знал, лишь добавляло ярости.

Сакура с ужасом чувствовала, как её раздевают. Раздевают медленно, со вкусом, наслаждаясь этим.
Это была пытка. Отвратительная, но мастерская пытка.
Все мышцы в её теле стали какими-то вялыми, дряблыми. Максимум, на что она была способна – лёгкая дрожь и слабые, едва различимые стоны.
Но пока она сдерживалась. Эти твари завязали ей глаза какой-то тряпкой – чтобы не «светиться», Сакура оставила бандану в номере у Джирайи.
Все остальные чувства моментально обострились, словно стараясь скомпенсировать «потерю» зрения.
Вот он коснулся застёжки на её одежде. Вот медленно, смакуя каждый пройденный сантиметр, расстегнул молнию до середины.
И вдруг он рывком разорвал одежду на её груди. Сакура почувствовала, как кожу обдало жаром и холодом одновременно – в помещении было довольно прохладно, но от парня шёл жар желания.
Сакура почувствовала, как её тела коснулось что-то холодное и острое. Нож. Парень специально приложил к Сакуре холодное лезвие – по телу девушки прошла дрожь. Неужели её убьют?
Нож повернулся и теперь лежал на коже девушки не боком, а остриём. Глаза Сакуры невольно расширились от ужаса, но ткань мешала что-либо видеть.
- Пожалуйста! Не надо! – едва слышно прошептала она. На большее её просто не хватило – голос и язык не слушались.
- Сегодня у нас будет свежее мяаасо… – плотоядно дыхнули ей в лицо.
Нож надавил сильнее, едва не оставляя на коже рану. Изверг поводил ножом из стороны в сторону. Сакура чувствовала, как металл, готовый в любой момент разрезать её кожу, скользит по её телу.
И вдруг того же места коснулся язык парня. Он следовал по всем поворотам и изгибам, будоража кровь, «обновляя» отвратительные ощущения. Затем он впился зубами и губами в основание шеи, оставляя жуткий засос.
- Сладенькая моя… – в лицо Сакуре вновь жарко дохнули.
Сакура почувствовала, как нож вспорол её нижнее бельё – полоску ткани, служившую неким подобием «лифчика».
- А я-то надеялся, что ты больше… – её сосок сжали с такой силой, что Сакура едва не задохнулась. Рука парня медленно повернулась, скручивая сосок девушки, причиняя тем самым невероятную боль.
- Слышь, брателло! Не затягивай! Мне тоже хочется! – раздался голос второго урода.
В уголках глаз девушки замерли слёзы.
Её будут насиловать. Насиловать вдвоём – может по очереди, а может и вместе. Будут насиловать, пока она будет способна дышать. А потом – убьют. Или её сердце само остановится, когда до него дойдёт «эффект» от зелья.
В глубине души возникли два чувства. Жалось к себе, и не меньшая ненависть к себе же. Ну почему всё так сложилось?! Какой же она была дурой! Пошла на поводу у собственных чувств! И вот результат!
Она была на грани обморока.
Вспомнился скабрезные шутки, услышанные когда-то в каком-то баре.
«Интим, милочка, это когда двое, при свечах, по любви. А в жизни гораздо чаще имеет место просто секс, а то и вовсе насилие.»
Да уж! Не думала не гадала, что придётся на себе испытать эту истину.
«Если на куноичи бежит огромный детина-маньяк в доспехах, полностью отражающих чакру и физические атаки, куноичи должна грозным голосом приказать ему остановиться. Если это не поможет, куноичи должна метнуть предупредительный кунай в сторону противника. Если и это не поможет, куноичи должна расслабиться и постараться получить удовольствие.»
Может это и смешно, но только как анекдот. Но как же это отвратительно в жизни! Она старалась загнать сознание поглубже внутрь себя, попытаться упасть в обморок, но, как назло, ничего не получалось. Она чувствовала каждое прикосновение. Каждый страстный поцелуй и следующий за ним укус.
Её тело мелко дрожало, но это было всё, на что она была способна.
А насильник уже стянул с неё штаны, и теперь принялся за трусики.
- Нет… – выдавила Сакура, чувствуя, как насильник ножом разрезает ткань. Холодный металл касался гладко выбритой киски девушки, вызывая отвратительное чувство.
- Батюшки! Да ты же у нас уже вся мокрая! – пальцы парня стали грубо массировать и мять её сокровище.
- А твоему телу, похоже, нравятся, когда с ним обращаются грубо, – девушка с ужасом почувствовала, как её киски коснулся язык насильника.
Сакура мечтала, чтобы её сердце остановилось немедленно, чтобы дальше не чувствовать это унижение.
- Ну что же… – Сакура поняла, что насильник взвалил её ноги к себе на плечи. – Поскольку мой друган не отличается терпением, не будет затягивать…
Сакура почувствовала, как её «лепестков» коснулось нечто горячее и твёрдое. Член насильника.
Ещё миг и всё свершится.
Сакура зажмурилась, и постаралась приготовить себя к боли. То, что боль будет, она была абсолютно уверена. Даже не из-за лишения девственности – из-за грубости «партнёра».
Сакура с какой-то апатией пролистывала свои мечты и воспоминания. Как же ей хотелось, чтобы женщиной её сделал любящий её человек. В совсем идеализированных мечтах, это был сам Учиха Саске.
Раньше она могла чуть ли не часами рисовать в своём воображении то, как у них это будет происходить. В мечтах действо разворачивалось в семейном особняке Учих, на огромной мягкой кровати, где витает запах благовоний и цветов…
Но жизнь куда как прозаичнее! Её изнасилуют два каких-то урода. И это будет первый и последний раз в её жизни. То, что после этих измывательств она не будет жить дальше, она знала точно. Если её не прикончит зелье, это сделают сами насильники. Если же этого не сделают они, то Сакура сама наложит на себя руки.
- Ещё чуть-чуть, детка… – Сакура с уже каким-то безразличием ощутила, что в неё начинают входить. Медленно, «со вкусом», заставляя девушку страдать.
Но они этого не дождутся! Сознание Сакуры, похоже, сжалилось над девушкой и теперь работало «сторонним наблюдателем».

Ларцаоду уже начинало всё это надоедать. Да, по уговору, «приглашённый на свидание» имел право первым войти в жертву. Но то, как растягивал это Двоеиз, уже порядком надоедало. Да, парень смаковал свою власть над жертвой, измывался над нею, причиняя болезненные, но не опасные повреждения. К этой жестокости Ларцаод уже кое-как привык – в последнее время он к некоторому собственному ужасу даже тоже стал получать от подобного некоторое удовлетворение.
Двоеиз уже закинул ноги девицы себе на плечи и теперь прилаживал к киске девицы свой член.
Правда это ещё ничего не значит – именно на этом этапе парень был способен вытянуть из жертвы максимум стонов и мольбы о помощи.
- Ещё чуть-чуть, детка… – Двоеиз начал двигаться вперёд, и тут его живота коснулось что-то острое. СМЕРТЕЛЬНО острое.
Парень непонимающим взглядом проследил за клинком, уходящим во мрак неосвещённого угла помещения.
- Ещё миллиметр вперёд и ты увидишь цвет собственных внутренностей, – голос у хозяина катаны был абсолютно спокойным.
Угрозы не было. Был просто приговор.
- Э-э-э! полегче! – Двоеиз сделал шаг назад и медленно опустил вниз ноги жертвы.
- Назад. Лицом к стене.
Парни безропотно повиновались.
И из тени вышел… нет. Вышло странное существо с крыльями.
Странный гость накинул на лежавшую девицу покрывало с кровати.
- Посмотри мне в глаза, – сказал он Двоеизу. Парень повиновался. Послышались какие-то странные звуки. – Теперь ты, – настал черёд Ларцаода. Парень повернулся. Последним, что он помнил перед небытием – красные глаза с тремя «запятыми».
Затем наступила тьма.
Очнулся он от резкой боли в области паха. Он опустил глаза вниз и с ужасом понял, что его гениталии начисто отрезаны. В левой руке что-то хлюпнуло. Он, страшась смотреть на свою руку, всё же сделал это и с ужасом и криком тут же отдёрнул руку – на ней билось чьё-то окровавленное сердце. Оно ещё билось, и от него тянулись куда-то вены и артерии.
Он проследил взглядом за кровеносными сосудами и увидел тело Двоеиза – у него тоже были отрублены гениталии, а в груди зияла огромная дыра. А в его руке…
- НЕЕЕТ!!! – взвыл Ларцаод – в руке Двоеиза ещё билось сердце самого Ларцаода.

- Прощайте, уроды, – мрачно произнёс Саске. – И да прибудете вы в гендзюцу до скорого конца своего.
Он подошёл к распластанному на кровати телу Сакуры.
С трепетом, стараясь задушить позывы тела, он посмотрел на «лепестки» Сакуры. Крови не было. Значит он успел.
Сама девушка дышала, но грудь едва поднималась – похоже, что зелье уже почти убило куноичи.
Саске тут же вколол антидот.
С каким-то особым трепетом он укутал Сакуру в одеяло и взял девушку на руки.
Ксо! А где она живёт?!
Саске неуверенно переминался с ноги на ногу. Оставлять её здесь было нельзя. Забирать к себе в номер – тем более.
Саске стал анализировать. Со слов Феррона, Сакура прибыла сюда с Джирайей, значит их гостиница должна быть где-то недалеко от женских купален. И окна должны выходить если не на сами купальни, то практически на них.
Саске припомнил карту города. «Подходящих» гостиниц было штук пять, не больше.
Саске вздохнул, покрепче прижал к себе Сакуру, вышел на улицу и взмыл в ночное небо – благо ночь была несколько облачной, и его никто толком не мог увидеть.

Саске уже отчаялся найти нужную комнату. И вдруг он увидел в окне мелькнувшие белые волосы. Саске метнулся туда, прижимая к себе уже «отошедшую» от зелья и задремавшую Сакуру.
Он осторожно заглянул в окно.
Да! Наконец-то! В комнате, повернувшись спиной к окну, стоял Джирайя и что-то сосредоточенно разглядывал на стене.
Только бы он ушёл! Саске безумно не хотелось попадаться саннину на глаза, но тот мог обернуться в любой момент.
Вдруг из-за дверей раздался какой-то шум, и чей-то голос позвал саннина. Тот моментально отвлёкся от своего занятия и выскочил наружу.
Саске сразу перемахнул через подоконник и бережно опустил Сакуру на расстеленную кровать. Он уже хотел выскочить обратно в окно, но что-то заставило его на миг задержаться. На миг вновь коснулся руки Сакуры. Поддавшись секундному порыву, он наклонился к её уху и шепнул:
- До встречи, – и выскочил в окно.
Как только он вылетел, дверь тихонько приоткрылась, и из-за неё выглянул хитрый взгляд Джирайи.
- Ну-ну… – хмыкнул саннин. – Какие только мотыльки ни залетают к нам на ночь. Да ещё с каким грузом!
- Странно… Кого же он мне напоминает, этот приёмыш Орочимару, а? – добавил саннин после непродолжительного молчания.