Мой голос внутри (или извращёный наруто)

Я стою перед дверью и никак не могу набраться смелости, чтобы постучать. Господи, всю неделю только этот вечер и занимал мои мысли, а теперь, когда, наконец, пришло время, начинаю подумывать об уходе. Я невероятен… Разворачиваюсь и отхожу на несколько шагов. Что я делаю? Ещё вчера терпеливо принимал и наслаждался сладостной пыткой ожидания, тихо лежал на кровати, пытаясь успокоить слишком часто бьющееся сердце, и вот, когда я совсем близко, когда между мной и моим желанием всего несколько метров и дверь, я убегаю?

Делаю глубокий вдох, закрываю глаза, делаю ещё один. Моя ладонь сжимается и разжимается, помогая взять верх над собой, охладить нервы. Тихий, приятный и ненавязчивый шепот в моей голове, в самом дальнем и скрытом ото всех уголке сознания, тоже пытается успокоить меня. Я благодарен. Именно Он придаёт мне сил. Он наполняет мою жизнь смыслом и указывает путь, по которому следует идти. Ни разу Он не ошибся. Тот голос заставил меня осознать свои желания, и сейчас, когда я на волоске от того, чтобы сорваться, уйти от моей нужды и самого себя, Он не даёт.

Провожу рукой по своим постоянно растрёпанным волосам, пропуская их между пальцами, взъерошивая ещё больше. Это успокаивает. Легкие вместо кислорода наполняются уверенностью, что-то большое и тёплое зарождается прямо в центре моей груди, и я чувствую, как с выдохом волна внутренней силы разливается по венам, достигая каждой клеточки тела. Это чувство знакомо мне. Немного необычное, но всё же не новое. Только тогда это жгучая ненависть переполняла всё моё существо, заставляя гореть изнутри, и желать, чтобы и все остальные вокруг сгорели. Руки перестают дрожать, и я ощущаю холод на сей раз, успокаивающий меня. Мне комфортно и очень уютно, когда холодно. Как и тогда было комфортно чувствовать жгучий яд, текущий по венам вместо крови. В эти минуты я чувствую свободу. Полный контроль, и то опьяняет меня. Не нужно прислушиваться ни к каким законам или морали. Только к Нему, потому что Он - это я. И лучше знает, что мне нужно.

Разворачиваюсь и преодолеваю расстояние до двери, громко и уверенно стуча дважды. Нервы не управляют мной, только я себе хозяин, и моё желание, моя воля – единственно важно. Чувствую, как губы искривляются в усмешке, злорадствуя маленькой победе. Слышу шаги, и через несколько секунд дверь отворяется, являя девушку, занимавшую мои мысли уже год.

— Наруто? — её лицо выражает удивление и что-то ещё… Возможно, сконфуженность. И должно, впрочем: сейчас уже поздновато для дружеских визитов.
— Тен-Тен, — говорю с придыханием, еле сдерживая эмоции. Улыбаюсь, чтобы не взволновать её. Слишком много проскользнуло в моём голосе, чтобы остаться незамеченным. — Прости, я тебя разбудил?

На ней лишь розовый халат, заканчивающийся намного выше колен, открывая моему взору её стройные красивые ноги. У меня перехватывает дыхание, когда я небрежно скольжу взглядом по её фигуре. Пояс халата перетянут достаточно туго, чтобы оставить совсем немного работы моему воображению. Пытаюсь казаться непринуждённым, хотя страсть можно расслышать в каждом моём слове.

— Я принёс, что ты хотела… просила… — чёрт, мысли путаются. Она смотрит удивлённо. Нужно взять себя в руки. — Работа, помнишь? Но… если сейчас не подходящее время, то я могу…
— Нет, нет. Всё нормально. Проходи.

Она пропускает меня внутрь. Проходим в гостиную, и я снимаю верхнюю одежду, оставляя её на вешалке. Сколько раз мне снилась эта квартира. Я могу ходить здесь с закрытыми глазами, зная каждую мелочь, каждую деталь. Мебель, диван, стоящий прямо посередине, я помню всё. Цвет обоев, ковра, скрип каждой отдельной половицы, аромат чего-то домашнего, так хорошо знакомый… Это не описать словами, но я полагаю, что знаю комнату лучше, чем даже себя. Также, мне не нужно даже смотреть на Тен, ощущая её немного необычное поведение. Взволнованна чем-то. Возможно, мной. Это заставляет меня улыбнуться, стоя спиной к ней, чтобы она не заметила хищного выражения моего лица. Чувствую её взгляд на себе. По правде сказать, не так мы с ней и близки. На самом-то деле, всего-то и разговаривали несколько раз, но я же Наруто. Добрый, отзывчивый, наивный Наруто, который никогда ни в чём не откажет. Сакура как-то сказала, что во мне нет ни капли эгоизма, и поэтому я у меня всегда будут друзья. Друзья, ха.

Тен-Тен немного обеспокоена моим молчанием, и я, спохватившись, передаю ей конверт. Мгновение, она смотрит на него, но потом, понимание проскальзывает в её глазах, и с теплой улыбкой принимает его. Это согревает мне сердце. То, как она улыбается, смеётся, выражение её глаз, плавные грациозные движения… Господи, я люблю эту девушку. Нет, это ложь… Надо быть с собой честным. Я хочу и жажду эту девушку.

— Спасибо, Наруто. — Говорит она с радостью. Я улыбаюсь ей в ответ, и собираюсь ответить, что это не составило никакого труда, но Он останавливает. Моя дрожь в коленях перед нежной, божественно красивой и утончённой принцессой, являющая себя каждый раз, когда я смотрел на неё не торопиться объявляться. Не то, чтобы я позволил ей, в любом случае. Опять ощущаю ледяную уверенность, разливающуюся по венам и жилам, каждой клеткой ощущая спокойствие. Выпрямляюсь, расправляя плечи, выражение моего лица изменяется, должен предположить, потому что Тен-Тен удивляется. Неделю назад я стоял бы в благоговейном трепете, ловя каждое движение неземного ангела, а теперь… Что ж, мои мысли и желания не могут скрываться больше за тем барьером, который обычно не позволяет мне быть… Собой. Настоящим. — Ээм… чаю?

В её голосе я слышу неуверенность, а во взгляде неловкость. Очевидно, предложение всего лишь проявление вежливости и гостеприимства, рассчитанное на то, чтобы я отказался. Но как бы ни так. Я хочу чаю.

— Да, пожалуйста. — Мой голос тихий и уверенный. Немного насмешливый даже, поднимающийся прямо из груди. Я смотрю прямо ей в глаза, но она отводит их, несмело проходя на кухню. Я следую. Дышу ровно, размеренно шагая плавно по паркету. Мягкая, пружинистая, почти бесшумная походка - это то, что мне обычно не свойственно.
Она ставит чайник, достаёт приборы, сахарницу, в то время как я аккуратно отодвигаю стул и сажусь, закидывая ногу на ногу. Эта квартира снилась мне слишком много, и, как я и сказал, могу ходить по ней с закрытыми глазами. И сейчас только понял, почему. Это не квартира Тен больше, нет. Она моя. Как и всё, что в ней находится.

— Э… Ну, как поживаешь? — Она старается не смотреть на меня, но знает ли, почему? Я устраиваюсь удобней, откидываясь на спинку, и с нескрываемым развлечением смотрю на неё, улыбаясь.

— Отлично. — Враньё, но кого это волнует. Как, по-вашему, может жить человек без капли эгоизма? Кажется, люди плохо понимают, что если я ничего не говорю, это отнюдь не значит, не замечаю. Все вокруг только и делают, что лгут, извиваются, и напрягают меня. Своими делами, которыми им лень выполнять. Наруто ведь поможет. Своими жалкими проблемами, от которых у меня потом слёзы на глазах, после отличной серии смеха, только они уйдут. Наруто ведь выслушает. Своими смехотворными любовными дилеммами, которые они не могу разрешить, потому что у них яиц не хватает, что-то сделать вместо нытья в моё сильное дружеское плечо. Наруто посочувствует. Меня тошнит от всего этого. — Но прямо сейчас, лучше, чем когда-либо.

Низкий бархатный голос не свойственен мне. Слова не принадлежат мне. Он шепчет, и я повторяю. Я повинуюсь. Голос комментирует каждую мелочь, которую я бы обычно упустил. Это позволяет мне видеть полную картину в ясности, без той глупой призмы наивности, через которую смотрел когда-то. Она не смотрит на меня, её щёки слегка покраснели, движения рук стали более неловкими, когда она разливает заварку по чашкам. Волнуется. Хорошо.

— Надеюсь, я помог тебе. — Нет, на самом деле. Мне удивительно глубоко всё равно, так ли это. Наблюдаю её несмелую улыбку, и она, наконец, решается взглянуть на меня ещё раз.
— Да… Спасибо большое… — отводит взор, не выдерживая смотреть мне в глаза больше. Чувствует, что-то не так. Может даже, начинает подозревать, что я не тот Наруто. Едва ли, но кто знает.

Мы пьём чай, и хотя я пытаюсь поддерживать своё обычное поведение, всё ещё могу видеть небольшое беспокойство на лице Тен. Наконец, мы встаём, и она провожает меня до вешалки в гостиной. Поворачиваюсь к ней, внимательно смотря в её глаза. Она наоборот смотрит куда угодно, только не на меня.

— Ну… Ещё раз огромное спасибо тебе! — она обнимает меня, пытаясь казаться всё той же уверенной, бойкой и смелой Тен-Тен. Я принимаю объятия, но всё ещё выжидательно смотрю на неё, когда мы разъединяемся. Тишина восстановилась на минуту. Наконец, спрашиваю спокойно.
— Ты же не собираешься оставить меня без должного спасибо, правда?
— Что ты имеешь в виду? — спрашивает она запутанно. — Я ведь сказала, спасибо…
— Ну же, Тен-Тен, это не то, о чём я говорю. Ты кажешься слишком… Бесстрастной. Ничего нет за этим. Твои дурацкие слова ничего не значат! Мне нужно что-то более… Реалистичное. — Негромкий уверенный голос не соответствует смыслу сказанных слов.

— Н… Например что? — Её невинный голос опьяняет зверя, которого я чувствую внутри себя.
— Ты должно быть живёшь действительно скучной жизнью, если не понимаешь. — Подхожу почти вплотную и кладу руку на её открытое бедро. Она вздрагивает, когда я начинаю делать лёгкие поглаживающие движения, медленно продвигаясь вверх, к её священному месту. — Я хочу тебя. Хочу наслаждаться тобой, попробовать тебя. Чувствовать всеми возможными способами.
— Н… Но… нет! — она запинается, но не отдаляется от меня.
— Разве мама не научила тебя хорошим манерам? — спрашиваю сладко.
— Нет… пожалуйста… я не хочу… — она дрожит напротив меня, когда я слегка провожу ногтями по её ноге.
— Я знаю, что ты хочешь. Я могу чувствовать твою дрожь, ты знаешь? — Мой голос ласкает её ухо, когда я наклоняюсь и облизываю его. Она подпрыгивает, но всё ещё не отдаляется.
— Нет, не хочу…

Моя рука медленно скользит в её трусики, и я прижимаю палец к её разрезу. Она задыхается, когда я двигаю палец по всей длине. — Тебе нравится, правда? Я могу дать куда больше, знаешь. Просто попроси, и я открою тебе мир удовольствия, далеко за пределами всего, что ты когда-либо знала.

Тен задыхается ещё раз и отталкивает меня сильно.
— Нет! — она кричит, целясь коленом в мою чувствительную область. Только хорошие врождённые рефлексы спасают меня от мира боли.
Рычу на неё сердито:
— Ты, маленькая неблагодарная сучка! Я трачу своё время на то, чтобы помогать тебе, и вот как ты мне отплачиваешь! — Она открывает рот, чтобы парировать, но я прерываю её быстрой пощёчиной обратной стороной ладони. Она падает, а я возвышаюсь над ней.

— Пожалуйста, не надо… — бормочет, уставившись на меня в страхе, — … пожалуйста…
— Если бы ты не была такой неблагодарной девочкой, то мне не пришлось бы бить тебя, — говорю я мягко. — Это только твоя вина.
Рывком я тяну её пояс, и жадно открываю халат. Она носит лифчик под ним. Как странно. Она хнычет, когда я провожу пальцами по животу до него. Он полночно-синий и сделан из шёлка, возможно. Я не уверен. — Ты хочешь, чтобы я прекратил причинять тебе боль, Тен-Тен?
— Да, — кивает она яростно, со слезами в глазах.
— Ты знаешь, что ты должна делать, чтобы остановить это?
— Нет. — Её мягкий ответ наполнен страхом.
— Точно что я тебе приказываю. — успокоительно произношу тихим спокойным голосом. — Если ты будешь хорошо себя вести, ты можешь получить удовольствие также.

Я говорю сладко, а мои пальцы нежно скользят по её животу вниз, и я прижимаю их к её чувственной точке. Она дрожит немного, когда я массирую её сквозь одежду. — Встань, — спокойно требую я, останавливаясь. Повинуется, и я вижу, что щека, которую я ударил, покраснела. Она медленно исполняет команду. — Раздевайся.
— Ч…что?
— Я сказал тебе раздеться. Снимай свою одежду. — Она смотрит вниз на пол, прикрывая руками её голую плоть, стыдливо краснея. — Ты хочешь, чтобы я тебе помог?
—… Нет, — она почти шепчет, когда медленно позволяет своим одеждам падать на пол. Теперь она стоит передо мной в только трусиках и лифчике, смотря с надеждой, уповая, что я буду удовлетворен этим состоянием обнажённости. Не буду. Я не удовлетворен чем-либо меньшим, чем полным повиновением.

— Есть ли какая-либо проблема, Тен? — Я спрашиваю мягко, и она качает головой. — Тогда продолжай.
— Пожалуйста, я прошу тебя. — Ее мольбы, как музыка мне сейчас. Я упиваюсь этим чувством. С последствиями или без, я знаю, это то, на что я потрачу свою жизнь, в поисках большего. Чувство полного контроля. Через это я буду проживать свою жизнь наиболее полно. Полнее чем когда-либо. — Не заставляй меня делать это.

— Я дал тебе, шанс, знаешь. — Мой голос мягок и спокоен, и я думаю, это пугает ее ещё больше. — Все, что ты должна была сделать, это лечь и наслаждаться мной, но ты не смогла. Это – твоя собственная вина.

Я улыбаюсь холодной улыбкой ей. — И теперь ты должна быть наказана. Продолжай, или я сделаю это за тебя.

Медленно Тен делает так, как я говорю. Ее темно-синий лифчик расстегнут и медленно падает к ногам. Её грудь довольно хороша, я должен признать. Хотя только среднего размера, они упругие и красивые. Когда она снимает трусики, это медленный процесс противоборства. Тен-Тен столь стыдится показать мне своё тело, что она снимает их самым медлительным способом, что возбуждает меня только больше, когда они, наконец, падают. Ее лобок аккуратно побрит в V-подобную форму, что выглядит довольно экзотично мне. Когда она распрямляется, то пытается безуспешно скрыть себя полностью позади своих рук еще раз. Я толкаю ее к стоящему позади дивану мягко, и нежно говорю ей сесть. Она садится. Её ноги, сведены вместе, а руки прикрывают грудь.

— Ну же, Тен, дорогая, не прячься от меня. Раздвинь ножки.

Она неистово качает головой, смотря на меня и бормоча отказ. Я вздыхаю тихо и расстёгиваю свой пояс. Складывая пополам, я несильно порю ее по бедру. Оно покраснело, и Тен задыхается громко. Мой голос спокойный и нежный. — В следующий раз я сделаю это сильнее, Тен-Тен. Делай то, что я говорю. Раздвинь ноги. Сейчас.

Она так и делает медленно, и меня приветствует вид ее разреза, такого нежного и манящего. Я могу видеть, как она дрожит, поскольку я придвигаюсь ближе. Дрожь усиливается, когда моя рука касается ее женственности. Она не очень влажная. Не то, чтобы я ожидал иначе.

— Ты не влажная. — Заявляю ложно обиженным тоном. — Не наслаждаешься забавой?

Тен не встречает мои глаза, и краснеет в более темно-красный цвет.

— Прикоснись к себе. — Я командую. Тен-Тен смотрит на меня, будто я вырастил третью и четвёртую голову. — Ты же не хочешь, чтобы это причинило боль, когда я сделаю тебя моей, правда?
—… нет, — шепчет в страхе.
— Тогда трахни себя. Если хочешь игрушку, мы находимся в твоей квартире. — Произношу я улыбаясь и делая акцент на последних словах. Вся ситуация забавляет меня, а её нерешительность только распаляет моё желание. — Только пожелай, и мы придумаем что-нибудь.

Медленно и нерешительно, Тен скользит одной из рук от своей груди к девичьей святая святых. Минуту или чуть больше её движения неуверенные и колеблющиеся, но затем она начинает чувствовать удовольствие. Я могу это сказать, смотря, как её рука ускоряется, и движения становятся более интенсивными. Она стонет больше, когда бедра сами по себе медленно начинают толкаться навстречу ладони. Её большой палец потирает клитор, в то время как Тен погружает два пальца в себя. Казалось, уже после двух минут, она забыла, что я вообще всё ещё здесь.

— Хорошо, — мурлычу я ей. — Ущипни свои соски. Ласкай эту замечательную, симпатичную грудь.

Тен смотрит на меня затуманенными глазами, только смутно признавая мое присутствие или команды. Но повинуется им, даже если только чтобы получить больше удовольствия. Она захватывает свой левый сосок, немного более грубо, чем я ожидал и зажимает его, тянет и потирает. Тен-Тен задыхается, стонет и издаёт множество других звуков, выражая явное удовольствие. Начиная скучать, я прохожу в её спальню, внимательно рассматривая комнату. Прислушиваясь к указаниям моего внутреннего голоса, я быстро нахожу то, что ищу. Кажется, это считается стандартным дидлом в сексшопах. Обычный гладкий чёрный пенис, чувствуется в одно и то же время мягким и твёрдым. Как они умудряются достигать такого эффекта? Возвращаюсь к моей красотке, блаженно стонущей на диване, заставляя мою кровь бежать быстрей.

— Ты хочешь это? — Я мурлычу сладко её в ухо, помещая это ко входу. Единственный ответ от Тен – движение рукой так, чтобы она сосредоточилась полностью на клиторе, открывая мне свою жаждущую девочку. Я толкаю дидло в неё так глубоко, насколько это возможно, получая чувство, будто что-то порвалось. Тен резко закрывает глаза и очень болезненно стонет. Я подозреваю, что, возможно, взял ее физическую невиновность своей… нет, её игрушкой. Странно. Зачем он ей, если она была девственницей? Ну ладно, вздыхаю я мысленно. Предполагаю, это просто делает вещи немного легче позже ночью.

Действительно, за этим удивительно наблюдать. Смотрю, как она массирует себя, беря немного выше середины искусственного фаллоса. Тен напоминает наездницу, когда двигает бедрами навстречу и руке и игрушке злобно, крадя каждую унцию удовольствия, которое она может получить. Это было эротично. Это было, признаюсь даже так красиво, что я нашёл столь опьяняющим просто наблюдать ее дрожь с рыком удовольствия, когда оргазм беспощадно порвался через ее тело, и она резко упала вниз, всё ещё содрогаясь.

— Наслаждаешься, не так ли? — я спрашиваю забавляясь, пока Тен лежит, задыхаясь на кушетке. Придвигаюсь ближе, и она краснеет и отводит взгляд. Податливое тело вздрагивает немного, когда я скольжу пальцем по ее разрезу. — Думаю, ты готова теперь, я прав?
Она не отвечает и не смотрит на меня, поэтому яростно щипаю один из твёрдых возбуждённых сосков. Тен-Тен подскакивает и громко вскрикивает, только я делаю так, и сосок наливается густым оттенком красного.

— Я спросил, ты готова ко мне, мой маленький раб? Отвечай. — Изо всех сил пытаюсь держать тот спокойный прохладный голос, который использовал весь день с ней.

Она бормочет что-то тихо, и я приказываю, повторить громче. — … Да, — весь её ответ.
— Ну! Это совсем не полный энтузиазма ответ, — я шепчу бодро в ее ухо. — Ты должна попросить меня, будто ты хочешь этого. Потому что я знаю, что хочешь.
Я шепчу ей убеждающе, водя пальцем по ее разрезу. — Давай, просто попроси об этом.

— Пожалуйста…

Улыбаюсь. — Пожалуйста, что?

— Пожалуйста, — Она выдыхает. — Пожалуйста, возьми меня.
— Tсц, — смотрю вниз неодобрительно на нее. — Это не кажется искренним вообще. Я хочу услышать, что ты говоришь это, будто имеешь в виду, о чём просишь.
— Пожалуйста… — Ее голос теперь более сильный и имеет очень убедительный тон. Я даже не могу сказать, хочет ли она действительно этого или нет. — Пожалуйста, возьми меня, Наруто!

— Пожалуйста, трахните меня, Хозяин. — Я советую на ухо. — Скажи это, мой маленький симпатичный раб.
— Пожалуйста, трахните меня, Хозяин! — Она произносит более медленно и заикаясь, но тем же самым тоном.

Тен смотрит с небольшим количеством испуга в глазах, когда я раздеваюсь. Замечательно чувствовать, как прохладный воздух дрейфует вокруг моей разгорячённой плоти. Тен-Тен стонет в боли, когда я скольжу в ее теплую щель. Это чувство просто удивительно, должен признать. Так хорошо. Её грудь колеблется вверх и вниз, пока я неистово загоняю член в нее, и это даже немного гипнотизирует.

— Aхх! — Тен вскрикивает с сжигающей смесью боли и удовольствия, поскольку я беру один из её сосков в рот и кусаю. Я сосу и перекатываю его своим языком. Занимаюсь грудью сосредоточенно, не оставляя и вторую без должного внимания, в то время как толкаюсь в нее грубо и бессмысленно.

— Да! — она стонет, когда я размещаю свободную руку на её талии, и массирую ее клитор. Не удовлетворенный этой позицией, я резко тяну ее ноги и кладу их на свои плечи. Так я в состоянии проникать в нее глубже, что очевидно, поскольку она освобождает хриплый стон, начиная дышать тяжелее.

— Пожалуйста! — Она почти кричит просительным голосом, взвинчивающим меня до предела. — Больше! Сильнее!

Если она будет хоть чуточку громче, мы можем быть потревожены. Я должен исправить это, так или иначе. Ухмылка угрожает порвать мне лицо, как дьявольская идея приходит мне на ум не без помощи моего старого знакомого. Я останавливаюсь полностью и встаю, освобождая ее от меня. Она разочарованно рычит в утрате, но я не позволяю ей останавливаться на этом. — Встань и обернись.

Я командую и поднимаю ее трусики. Она смотрит на меня через плечо, и я невольно залюбовался ею, так соблазнительно стоящей на локтях и коленях, открывая мне такой развратный и прекрасный вид. Поднимаю пояс её халата. Продвигаю свой член между ее ногами, и он ложится вдоль её влажной киски, до самого лобка, когда я встаю позади неё. Прежде, чем она может обернуться, я открываю ей рот одной рукой, другой заполняя его трусиками. Мой пояс используется, чтобы предмет одежды находился внутри и должным образом приглушал весь звук. Её собственным халатным поясом, связываю руки за ее спиной, так что она не может удалить мою самодельную затычку. Захватываю ее волосы и поднимаю голову Тен, чтобы прошептать в ухо, мягко покусывая его.

— А ты громкая, моя маленькая шлюшка, разве нет? Ты же не хочешь, чтобы нас прервали? — Она качает головой, как может, и это заставляет меня улыбнуться, лизнув её в шею. — Тогда попытайся содержать свои развратные стоны, раба.

Я повторно вхожу в ее влажное отверстие одним сильным толчком. Когда я проникаю до самого конца, Тен-Тен вскидывает голову назад и кричит в свою затычку. Это не идеально, но это доказывает, что будет работать. Мой темп, когда я возобновляю толчки, не так нетерпелив, как раньше. Я скольжу скорее неторопливо, заставляя девушку с явными звуками расстройства двигаться резко мне навстречу, но мои руки не позволяют ей. Со звуком, напоминающим хныканье, она кладёт голову на руки, поднимая свой зад немного выше в бессилии. Я упиваюсь властью над ней, чувствуя себя царём и богом, когда Тен-Тен дрожит, мучаясь сладостной пыткой. Её удовольствие, как и моё быстро разрастается внутри, и Тен чувствует это также. Я подозреваю по ее приглушенным стонам, что она у самого края, когда быстро выхожу из неё. Она издаёт страшный отчаянный звук протеста, нуждаясь в выходе, и пытается вернуть меня. Я захватываю свой член рукой, медленно водя головкой вдоль её очень возбуждённых половых губ и наклоняюсь.

— Хочешь меня?

Она кивает яростно и я вижу, что место, где покоится её голова, покрыта слезами. Приставляю головку в её выпяченному анусу и одним сильным толчком погружаюсь в Тен. Она сильно вздрагивает и кричит в импровизированную затычку, что я могу слышать её боль и страдание. Звук такой же громкий, как был с её ртом свободным, но это не останавливает меня. Вбиваясь всё глубже, я не забочусь об её удовольствии, яростно и грубо долбя её девственную попку. С каждым толчком, она издаёт болезненные всхлипы, и они ласкают мой слух. Двигаться становиться легче, поскольку кровь обеспечила смазку, и мой оргазм стремительно приближается. Я склоняюсь над нею и кусаю её плечо в тщетной попытке остановить шторм внутри меня. Тен-Тен стонет глубже, когда я делаю так, и изгибается, вжимая плечо в мой рот. Я чувствую медный привкус, когда кусаю сильнее. Брюнетка подо мной стонет дико, толкаясь в меня яростно изо всех сил, потому что она тоже чувствует блаженный выпуск.

После изливания в нежное радушное отверстие, я падаю рядом с ее задыхающимся телом. К моему собственному удивлению у меня все еще есть несильная эрекция и желание для большего. Голос подсказывает мне, и я удаляю затычку из рта Тен-Тен и развязываю руки. Провожу руками по её спине вдоль позвоночника, ощущая её немыслимо гладкую и нежную кожу, захватываю волосы в кулак и принуждаю голову в своим коленям.

— Возьми это в рот, — командую, удерживая Тен в этом положении. — Я хочу, чтобы ты поработала немножко своими губками и язычком, сможешь?

Тен-Тен ничего не говорит, и видно, как она борется с решением. В конечном итоге, всего через несколько секунд она сдается и берет меня полностью в свой мягкий, влажный и теплый рот. Это чувствуется чудесно, особенно, когда язык случайно коснулся моей плоти. Она смыкает губы и отступает немного, начиная качать головой по всей длине, помогая рукой. Тен неаккуратна в том, что делает, чему я не удивляюсь, учитывая её отсутствие опыта, будучи девственницей. Это расстраивает меня. Её манипуляции подводят меня так близко к выплеску, но партнерша испытывает недостаток в таланте, чтобы вызвать конец. Я хочу кричать в гневе и неудовлетворённости. Стимуляции от нежной маленькой руки достаточно, чтобы кончить, но действия рта сводит все усилия на нет. После пяти минут ничего, я сыт по горло ее неуместностью. Аккуратно извлекаю член из нее и грубо отталкиваю Тен, скидывая на пол.

— Никчёмная, ничего не стоящая, маленькая шлюшка. Все, что ты сделала, только вызвало ещё больше расстройства! — Я ворчу. Тен отползает от меня в страхе. Я преследую её, беря за подбородок.

— Ты принадлежишь мне теперь, понятно? — Я спрашиваю стальным голосом, заставляя смотреть прямо мне в глаза. — Если ты даже подумаешь о том, чтобы прикоснуться к другому мужчине без моего разрешения, ты будешь наказана и, скорее всего, вызовешь смерть невиновного. Я ясно выражаюсь, раба?

Она кивает, смотря на меня в страхе. — Да, мой... Владелец. — Для нее трудно сказать последнее слово, я могу заметить.

— Хорошо, — растягиваю слова, поднимаясь и одевая обратно свою одежду. — Также, я даю тебе неделю, чтобы должным образом научиться делать минет. Можешь тренироваться на твоей игрушке. Однако, ты будешь наказана, если не удовлетворишь меня в следующий раз.
Она кивает, тогда я поворачиваюсь и выхожу из квартиры, оставляя её сидеть на жестком полу. Расстройство заставляет меня идти в душ и доводить себя рукой, как только я достиг своей собственной квартиры. Смываю с себя пот и наши с Тен выделения, и иду спать, размышляя над сегодняшним своим поведением и чувствами.

***

Я шипела, когда боль пронзала меня, в то время как этот… монстр… разрывал мою плоть. Та отвратительная метка, след от Его укуса теперь красуется на моём плече до конца жизни, надо полагать. Но, так или иначе, в глубине души, в самых темных уголках моего ума, это болезненно приятно. Я, простая, ничем не выделяющаяся куноичи, была избрана Узумаки Наруто. Тем, кто обладает таким потенциалом, по словам многих учителей, что может поставить мир на колени. Я. Не Хината Хьюга, с её роскошной фигурой и большой, мягкой грудью. Не красавица Ино Яманака, чей взгляд способен околдовать любого. Это была я. И это было больно. Это было отвратительно. Я ненавидела каждую секунду этого. И все же, я не могла сдержать ощущения, что чувствовало мое тело. Я не могла остановить оргазм, который слегка потряс меня, когда я массировала себя, получая ещё большее удовольствие от Его взгляда, упивающегося мной. И я не могла сдержать второй, вызванный Его насилием, жестоко разрывающим всё внутри меня.

Даже сейчас я всё ещё могу чувствовать, как Он изливается в меня, наполняя своей спермой. Его слова ласкали мои уши, когда я дрожала перед Ним и под Ним. Это были отвратительные, грязные вещи, и они заразили мой ум. Когда я иду в душ, то всё ещё помню их. Они никогда не оставят меня. Я не смогу забыть их, независимо от того как сильно буду стараться. Потому что где-то внутри меня, я жажду слышать их. Снова и снова, и ненавижу себя за это.

Ты принадлежишь мне.

Ты

Принадлежишь

Мне.

Я – Его собственность теперь. Не человек. Рабыня. Разве это то, зачем я родилась? Разве я сделала что-то столь ужасное в прошлой жизни, что появилась на свет только чтобы служить другому? Я дрожу в мысли. Я всё порчу. Неудачница, постоянно совершающая ошибки. Мои родители думают так, мои друзья думают так, и я также. А теперь и мой… Хозяин… тоже. Никчёмная ни на что не годная и ничего не стоящая шлюшка… Его слова отдаётся эхом в моей голове. Кажется, я не могу избегать совершать ошибки. И я буду наказана за это. И как отвратительно это ни звучит, столько же, сколько я ненавижу звучание этой мысли, я не могу остановить дрожь, которую я чувствую, в ожидании следующего наказания. Я не могу прекратить думать об этом. Не могу прекратить фантазировать о том, как Он сделает это.

Даже после часа в горячем душе, я все еще чувствую Его. И ненавижу себя, ощущая остаток удовольствия, все еще покалывающего во мне. Почему? Я хочу кричать на любую существующую высшую силу. Почему это так приятно? Почему я наслаждаюсь этим? Почему это не оставит меня? Я ненавижу это! Я ненавижу Его! Но всем своим существом, я хочу этого. В глубокой черноте теней моего ума, что-то жаждет этого. И я хочу Его. Снова. Но я избавлюсь от той части меня, даже если должна буду убить себя. Я тщетно утешаю себя этим, когда я бросаюсь на свою кровать, и слезы тихо следуют слишком знакомыми путями. Воспоминания и ощущения ещё раз проносятся через меня, и я разражаюсь истерическим плачем, когда моя рука сама тянется вниз поперёк моей воли.

Будь ты проклят, Наруто Узумаки. Что же ты со мной сделал?