Как Акацки в отпуск просились (главы 3, 4)
Глава 3
Вопреки самым страшным ожиданиям Учиха Итачи, в доме у лидера все выглядело вполне мирно. Никаких серьезных разрушений не наблюдалось. Воплей, ругани, молитв и проклятий – тоже.
«Странно», – подумал Итачи, разглядывая почти семейную идиллию в рядах Акацук.
Его коллеги расположились кто где в ими же сымпровизированной гостиной. Кисаме молча игрался с капающей из прохудившегося водопровода водой, превращая капельки в маленьких акул и натравливая их друг на друга. Дейдара, почему-то полуголый, в одних брюках и босиком, вертелся перед зеркалом, пытаясь совладать со своей длинной шевелюрой. Получалось у него, прямо скажем, не очень. Тихо матерясь себе под нос, блондин в очередной раз выпутывал из волос круглую расческу. Из самого темного конца комнаты раздавались странные шуршащие звуки. Приглядевшись, Итачи увидел Хируко, шлифующего спину своего хозяина. Сасори при этом производил какие-то странные манипуляции со своей правой ногой. Хидан взгромоздился верхом на толстенную трубу и, как ни странно, тихо возносил осанны своему великому Джашину, правда, временами срываясь на крик, но тут же останавливая сам себя.
«Нет, ну это совсем неестественно! – вскинул брови Итачи. – Я прямо зауважал нашего дорогого лидера! Если ему удалось заткнуть рот даже Хидану…»
Поток мыслей Учиха прервал смачный хлопок по плечу. Обернувшись, он увидел своего напарника.
– О, Итачи-сан, а ты куда подевался? Ты такое пропустил! – Кисаме лыбился во все тридцать два (или сколько там у акул зубов?)
– Я?.. Да, я это… а где лидер? – Итачи решил увильнуть от ответа.
– А они с Конан заперлись где-то наверху, – Хошигаки неопределенно махнул рукой. – Велели всем сидеть тут до их возвращения. А тебе он зачем?
– Да есть у меня к нему одно предложение. – Учиха улыбнулся и направился к лестнице.
Где-то между третьим и четвертым этажами Итачи наткнулся на черно-белого акацука. Зетсу прямо-таки цвел и пахнул. Пристроившись на небольшом балкончике и распустив свои листья, он блаженно нежился в лучах утреннего солнца. Если бы не мерная перебранка черной и белой половинок, то его спокойно можно было бы принять за обыкновенное комнатное растение.
– Вот-вот, что я тебе говорил? При желании можно и здесь найти место для твоего фито… фильтро… как там его?
– Фотосинтеза, – хором поправили Какузу обе половины Зетсу и смачно облизнулись.
Только сейчас Итачи заметил валявшийся рядом с каннибалом ботинок с торчавшим из него огрызком ноги.
«Пейну это очень не понравится, – промелькнуло у Учихи в голове. – Он так заботится о своем народе!»
Какузу, видимо, подумал о том же, потому что схватил человека-растение за вольготно распущенные листья и заорал:
– Ах ты, гребаный веник, ты кого сожрал? Отвечай живо, лопух-переросток!!!
Зетсу смущенно позеленел и, вывернувшись из лап акацучьего главбуха, быстро подобрал и доел ботинок с остатками ноги.
– Ну я, это… – начал он оправдываться, дожевывая шнурок.
– Не мямли! – гаркнул на каннибала Какузу.
– Ну… мы с Кисаме… – пыталось объясниться растение.
– Ах, тут еще и Кисаме участвовал! – главбух сверкнул глазами. – Ну все, я пошел к лидеру.
– Да ты не так понял! – Зетсу схватил его за рукав плаща. – Лидер-сама послал меня на улицу помочь Кисаме прийти в себя после смерти. Пока мы приводили его в порядок, он захотел искупнуться и прыгнул в местную речку.
– Ну и? – Какузу не понял.
– Ну и нашел там чей-то весьма аппетитный труп и принес мне. Кисаме очень внимательный, – черно-белый антропофаг расплылся в улыбке, но, заметив недоверие в глазах счетовода, постарался быть убедительнее. – Жмурик уже весь вздулся! Честно! Можешь у Кисаме спросить!
– Спрошу, даже не сомневайся. И не лыбься так, хитрый кактус! Учти, если ты наврал, то я лично тебя в салат покрошу – сэкономим на завтраке!
Финансист резко крутнулся на месте и направился вниз по лестнице. Видимо, допрашивать Кисаме. Зетсу растопырил листья и выразительно помахал ими казначею вслед, затем снова повернулся к солнышку и блаженно зажмурился. Итачи пожал плечами и двинулся наверх, чтобы искать комнату лидера: все-таки очень непривычно было наблюдать в среде Акацук такое спокойствие.
Пейна, то бишь Нагато, и Конан Итачи нашел довольно быстро – по воплям: «Куда нам их всех девать?!» и «Чем мы их будем кормить?!», разносящимся по всему коридору последнего этажа. Аккуратно постучав, Учиха зашел в комнату и чуть не столкнулся с взбешенной Конан, которая, видимо, хотела выяснить, у кого хватило наглости сюда стучаться? Нагато расположился на огромном диване посреди комнаты, что свидетельствовало о том, что все Пейны сейчас покоятся в своих саркофагах.
«И как это он оставил Акацук без присмотра?» – Итачи удивился, но вслух сказал: – Всем привет, я поговорил с Тоби-саном, и он пообещал нам всем отпуск.
– Ура-а-а-а!!! – хором завопили бог и леди Ангел.
– Стоп, а в чем подвох? – спохватился Нагато, который давно понял, что Мадара редко что-то делает просто так.
– Подвох в Сюкаку, – Итачи решил не тянуть с неприятной частью: – условием отпуска является поимка Биджу.
– Ах, это, – как-то уж очень безразлично отреагировал Нагато, в который раз за утро удивив Итачи. – Хорошо. Это все?
– Поч-чти, – икнул Учиха, пытаясь понять, с чего это Нагато такой спокойный.
«Неужто он наконец испробовал тысячу и одну возможность своего Риннегана на наших многоуважаемых коллегах? – пронеслось в голове у Итачи. – Да нет, не может быть… или может?» – Он вопросительно уставился на лидера.
Нагато блаженно потянулся на диване и, сделав вид, что не замечает красноречивого взгляда Учиха, уточнил:
– Что еще просил передать Мадара-сан?
Окончательно сбитый с толку Итачи уселся на диван, подвинув до неприличия вольготно разлегшегося Нагато, и пересказал все, что велел главный Учиха.
– М-дя, – улыбнулся лидер, – хозяин «Большой Ракушки» и правда мне, то есть Пейну, должен по самую завязку. Молодец Тоби-сан, хорошо придумал! Конан, спустись, пожалуйста, к нашим друзьям и убедись, что они все будут ждать меня в гостиной. Итачи, ты тоже отправляйся вниз. Я буду через пару минут.
Шиноби и куноичи, кивнув лидеру, удалились в указанном направлении. Оставшись один, Нагато немного посокрушался о том, что отдыхать вместо него поедет Пейн, но он хотя бы избавится от присутствия в своем доме этого детского сада, прикидывающегося грозной организацией Нукенинов ранга S.
– Я тебя вижу, – проходя пролет четвертого этажа, Конан нацелилась на пытавшегося слиться с местностью Зетсу. – Отправляйся к остальным.
– Но тут такое солнышко, – черно-белый заулыбался, выковыривая застрявшие между зубов перья.
– Это приказ лидера, – бросила куноичи на ходу.
– Ладно, – Зетсу убрал на место свои листья и поспешил за Конан и Итачи.
Остальные и так уже были на месте, так что оставалось только подождать прибытия лидера. Пейн не заставил себя долго ждать. В проеме услужливо распахнутой Кисаме двери появился главный Пейн с парадным пирсингом и как можно более торжественно прошествовал в середину комнаты. Все Акацки благоговейно притихли, памятуя о давешних угрозах лидера. Один Хидан, самозабвенно горланящий молитвы Джашину-саме, сидя верхом на трубе, не заметил появления лидера, за что был избит Какузу, связан и брошен на пол вместо лавочки. На нем тут же пристроились Дейдара, Зетсу и главбух. Хидан с кляпом во рту еще долго что-то там вещал про вечные муки для этих троих, но его никто не слушал.
– Друзья, товарищи, коллеги, – обратился к Акацукам Пейн, – я подумал и решил, что отпуск вы все-таки заслужили. И не где-нибудь, а на одном из лучших курортов в стране Рек.
Послышался звук падающего тела. Никто не обернулся. Все и так знали, что это от жадности вырубился главбух. Кисаме поднял руку.
– Лидер-сама, а там бассейн будет?
– Там будет целый океан, – лидер снисходительно улыбнулся, наблюдая за просиявшей синей физиономией подчиненного.
– А каким образом мы туда добираться будем? – Дейдара оживился. – Если транспортом, то можем сэкономить, м-м-м (при слове «сэкономить» лежавший без сознания Какузу приоткрыл один глаз). Сэкономим на Зетсу: посадим его в горшок, присыплем землей и скажем, что фикус.
– Сам ты фикус! – растительный акацук обиделся. – Лидер-сан, у меня есть предложение получше: давайте впихнем Дейдару в рот его глиняной птичке, привяжем на ниточку и скажем, что воздушный шарик.
– Какой, нафиг, «шарик»?! – заорал взбешенный творец. – Да как ты посмел сравнивать мое искусство с каким-то шариком?!! – С этими словами Дейдара запустил в Зетсу с десяток бомбочек С1. – Сейчас я покажу тебе «шарик», м-м-м!!!
Кисаме, стоявший неподалеку и очень боявшийся, что Лидер, не дай Бог, передумает отсылать их в отпуск за плохое поведение, решил предотвратить побоище и струей воды сбил летящие С1 в сторону от Зетсу. Но не рассчитал и сшиб их как раз на Сасори. Увлеченный подрывник, сидевший с отрешенным видом и закрытыми глазами, естественно, ничего этого не заметил и проорал свое любимое «Кац!». В воздух полетели руки, ноги, тела, головы и другие части тела Хируко и Сасори. Слава Пейну, что Акасуна недавно решил почистить себя и свои марионетки и вынул смазанные ядом кунаи, сюрикены и иглы, а то тяжко пришлось бы всем! Акацки кинулись собирать по всей комнате части тела живописно матерящего Дейдару кукольника. Лидер зарылся лицом в ладони, сетуя утешавшей его Конан на клинический идиотизм своих подчиненных. Дейдара, наплевав на всех, орал Зетсу, чтоб того гусеница за зад хватила, или чтоб тля на нем узоры прожрала. Каннибал такого оскорбления не перенес и с воплем: «Сожру, вместе с твоей гребаной глиной!» кинулся на Дея. Подрывник, не желая быть съеденным заживо, дал деру, параллельно сбив с ног близорукого Итачи, который упал как раз на частично собранного Сасори. Кукольник психанул окончательно (и неважно, что бравые коллеги прикрутили ему вместо его руки лапу Хируко) и на нитях чакры выкинул ее вперед, собираясь схватить за ногу мерзкого взрывателя, но промазал и сбил с ног гнавшегося за ним Зетсу. Тот шлепнулся со всего размаху, и в воздух полетели миллиарды и миллиарды его спор, создавая атмосферу тумана. Все тут же закашлялись. Когда развиднелось, стало ясно, что мерзкому блондину удалось-таки уйти, но было не до него: надо было собирать Сасори.
– Эй, народ, а что это? – Кисаме показал Акацукам странный белый ком на своей руке, который быстро увеличивался в размерах.
– О боже, что это?! – завизжала Конан, заметив на себе аналогичные наросты.
Тут уж все завертелись, пытаясь отодрать от себя странные белые штуки. Полусобранный Сасори драл себя острием хвоста Хируко, Хидан выл, связанный, не в состоянии что-то предпринять, Конан в исступлении вцепилась в руку остолбенелого Пейна, а туманник использовал технику водяного пузыря, чтобы смыть всю эту нечисть. Тут уж дурдом стал полным! Все пока еще живые Акацки незамедлительно стали задыхаться. Хидан, с которого сползли мокрые веревки, Пейн и Зетсу пытались поймать мечущегося Кисаме за тем, чтобы он убрал свой аквариум. Итачи откровенно все задолбало, и он, сложив руки на груди, топориком пошел ко дну. Только Какузу, которого все вышеперечисленные события привели в чувство, среагировал оперативно. Использовав технику ветра, он сдул воду Кисаме и споры Зетсу и вовсю высказывал свое мнение по поводу умственных способностей всех здесь присутствующих шиноби.
Когда все кое-как привели себя в порядок, отловили и коллективно отлупили бессовестного Дейдару, стало понятно, что разговора по существу сейчас не получится, и встал вопрос о завтраке.
– Конан, Сасори и Какузу отправляются на рынок за продуктами, – скомандовал Лидер.
Конан и Какузу тут же направились к выходу, только Сасори удивленно уставился на Пейна.
– А причем тут я? – озадачился кукольник.
– А в твоей Хируко удобно продукты транспортировать, – ухмыльнулся Пейн.
Акасуна, ворча себе бод нос, что его искусство никто не ценит и что у лидера идеи на грани маразма, поплелся следом за коллегами.
– Так, Кисаме, Дейдара и Зетсу, как главные виновники погрома, – на уборку территории! – продолжал распределять работу лидер. – Веники, мочалки, швабры на первом этаже в кладовке.
Троица понуро поплелась за инвентарем.
– Эй, Зетсу, – окликнул троглодита лидер, – Конан недавно жаловалась, что там, в чулане, крыса…
Зеленый Акацук так воодушевился, что рванул вниз прямо сквозь бетонные перекрытия.
– Кто остался? – Пейн потер руки. – Хидан и Итачи. Отлично! Вы пока накрывайте на стол…
– А*уеть, лидер-сама, а где вы тут стол видите? – как всегда «тактично» поинтересовался бессмертный.
– Хм… – глава Акацук на секунду задумался, затем сложил руки в печати и посередине комнаты появился каменный стол.
– А стулья? – скривился Хидан.
– А стул каждый добудет себе сам! – Пейн психанул на неблагодарность подчиненного и, гаркнув на прощание: «Чтоб через час все было готово!», удалился по своим делам.
Итачи недовольно покосился на крикливого новичка: что-то делать на пару с Хиданом ему еще не доводилось, да и не очень-то хотелось. Но деваться некуда. Достав и со вкусом схомячив предусмотрительно стыренную у Мадары шоколадку, Итачи двинулся на поиски столовых приборов.
– Скатерть поищи! – выходя в коридор, крикнул он Хидану.
– Угу, – отозвался мазохист.
Стоило Учиха отойти на полметра, как из «столовой» раздался жуткий грохот, и понеслась нечленораздельная брань вперемешку с возгласами: «О Великий Джашин-сама!». Итачи не стал возвращаться: во-первых, примета плохая, а во-вторых, Учиха решил, что еще и на Хидана нервных клеток у него точно не хватит. Прикидывая на ходу, где бог и его ангел могут держать посуду, Итачи наугад заглядывал во все комнаты. Он даже представить себе не мог, что Нагато может хранить у себя столько всякой хрени: чакропроводящий металлолом, замороженные останки человеческих тел, чучело какой-то рыжей собаки, немеренно разнокалиберных кунаев, сюрикенов и прочих боевых припасов, коллекция золотых (?!) сережек, горы водопроводных труб самого разного размера и диаметра, ящик с рыжей краской для волос, бутылки с лимонным сиропом, тряпки, кости, гайки, старый велик – и это далеко не полный список находок Итачи. Заглянув за очередную дверь, Учиха обнаружил комнату с саркофагами для тел Пейна. Один, очевидно принадлежащий главному Пейну, был пуст, а так как Итачи не ложился спать уже часов тридцать, он решил, что Нагато не сильно рассердится, если он немного отдохнет в пустом гробике. Он, честное слово, ничего трогать не будет. С этими мыслями Учиха улегся на мягкую кушетку и мгновенно провалился в сон. Он, конечно, не заметил, что крышка саркофага автоматически опустилась, и он теперь спит в барокамере.
Тем временем на базаре Амэгакурэ Какузу все больше и больше убеждался, что деревня, скрытая в Дожде, - самое лучшее место в мире. А дело было в том, что все торговцы, только завидев леди Ангела, то бишь Конан, наперегонки предлагали ей лучшие свои товары абсолютно бесплатно и наотрез отказывались даже от символической платы. Единственное, что немного омрачало ликование всех пяти жадных сердец Какузу, так это то, что Конан не соглашалась надурняк набрать припасов побольше, чтобы казначей смог их потом перепродать. Даже уговоры о том, что деньги пойдут на благо организации, не помогали. Сасори в диалоге не участвовал. Он меланхолично наблюдал, как попирают его искусство, бессовестно напихивая в Хируко разные овощи-фрукты, копчености, соленья и маринады.
– Даже не знаю, чем я буду выводить этот запах? – сокрушался кукольник, любовно поправляя паранджу на лице марионетки.
– Мама, мама, смотри, какая огромная кукла! – завопила какая-то девочка лет шести и восторженно вцепилась в Сасори. – Можно мы оставим ее себе? Можно? Можно? Можно? Можно? – Девчушка аж подпрыгивала, повиснув на шее у кукольника, совершенно не замечая, что тот вот-вот взорвется от злости.
Зловредный Какузу, решив припомнить марионеточнику все прошлые обиды, выдал:
– Пять тысяч рю, и эта кукла твоя, милая девочка.
Малютка оказалась не из бедных и, достав из кармашка нужную сумму, протянула казначею. Ни на секунду не сомневающийся в том, что Какузу его сейчас продаст, Сасори отчаянно завопил Конан, чтобы она спасала ценного акацука от ужасной участи.
– Так она еще и говорящая! – обрадовалась девочка.
– Точно! – продолжал издеваться бухгалтер. – А я и не знал! Это еще пять тысяч рю.
– Ладно, – богатая малявка протянула названную сумму противному водопаднику.
Теперь уже не только Сасори, но и Какузу был уверен, что сделка состоялась. Несчастный Акасуна, категорически не желавший остаток жизни понарошку пить чай на воображаемом приеме у королевы Англии, взмолился, поминая попеременно то Пейна, то Джашина, чтобы Конан его немедленно вытаскивала. Мирно выбиравшая петрушку, Конан оглянулась на визг и увидела, как маленькая девочка, схватив в охапку Сасори, радостно его куда-то утаскивает. Побросав пакеты с продуктами, леди Ангел опрометью бросилась сквозь почтенно расступающуюся перед ней толпу спасать незадачливого кукольника.
Когда все выяснилось, Сасори был отнят у нахального ребенка и возвращен в доблестные ряды Акацуки. Какузу принес свои извинения девочке под грозным взглядом Конан, а также огромный леденец на палочке в качестве моральной компенсации, затем вернул (внутренне рыдая кровавыми слезами) десять тысяч рю ее матери. Инцидент был исчерпан. Продукты приобретены. И пока грозные нукенины не натворили еще чего в ее любимой деревне, Конан отправила всю честную компанию назад в башню Пейна.
К сожалению, в обители бога тоже было не всё гладко.
– Чертов кустарник, – шипел Кисаме на запутавшегося в швабрах Зетсу, – говорили же тебе, пусть Дейдара сначала оглушит твою крысу, а потом ты ее ловить будешь. Нет, ты все сам! Теперь из-за тебя нам снова влетит от лидера.
– Хорош там копаться! – Дейдара вскинул швабру себе на плечо и двинулся наверх.
Кисаме последовал его примеру, а Зетсу доверили нести ведро с водой, совок, щетку и пару мочалок. Пользоваться веником он отказался из принципа, сказав, что не терпит издевательств над сородичами.
Поднявшись в импровизированную гостиную-столовую, Акацки застали Хидана, пытающегося разрезать о лезвие своей косы какую-то ткань, сильно напоминающую расцветкой ту, из которой пошиты их плащи.
– Э-э-э, Хидан, а где ты взял эту скатерть? – поинтересовался Кисаме, сравнивая рисунки на материале и своей одежде.
– Да там, – джашинист указал на дверь в соседнюю комнату с табличкой «Все для Акацки». – Там еще красная была, но мне впадлу было на третью полку карабкаться.
– А ты уверен, что это именно скатерть? – Дейдара засомневался.
– Да пошел ты на*уй, умник греб*ный! Если че не нравится, сам ищи другую! – огрызнулся мазохист и, наконец перерезав полотно, постелил его на каменный стол.
Зетсу, добросовестно позаметавший пол щеткой для пыли, закончил свой неблагодарный труд и, плюхнув на пол ведро воды, сказал, что дальше очереди Дея и Кисаме. Но тут в дверях возник Пейн и, окинув взглядом происходящее, сказал, чтобы Кисаме шел с ним. А так как Зетсу смылся еще раньше, Дейдаре ничего не оставалось, как браться за швабру и в одиночку елозить ею пол под радостное «Влип, придурок!» Хидана.
Глава 4
Первое, что увидел Итачи, проснувшись от странного постукивания, – это недовольная физиономия главного Пейна, глядящая на него сквозь крышку саркофага.
– Очень мило, – протянул Пейн, открывая барокамеру, – это так ты выполняешь мои поручения?!
Видимо, из-за разницы давления внутри и снаружи камеры Итачи за сорок минут сна в гробу выспался лучше, чем за восемь часов нормального сна в кровати. Извиняясь, потягиваясь и поправляя одежду, он сонно слез с кушетки и заметил Пейну, что спать здесь очень удобно.
– А гроб тебе к лицу! – хмыкнул Лидер. – Не хочешь пополнить мою коллекцию?
– Пока что-то как-то не очень, – Итачи зевнул.
– А зачем ты вообще сюда полез? – лидер пожал плечами.
– Посуду искал, – Итачи пожал плечами в ответ.
– Где?! Здесь?!! – Пейн опешил, оглядываясь на комнату с гробами.
– Ну, не конкретно здесь, – поняв нелепость своего ответа, решил исправиться Итачи. – Я вообще не знаю, где тут у вас посуда хранится, вот и заглядывал во все комнаты наугад.
– Хм, надо было сразу тебе все показать, – лидер повинился. – Ладно, пошли, а то Кисаме, как слон в посудной лавке… говорил же ему: оставь Самехаду, никто ее трогать не будет. Так нет же, он так с ней везде и таскается. Уже два окна мне разгрохал, – сердито фыркнул Пейн и направился к выходу.
Великий Мечник Тумана обнаружился не там, где ожидалось. Его Самехада, ощутив мощный поток чакры, прилипла к обломкам чакропроводного металла в одной из соседних комнат и ни за что не хотела уходить. Почуяв опасность разоблачения, Нагато через Пейна шепнул Итачи, что сейчас прекратит подачу чакры в тело, и чтобы Учиха по-быстрому спроваживал отсюда Кисаме с его пронырливым мечом. А сам Пейн закрылся в соседней комнате. Через пару секунд Самехада сердито затрещала своими чешуйками и отстала от груды металлолома. Кисаме недовольно закатил глаза, он вообще, видимо, не очень понял, что это произошло с его мечом.
– Кисаме, ты не меня ждешь? – Итачи решил отвлечь напарника.
– А… э-э-э… да! – рыб-мэн собирался с мыслями, заматывая в бинты своё оружие. – Ты прикинь, – недовольно буркнул он Итачи, – Самехада совсем спятила! Шел я себе следом за лидером, как вдруг она, – Кисаме красноречиво потряс мечом перед носом Учихи, – зачем-то потащила меня в эту комнату и стала увиваться вокруг каких-то железяк. - Мечник раздраженно пнул, валявшиеся по полу железки и почесал затылок. – Да что с ней такое? – Кисаме продолжал ныть.
– Не бери в голову.
Итачи понимал, что Кисаме не так глуп, и если продолжит размышлять на эту тему, то быстро поймет, в чем дело. Надо было срочно чем-то его занять.
– Ты меня просто так ищешь или по делу? – Итачи придумал отвлекающий маневр.
– Точно!!! – Хошигаки всплеснул руками. – По делу! Черт, Лидер сказал, чтобы я помог тебе с сервировкой, а то скоро наши придут. Мы не успеваем!
С этими словами Кисаме лихо закинул Самехаду за спину и потащил Итачи к лестнице. Учиха по дороге подумал, что чертов склеротик Нагато снова забыл рассказать им, где тарелки. Но оказалось, что он недооценил дальновидность лидера: Кисаме точно знал месторасположение посуды. Через пару минут они уже тянули разномастные тарелки, вилки, ложки и чашки в сторону столовой. Скинув разнокалиберную (а нормальных сервизов на девять персон у Пейна не было) посуду на середину стола, Кисаме и Итачи, довольные собой, расселись на обрезке огромной трубы, валявшейся в углу комнаты.
– А где, мать вашу, стулья? – возмущенно скривился Хидан. – И кто будет всю эту хрень расставлять? – Он ткнул пальцем в гору посуды.
– Ты!!! – хором ответили Кисаме и Итачи.
– И поживее, – прикрикнул на бессмертного мечник, – а то лидер и так уже бесится.
– О! Эта чашка моя! – Крутившийся вокруг стола, Дейдара выхватил красную в белый горошек посудину и потащил на облюбованный им край стола.
И без того шаткая конструкция из посуды начала потихоньку расползаться, угрожая грохнуться на пол и разбиться вдребезги. Кисаме снова прикрикнул на Хидана, чтобы тот не отлынивал и накрывал на стол. На что великий мечник Тумана услышал, что он: «Мудак синий, и так них*я сегодня не делал». И что если он еще раз позволит себе так говорить с Хиданом, то его душа будет принесена в жертву Джашину-саме, тело отправлено на консервы, плавники – на суп, а печень – на рыбий жир. Хошигаки хоть и не обладал словарным запасом Хидана, но с позором затыкаться не хотел и, в свою очередь, пообещал бессмертному, что ночью сопрет и выкинет к чертовой матери все средства для укладки волос в доме… Короче, Итачи, решив, что это надолго, пошел расставлять посуду сам, по ходу отбиваясь от Дейдары, который никак не мог решить, какая тарелка ему больше нравиться: синенькая или зелененькая. В итоге Кисаме и Хидану каким-то чудом удалось помириться без драки, Дейдара прекратил свои высокохудожественные попытки изготовить посуду прямо сейчас, самолично, из его собственной глины. И к приходу Конан с компанией сервировка стола была практически завершена.
Вернувшаяся с рынка троица живо что-то обсуждала. Первой в «столовую» зашла Конан и застыла, открыв рот. Следом за ней заглянул Какузу, тоже остолбенел, правда, ненадолго, и с воплем «Что вы?!. Ах вы!.. Да я вас!..» грохнулся в обморок.
– Мля, уже второй раз за сегодня! Старость – не радость! – с серьезным видом протянул Хидан.
Последним в зал вошел Сасори, тут же схватился за сердце (или что там у него было?) и взвыл: «Я не могу заправляться в таких условиях!», после этого он вылетел обратно в коридор.
Итачи, Дейдара, Хидан и Кисаме удивленно переглянулись. Это они накрывали на стол и не видели причин для такой странной реакции на свою работу.
– Чего это они? – Хошигаки пожал плечами.
– Понятия не имею, – ответил напарнику Итачи и позвал бессмертного: – эй, Хидан, пошли догонять Сасори, а то нам стулья нужны…
– А нах*й нам этот психопат? – джашинист удивился.
– Ты что, дебил? – встрял в разговор Кисаме. – Из чего, по-твоему, делают стулья?
– Из дерева. – Хидан обиделся, почувствовав себя идиотом.
– А из чего делает марионетки Сасори? – Кисаме снисходительно ухмыльнулся.
– Из дерева, – повторил ту же реплику Хидан, – ну и вроде бы из шиноби, я еще не очень с ним знаком…
– Остановимся на дереве. Сасори умеет обращаться с деревом. Он может сделать нам стулья. Или ты знаешь дзютсу призыва табуреток?! – Кисаме в упор уставился на Хидана. – Нет? Ну так вали с Итачи искать Сасори!!!
Хидан, тихо проклиная туманника, поплелся следом за Учиха.
Немного пришедшая в себя Конан обалдело смотрела на огромный, метра четыре длиной стол, покрытый черной скатеркой с узором из красных облаков. Во главе стола стояла огромная красная фаянсовая тарелка для второго, чашка с розовым слоником, ложка и вилка. Далее слева: глубокая тарелка с розовой каемочкой, блюдце и три вилки. Чашки не было. Затем подряд два оранжевых столовых прибора: видимо, остатки какого-то сервиза. И, наконец, чайное блюдце и масленка с машинным маслом. Справа располагалась симпатичная тарелочка в голубую розочку, синяя чашка, вилка и нож – тоже с синими ручками. Рядом с синей тарелкой стояла голубая, вилок и ложек рядом с ней не наблюдалось, а в чашке-непроливайке плавала пластмассовая акула. Следующий прибор был с виду нормальный: белая тарелка и чашка… вилка и ножик. Присмотревшись, Конан поняла, что они пластмассовые. Последний прибор состоял из ядовито-зеленого цвета тарелки, красной в горошек чашки, вилки и… странной птички!
– Де-е-ейда-а-ра!!! – заорал Кисаме, – немедленно убери со стола эту гадость!!!
– Да я вот тоже думаю, что красное с зеленым – это моветон! – задумчиво протянул художник.
Кисаме, недолго думая, схватил Дея за шкирку и ткнул носом в глиняную статуэтку.
– Ты что, решил нас всех за завтраком взорвать?! – проорал Хошигаки прямо в ухо Дейдаре.
Подрывник снисходительно посмотрел на Великого Мечника Тумана.
– Да что ты понимаешь в искусстве?! Это, – Дей умиленно повертел глиняную птичку в руках, – настоящее произведение! Она не взорвется, пока я не скажу…
– Ложись!!! – завопил Кисаме, и все дружно грохнулись на пол.
– …КАЦ!
Раздался оглушительный взрыв. На шум тут же сбежались остальные Акацки. Пейн и Сасори, который как раз плакался лидеру на поведение Какузу, прибежали первыми и стали разыскивать в дыму Конан. Итачи и Хидан примчалась следом. Только Зетсу остался стоять на пороге, заявив, что угарный дым вреден для великолепного зеленого цвета его листьев. Когда поднятое Дейдарой облако гари рассеялось, все Акацки счастливо заметили, что никто не пострадал, даже стол стоял нетронутым. Только сам великий творец, скрестив руки на груди и состроив самую бесстрастную мину на которую только был способен, свисал из-под потолка, запутавшись плащом за канделябр.
– Вот и виси там! Будешь знать, как везде свои игрушки разбрасывать! Кхе-мхе… Мхо-ло-кхо-сос! Кхе-кхе, – «закашлялся» Кисаме.
– Я все слышал! – проворчал из-под потолка Дейдара.
– Детский сад! – Конан возмущенно отряхивалась от пыли. – Мне нужны помощники на кухне. Мы, конечно, приобрели полуфабрикаты, но и их надо почистить, порезать, разогреть, разложить по тарелкам и принести сюда.
– Так, Зетсу и Дейдара, а ну марш на кухню! – скомандовал Пейн.
– Я этих не возьму! – Конан надула губки.
– Почему?! – изумился Лидер.
– Да, почему? – вопросил, вовсю облизываясь, Зетсу.
– А, понял, каюсь! – пробормотал Пейн, посмотрев на каннибала. – Ладно, может, кто сам хочет?
– Я не против, – сказал Итачи.
– И я, – сказал Кисаме.
– Зато я против! – заявил Пейн.
– Это еще почему?! – Кисаме обиделся.
– Потому что я не люблю, когда мои суши под фальшивое завывание гимна селения Тумана торжественно хоронят в ближайшем цветочном горшке! – возмутился лидер. – Я люблю суши! Слышал, Кисаме?! Я люблю есть суши!
Кисаме виновато опустил голову и пробормотал что-то типа того, что он больше так не будет.
– Ладно, – смилостивился лидер, – если обещаешь не устраивать панихиду с поминками для каждой рыбины из нашего холодильника, то можешь тоже идти на кухню. Если, конечно, Конан не против.
Конан была не против и, захватив обоих выделенных ей Акацук, утащила их делать нарезки к застолью. Но тут общее умиротворение нарушил чей-то отчаянный плач.
– Сколько ткани извели-и-и! Ироды-ы-ы! – пришедший в себя Какузу рыдал, обняв скатерть. – Это ж какой дебил додумался самый дорогой дизайнерский шелк на скатерти пустить, а?! Клянусь всеми пятью своими сердцами, узнаю кто – убью гада!!!
Какузу вопросительно уставился на Акацук. Кисаме и Зетсу указали на Хидана.
– Правда-правда! – висящий на люстре Дейдара, который очень обрадовался, что не он один сегодня дурак, энергично закивал головой!
Какузу перекосило: первый раз в жизни он не мог убить того, кто ему нагадил. Он встал, тихо-спокойно подошел впритык к насторожившемуся Хидану и прошипел:
– Ты мне все отработаешь, гаденыш белобрысый. С процентами! Месяц, нет – два… мля, да ты метров пять ткани угрохал! Нет – полгода ты будешь сидеть у меня без зарплаты!!!
– И-и-а, напугал! А мне пох*й! – Хидан заржал. – Меня бабки вообще не колышат! О Великий Джашин-сама, ты даровал мне бессмертие, на кой верующему человеку деньги?!
– Чё?! – Какузу не понял: для него слова Хидана про деньги прозвучали, как белый шум в радиоприемнике.
– Чё-чё, х*й через плечо! – вышкирился фанатик. – Бля, я ж те четко сказал: деньги меня не колышат!
– А вот ты меня колышишь… – Какузу уставился на Хидана почти влюбленным взглядом, но, заприметив оживление среди своих коллег, уточнил: – в смысле, интересуешь как напарник. Так те точно бабки побоку?
– Абсолютно! Слава Джашину! – возопил Хидан.
– Я беру его! – завопил Какузу.
«Вот и славно!» – подумал лидер.
– Так, а мне напарник не положен?! – возмутился Сасори. – С тех пор как Орочимару нас покинул, я теряю на миссиях кучу запчастей! Раньше он их подбирал и возвращал мне, а теперь…
Дальше лидер его не слушал: он прикидывал в голове, стоит ли сейчас сообщать впечатлительному кукольнику о том, что его новым напарником будет Дейдара. Хотя странно, как он сам до сих пор не догадался. Или он рассчитывал заполучить Хидана? Ну да бог с этим. А вот как сказать, что они уже этим вечером отправляются за Биджу. Да еще и за Сюкаку, к Гааре Пустыннику, в родную для Сасори деревню – Суну.
– …так что, лидер-сан, я требую, чтобы вы подобрали, а лучше я сам, несколько кандидатур. Мне нужен помощник!
«Снова он закатил монолог! – вздохнул лидер. – Ну и болтливый же он! Хотя новенький тоже трещит без умолку. Может, Тоби-сан и прав. Возможно, эти двое сработаются. Говорить, не говорить? А, пофиг. Все равно спокойно поесть не дадут!»
– Акасуна, – позвал Сасори Пейн, – позволь представить тебе твоего нового напарника – Дейдару!

Всего комментариев: 2 | |
#2. TeterDim Спам (2012-10-20, в 20:48) [Материал]
0
![]() ![]() +2
![]() ![]() | |