Бесправный. Последняя глава

Болью останется твоя любовь…
Кровью отплатишь за чужую кровь,
Ночь пришла – больше не было слов,
Ночь пришла – будь теперь готов,
Что слезою скатится твоя любовь.

Рендзи вошёл в пустой кабинет. Капитана не было. В окно нахальный ветер доносил нежный, едва заметный запах цветов сакуры… тонкий, дразнящий… ранящий. Так пахли волосы человека, которого он любил. И лепестками сакуры рассыпался его меч в бою… Больно, как же больно.
Что он скажет? Как посмотрит? Что уже знает? О чём ещё захочет спросить?.. Тысячи вопросов и ни одного ответа… и работать надо…
Рендзи покрепче затянул скрученный платок на голове. Любимая бандана потерялась ещё после той проклятой пьянки… вот и приходилось обходиться.
Работу, которую раньше неукоснительно и вполне самостоятельно выполнял Б… Кучики-тайчо, теперь пришлось делать Рендзи. Абараи, который терпеть не мог всякой возни с бумажками и многочасового сидения на одном месте, удивительно спокойно взялся за дела капитана. Перебирал документы, вникал в суть написанного, одобрял или отвергал предложения, разбирался в заявлениях… приходилось и побегать в поисках подчинённых…
- Лейтенант Абараи! Где капитан Кучики?! – едва не сбив с ног, около него остановилась лейтенант Котетсу.
- Не имею понятия. А что случилось?
- В Каракуре объявился носитель странной реяцу. Проводится анализ. К капитану Унохане поступил тяжелораненый офицер, посланный патрулировать Каракуру. Он успел только сказать, что офицер Кучики Рукия в опасности. – Котетсу переступила с ноги на ногу. – Найдите капитана и отправляйтесь на грунт. Таков приказ Главнокомандующего.
- Есть!
Рендзи сорвался с места.
«Небо, Небо, пусть с Рукией всё будет хорошо! Пуст обойдёт беда! Боги, боги…»
От тревоги сжималось сердце, становилось нечем дышать…
«Ичиго… я могу не успеть… защити её!!! Ичиго…»

***

Тацки тряхнула головой. Перед глазами сверкали звёзды, в ушах звенело, кровь растекалась ярким пятном по блузке на животе. Ой-ёй, как же больно… руку сломал, сволота?!!
- Не смей! – жёсткий голос невольного спасителя. Кто же ты, Гриммджоу, на самом деле? Да человек ли ты?!!! – Она моя!!!
Скрипучий смешок от неведомого существа. Одного роста с Гриммом, но в странной маске. Что это?..
- Рукия, Рукия, чёрт побери, приходи в себя! – раздавался чуть справа немного истеричный голос Куросаки. Паника так и пёрла из всех щелей.
- Рыжий! – зашипел Гриммджоу. – Хар-ре скулить, сейчас он нас всех, как курочек!
- Вали, урод! – рыкнул Ичиго в ответ…
Помощь-то пришла… но как…

***

Бьякуя сидел у могилы…
Он очень редко здесь появлялся. Больно. Особенно сознавать, что бессилен. Но сейчас…
«Прости меня, Хисана… любимая… Я бежал бы прочь… но он нужен мне… Прости меня… Его я тоже… люблю…»
Кучики поднял подбородок повыше. Вздохнул.
Цвела сакура. Лепестки уже начали опадать… его драгоценная жена умерла, когда расцвёл первый цветок… а сейчас они только начали опадать…
- Кучики-тайчо! – Бьякую удивило количество ужаса, вложенное в обычное обращение. К нему подбежала перепуганная девочка. Из четвёртого отряда.
- Что случилось? – Спокойно. Холодно. Чтобы пришла в себя.
- А вы… здесь? – в огромных глазах плескалось столько страха. И не собиралось убывать… - А… Лейтенант Абараи…
- Что случилось? – повторил Кучики, же намного жестче. В груди заныло от тревоги.
- Он… его.. на грунт… а он… он же обещал вам сказать… но… не… его уже… ранен… умирает… - совершенно бессвязно, в глазах только бездна ужаса, безграничного, всепогло-щающего…
- Где?!!! – воздух со свистом покинул лёгкие. Как? Где?! Почему?!! Кто?!!!
- Каракура…
Большего капитану не потребовалось. Он уже бежал прочь.

***

Инуэ подбежала к израненному до неузнаваемости телу.
- Рендзи-кун… - на большее не хватило. На неё глянули мутные глаза. Глаза человека уже за гранью. – Ох… мамочки…
Слёзы душили, мешали соображать…
- Орихиме! – рядом бухнулся Исида. – Как он?!!!
- Плохо… ой, плохо…
Щит. Да, Щит, так надо… Поздно, как поздно…
- Я… люблю тебя… - шепнули мертвенно-бледные губы. – Б… люблю тебя…
И Орихиме с ужасом поняла, кому предназначались эти слова.
- Я… я передам… - всхлипнула Инуэ. – Обязательно передам… только… ты молчи. Сейчас… мы поможем, правда-правда. Только… подожди, ладно? Он… он скоро придет… и ты ему скажешь… что любишь… И он улыбнётся… и вы будете вместе…
Подёрнутые дымкой боли глаза, в которых только страдание. Понимающая улыбка. Медленно качнулась голова – вправо, влево… Нет. Уже не скажет. Никогда. И не улыбнутся ему эти губы… никогда… он заберёт с собой… всё-всё-всё – любовь, нежность, страсть, воспоминания…. Все страдания он заберёт с собой… только бы тот, другой, жил…
- Б… Бьякуя…
Взгляд остановился. И то сердце, что гоняло кровь, продлевая жизнь, оно остановилось –тоже. Губы замерли в этой печальной улыбке. Навсегда. Перестала течь кровь. И рука, что отчаянно сжимала меч, расслабилась. И то имя, что он ни разу за жизнь так и не произнёс… замерло на бледных губах…
- Нет, нет, нет, подожди… подожди!!! Я… - рыдания безудержно сотрясали тело. Её обняли сильные руки любимого человека. – Я…
- Тихо, принцесса… его уже не вернёшь… - тихо-тихо. Ласково. Обречённо.
- Рендзи? Где Рендзи? – Рукия забилась в руках Ичиго. Он упорно не смотрел ей в глаза. – Где он?! Рендзи-и-и!!!!!!!!!

***

Говорят, Смерть – это женщина. И она приходит. А ещё, что она забирает.
Ложь. Всё это такая ложь… Смерть – это мужчина. И он всегда с тобой. Просто в какой-то момент он уходит. И ты добровольно уходишь с ним. Потому что лицо этого мужчины – самое дорогое. А имя его – самое желанное.
Нельзя умереть не вовремя. Нет такого понятия. Рано, поздно – какая разница? Время пришло. Тебе пора. Вне зависимости от того, убили тебя, или ты умер сам, от тяжёлой болезни, от шока, разрыва сердца или чего-то иного. Время пришло, и Смерть… вот он – рядом. Пора.

***

Тацки трясло, как от озноба. Она сидел в кресле, подтянув ноги к подбородку. Смотрела пустыми глазами на мужчину, сидевшего на диване, напротив неё.
- Кто ты? – голос охрип. Она плохо знала этого парня с татуировками… но голос охрип. Потому что не каждый день на её глазах умирают люди. Потому что ни разу в жизни она не видела такой боли в глазах Ичиго. Потому что никогда не слышала таких истошный отчаянных криков от Рукии. Потому что не хотела бы больше видеть Орихиме в такой истерике… Потому что не каждый день около мёртвого тела падает на колени столь сильный и властный мужчина… в полной беспомощности. И в глазах его – мука. На губах его – имя. На руках его – кровь…
- Гриммджоу. – Мужчина напротив кривенько усмехнулся. Рубашка и брюки любимого белого цвета в крови. Руки в длинных глубоких царапинах. Лицо в кровоподтёках.
- Это я знаю, - раздражённо отрубила Арисава. – Дальше? Человек? Явно ведь нет! Что вообще происходит?! Что это была за тварь?! Что за парня там пришили?! Откуда столько народа набежало?! Я ни-че-го не понимаю!!!!!!!
Гримм смерил разъярённую девушку оценивающим взглядом. Оскалил длинные не в меру клыки.
- Я – Арранкар. Эспада. Полегчало? Не человек, да. Только объяснять тебе чего-то… Та тварь, что на нас напала, - Вастар-Лорд. Если бы напал Адьюкас, я бы и один его уделал. А этот… успел убить одного из синигами… Эти типы – дружки твоего Куросаки. А тот, что напал – враг, соответственно. Если хочешь знать больше, расспроси своих друзей. Рыжего, очкарика, Орихиме, да хоть ту мелкую брюнетку! Они объяснят. А я – не стану.
- Ну и вали отсюда! – вспылила Тацки.
- Нет. – Гримм улыбнулся. – Я ещё не всё сказал. Ты мне нравишься, девочка. И я тебя хочу. Если ты не согласна, я прям щас свалю. Ну?
Арисава оторопело уставилась на «Эспаду».
- Я… кхе-кхм…
- Короче, думай. А я пошёл. Мне надо сходить до этого типа в шляпе. Завтра с утра я вернусь. Думай.
И Гриммджоу в самом деле ушёл.
Вот и вся романтика.

***

Светило солнце. Он умер, а светило солнце.
Один за другим уходили прочь синигами. Его друзья. Соратники. Те, с кем он говорил. Делился тайнами. Гулял. Бок о бок сражался. Они уходили.
- Боже-боже-боже-боже… - как заклинание тихо повторяла Орихиме. Исида рядом – бледнее обычного – неотрывно смотрел на яркую фотографию. Фотографию на надгробии.
- Рендзи… - Стеклянными глазами взирала на памятник Рукия. Все слёзы остались там, в мире живых, у окровавленного мёртвого тела. Все слёзы, все эмоции, все слова. Но не вся боль.
- Рендзи… - Гордо вскидывал голову Ичиго. В тайне пытаясь удержать те же самые слёзы. Мужчины не плачут. Синигами – тем более.
- Рендзи… - Растерянность сквозила в каждом жесте Иккаку. Он будто не верил, что эта могила – его друга и ученика. Лейтенанта шестого отряда.
- А где Кучики-тайчо? – на грани слышимости спросил Юмичика у Рангику. Лицо его исхудало, под глазами легли тени.
- Не видела, - хрипло ответила Матсумото. Гнёт вины тянул к земле. Если бы не это дурацкое пари… хотя, сейчас уже бессмысленно раскаиваться. Сделанного не вернуть. Таков путь воина… но от этого груз не становился легче.
- Его сегодня никто не видел, - негромко ответил Кира. Он отвернулся от могилы. Потому что он, как никто другой, понимал – капитан Кучики потерял больше, чем лейтенанта. Подчинённого, друга… не просто любовника. А ещё Изуру очень хорошо знал, какого это – потерять на следующий день после того, как обрёл. – Он сегодня не придёт.

Кира ошибся. Он пришёл…
Бьякуя долго стоял у могилы. Стоял и смотрел.
- Ты…
Что он хотел сказать? Кто знает. Глаза – сухи, но губы… скорбно сжаты.
- Я…
Ничего не смог сделать. Не успел. И никто не успел. И никогда больше не сможешь.
- Она…
Она сказала тебе. Передала его последние слова. Располосовала твоё сердце острыми ножами.
- Зачем…
Зачем он пошёл? Из-за Рукии?..
- Почему…
Почему ты не смог? Не смог остановить его? Удержать?.. Любить?

Месяц спустя.

- Тацки! Тацки!!!
Арисава выглянула в окно. Орихиме радостно замахала руками. Рядом с двумя парнями она казалось маленькой и хрупкой.
- Иди скорее!!!
- Сейчас выйду! – Тацки с лёгкой улыбкой на губах накинула олимпийку, сбежала вниз по лестнице. – Мам, я с Орихиме в парк!
- Хорошо! – донеслось из кухни.
- Скорее! Рукия-сан и Исида уже ждут! – Орихиме подпрыгивала от нетерпения. Чистое лицо светилось счастьем.
- Привет, - криво улыбнулся Ичиго.
- Ага. – Арисава смотрела только на высокого мужчину с голубыми волосами. СВОЕГО мужчину. Подошла. Он крепко обнял её.
- Привет. – Улыбка, не свойственная этим губам. Поцелуй, такой нежный, такой… ласковый.
- Привет. – Тацки склонила голову к плечу, чтобы удобнее было смотреть.
- Идём! – затормошила их Орихиме. – Исида и Рукия-сан ждут!
- Идём-идём, - засмеялась Арисава. – Как там Кучики-сан?
Ичиго сразу помрачнел.
- Как всегда.
- Так и смотрит? – погрустнела Тацки.
- Да. Чаще всего у окна… хочет уйти. Но долг удерживает. Ненавижу! Какой к чёрту долг?! – Куросаки негромко выругался. За прошедшее время… да, он сильно изменился. Поумнел, это точно…
- Не кипятись, Ичиго-кун, - Инуэ очень грустно улыбнулась. – Он… просто тоскует. Это его право. И это его долг. Так будет лучше.
А Орихиме стала мудрее…
- Лучше… кому лучше?.. Рукия волнуется. Через три года свадьба, а она волнуется, что он так и не отойдёт. – Ичиго вскинул глаза к небу. Такая хорошая погода… как в тот день…
- Она права, - вздохнула Инуэ.
- Я знаю, - скривился Куросаки. – Я знаю.

Любить?..