Спаси мою грешную душу. Глава 22.
02:00 p.m. Швеция. Стокгольм.
Шаблонный аэропорт со стандартными процедурами; с запахом разлуки; с поцелуями долгожданных встреч. Нечаянный взгляд, брошенный в сторону группы ожидающих, с печальным пониманием, что тебя никто не ждет. А так ведь хочется хоть раз побыть в шкуре одного из счастливчиков.
Из однообразной массы выделился мужской силуэт в черном плаще и ярко-оранжевой маске, держащий в руках табличку с нарисованным красно-синим веером и надпись: «Саске Учиха». Наемник намеривался, не обращая внимания, проследовать дальше своей дорогой, не поддаваясь на провокацию, но маска… кто мог знать о ней? В былые времена, когда он был ещё совсем ребенком, дед, по линии матери, любил надевать этот самый спиралевидный атрибут, рассказывая о своих приключениях в Африке среди диких племен аборигенов. Несомненно, кто-то пытается завлечь его в западню. И он прошел бы мимо триста раз, однако стоит выяснить, как вычислили последний маршрут.
Учиха приблизился к незнакомцу, открыто выражая насмешливую презрительность в полуулыбке:
- Допустим.
Провокатор оторопел, затем оправился и выдал:
- Ты считаешь, что контролируешь свою жизнь, а на самом деле лишь пешка на чужой шахматной доске. Даже Орочимару только верхушка айсберга.
Саске наклонился к незнакомцу, негромко назначая место встречи, мысленно отмечая, что какого-то хилого и низкого подослали агента.
Заброшенный дом на окраине леса. Далеко за пределами Токио.
Половицы ветхого дома прогибались и скрепили под ногами незнакомца. Яркие лучи утреннего солнца пробивались сквозь деревянные щели. Безликий гость в маске прошел по коридору в комнату справа, где умещалось окно, кровать, стол и стул. Саске сказал, что будет ждать здесь, но его нигде не было. Незнакомец присел на край бережно застланной кровати, ожидая, что её ножки вот-вот разъедутся в разные стороны под его тяжестью; положил подле себя три папки и стал ждать. За окном порывисто шумел ветер, разнося по округе стрекот цикад. В середине дня из самого темного угла, как будто появившись из неоткуда, вышел Саске. Его внешний вид не совмещался с окружающей обстановкой: строгий костюм и поблескивающее дуло пистолета. Гость не шелохнулся. Его не пугало ни внезапное появление Учиха, ни направленное в голову оружие.
- А теперь рассказывай, как ты узнал, что я буду делать пересадку в Стокгольме? – задал вопрос хозяин дома.
- Тебя даже не интересует, откуда у меня маска нашего деда?
- Здесь вопросы задаю я! – угрожающе произнес наемник.
- Он столько лет тебя искал, посвятив этому остаток своих лет, - с надламывающейся голосом произнес незнакомец, - А тебя интересует случайность совпадения? – не замедлил спросить парень в негодующе дерзком тоне.
- У меня атрофированы чувства к родственным связям. Сказать проще - мне плевать. А теперь выкладывай, как вычислил мой маршрут, что «случайно» совпал с твоим.
- Мы столько сил потратили, – не мог успокоиться человек в маске, - чтобы спасти тебя, вырвав из цепких рук Орочимару! А тебе плевать на это?! – сдавленным голосом, сдерживающим плач, возмутился незнакомец.
- Так, попрошу без сцен. И не надо мне тут сырость разводить. Поясни, зачем пожаловал. И сними, наконец, эту дурацкую маску. – Приказал раздраженно наемник.
Рука в черной перчатке потянулась к лентам на затылке, мгновенье, и из-за оранжевой маски показалось мраморно-бледное лицо с темными кругами под угольными глазами, взъерошенные черные волосы вороньего крыла.
- Хреновый же ты наемник, - съязвил мальчишка в плаще, - вдруг я полицейский с подкреплением и орденом на твой арест.
- Хреновый же ты коп, БЕЗ подкрепления, БЕЗ оружия и БЕЗ прослушки. По периметру хижины расставлены маячки. А зайди ты в дом с любым радиопередатчиком, взлетел бы на воздух, тот час.
Шестнадцатилетний мальчишка досадно поджал губы.
- Ты сказал, что представление о моей жизни абстрактно. Докажи.
Гость свободной рукой поднял папки, предлагая их Учиха:
- Убедись в этом сам.
Саске забрал увесистый картон, приказав оставаться парню на месте. Он сел за стол, положив пистолет в направлении гостя, и открыл первую папку: «Учиха Саске». Время тянулось в повисшем молчании, но только не для Саске, где каждый переворачиваемый им лист кричал о лжи, о заблуждении, о тщательно продуманном злом плане, о том, что он пешка. Сам не замечая того, он сжимал кулаки, разжимая, зарывался пальцами в густые волосы, стискивал до боли зубы. Ему не верилось: в документы, записи, доказательства, что лежали перед ним. Автоматически Учиха потянулся к выдвижному ящику в столе, извлек из него начатую бутылку виски и один стакан. Крепкая выпивка обожгла горло, приведя спутанные чувства в порядок. Мальчишка вел себя тихо, понимая. Вторая папка: «Узумаки Наруто». Прошлое, данные, биография. Но не так тяжело, Саске уже готов был к правде: истинной причине смерти четы Узумаки, что растеклась в напарнике праведным гневом. В этой же папке велся отчет о человеке причастном ко всем бедам команды номер семь. Для публики корень зла был белой и пушистой душкой. На самом же деле его руками в Японии велись самые грязные дела.
Последняя папка: «Харуно Сакура». Саске полагал, что худшее позади, а оказалось наоборот. Он узнал то, о чем не должен был знать: и о Хидане, и о предательстве её матери, последним ударом послужили Акацуки.
- Как, Саку? – растерянно и ужаснувшись, спрашивал наемник у голых стен, - Почему не сказала? – внутренности наполнил вакуум; ноги, руки и голова стали ватным, ощущение полной прострации и отрешенности от мира. Железный замок скрипел и скулил под натиском ударов; двери вышибали, стараясь вынести их напрочь, все светлые воспоминания о Сакуре: и то, как однажды она уснула в его объятьях; и её улыбка во сне, и смех на пляже, и тысячи искринок из её глаз, и нежность кожи… отрезал. Отрубил, спрятав глубоко в подземелье сознания. Не сейчас! Все, что угодно, только не сейчас! Раненным зверем, рыча, как в последний раз, и сходя с ума, задается вопросом напарник: «Почему?». Столько душераздирающей боли терзало его душу. Теперь ему стала очевидна её связь с Итачи. Он схватился за волосы, желая болью успокоиться; бил по столу, чтоб почувствовать ручку стоп-крана безысходности и не находил себе места. Поникнув, стих, закрыв глаза. Потом достал из ящика пачку сигарет, закурил одну. Когда он курил, это значило, что им принимается важное решение.
- Как тебя зовут? – неузнаваемо разбитым голосом спросил Саске.
- Обито Учиха.
- Мы родственники?
- Кузены.
- Сколько ты хочешь за документы? – более подавленным и равнодушным голосом он никогда не говорил.
- Это наследие деда. Они твои.
- Я могу что-нибудь сделать для тебя?
Парень замялся, с грустью ответив: «Нет».
И продолжил:
- У меня рак. Мне уже никто не поможет. Врачи сказали не рассчитывать больше чем на два месяца. Большая удача, что я смог разыскать тебя и выполнить волю Мадары.
- Как ему удалось собрать данные?
- С помощью частных сыщиков, - наемник насторожился, - не переживай, детективам давались односложные задания – крупицы. Ни кто из них не в состоянии сложить полную картину.
- А, - Саске с трудом давался следующий вопрос, - Харуно и Акацки?
- Моё личное расследование. Опять же, случайность. Я скупал все вещи из поместья Фугако. И набрел на видео. Грязное видео, - сожалеющее произнес парень.
- Думаю, следующие два месяца тебе следует провести как можно лучше. Как насчет кругосветного путешествия? – Обито кивнул и поднялся с кровати, чтобы уйти.
- Иди тем же путем, которым пришел. Остальные комнаты с ловушками.
- Что ты собираешься делать?
- Меня обучили убивать, - коротко дал понять наемник.
-Не удивляйся, когда на твое имя через пару месяцев в одном из банков откроется счет.
- У меня нет нужды в деньгах.
- Так хотел дед.
- Он много для тебя значил?
- Мадара воспитал и заботился обо мне лучше, чем родная мать. Часть своей жизни он мечтал посвятить тебе, но не успел. Прощай.
Утро следующего дня.
Саске ехал по дороге мимо рисовых полей и пастбищ в ближайший населенный пункт. Он многое передумал за последние сутки. И решил, что разберется с человеком, загубившем жизни команды номер семь, сам, не вмешивая товарищей. Так же он заключил, что следует покончить с наркотиками и попробовать жить с чистого листа, бросив прежний вид деятельности, а значит и выйти из состава команды. Однако некоторое время придется делать вид, что ничего не изменилось в устоявшихся привычках. Внезапно на повороте заклинило руль, автомобиль на полном ходу слетел с дороги в кювет. И перевернулся в воздухе четыре раза. Саске выбрался из железной западни через открытое окно. На нем не было ни царапины, но перспектива спешиться в сорока милях от города выглядела совершенно безрадостной. Отряхнувшись, он вернулся на дорогу, прикидывая вероятность, что может добраться автостопом; пустынная местность приравнивала её к нулю. Шагая под палящим солнцем, наемник был бы рад даже велосипеду. Вдалеке послышался шум работающего мотора. Саске оглянулся, по дороге медленно приближался старенький автобус. Зайдя в общественный транспорт, Учиха неслыханно обрадовался одному свободному месту, возле женщин с маленькими детьми. Вперив взгляд в окно, наемник мысленно возвращался к вчерашнему событию. Из воспоминаний его вернула детская назойливость. Малышка лет семи не сводила с него любопытных зеленых глаз. Испытывая неловкость, Саске пытался не обращать на нее внимания. Женщин, увлеченных разговором между собой, не волновали невинные детские проказы.
- Как тебя зовут? – Учиха сделала вид, что не услышал.
- Меня Сакура.- Что-то екнуло у него внутри, из-за ее слов.
- У тебя есть дети? – он покачал головой.
- Почему? – Саске растерялся такому искреннему удивлению с её стороны; пожал плечами.
Глаза девочки вдруг стали холодные-холодные, образы людей находившихся вокруг вытянулись и удлинились, поплыли в бок ускоряясь; а глаза все холоднее и холоднее смотрели; нет, не на него, а глубже и не в душу, ещё глубже – в само яство: в непроникновенную сущность духа. В нос ударил запах крови, в зелени глаз бушевали бури, виделся крах народов, крики и гибель наций, начало и конец революций. Стало страшно, как будто утонул, и последняя мысль: «Проснись!»
Голос, поваливающий временем, днем и светом, бьющий по барабанным перепонкам, внемлил:
- Ты должен будешь поверить: когда в глазах овцы увидишь её. Ты должен будешь поверить: когда в ночном небе появиться радуга.
Все стихло, исчезло, пропало. Как будто пораженный током Саске отвернулся к окну, приходя в себя. Автобус остановился. Наемник заставил себя посмотреть на девчушку, но вместо неё на коленях у матери сидел мальчик. Он удивленно искал взглядом недавнюю собеседницу, но таковой нигде не оказалось. Дверей ещё не открывали, а малютки, как никогда, здесь и не было. Привиделось? Растерянный он вышел из транспорта. Её последняя фраза не выходила из его головы, прокручиваясь, как заевшая пленка.
05.30. p.m. Япония. Кюсю. Загородный дом, неподалеку от Фукуока.
Крадучись, словно Монтекки к территории Капулетти, Учиха приближался к розовой комнате. Неслышно открыв отмычкой дверь, он вошел в её опочивальню, словно сказочный принц к спящей красавице. В полумраке, созданном благодаря плотно закрытым шторам, виднелся её силуэт. Девушка лежала на боку, накрывшись легкой простыней. Гость сел рядом с ней, вглядываясь в черты лица. Ему не было оправданий, он причинил ей слишком много боли. Любил по-своему, но не так, как мог бы на самом деле: преданно, страстно, на веки. Для этого нужна уверенность. Она должна стать для него всем. Девушка открыла глаза, потянулась к ночному столику за шоколадными конфетами. Сонно сомкнула веки, на ощупь развернула обвертку и отправила сладость в рот. Саске невольно возжелал её. Казалось, эротичнее этой невинной сцены он ничего не видел. Растерзанное сердце наполнилось умиротворением. Она включила светильник.
- Чем обязана визитом?
- Я могу как-то сделать тебя счастливой? – внезапный откровенный порыв с его стороны.
- Саске, под чем ты? Выйди из страны ОЗ. И скажи, зачем притащился? – Она не поймет его, слишком много на их пути препятствий. Он наклонился, поцеловал её в лоб и вышел из комнаты.
_____________________________________________________________________________________
Разоблачение девочки – в самой последней главе (если автор, не пожелает воспользоваться данным персонажем по ходу написания фика).
Шаблонный аэропорт со стандартными процедурами; с запахом разлуки; с поцелуями долгожданных встреч. Нечаянный взгляд, брошенный в сторону группы ожидающих, с печальным пониманием, что тебя никто не ждет. А так ведь хочется хоть раз побыть в шкуре одного из счастливчиков.
Из однообразной массы выделился мужской силуэт в черном плаще и ярко-оранжевой маске, держащий в руках табличку с нарисованным красно-синим веером и надпись: «Саске Учиха». Наемник намеривался, не обращая внимания, проследовать дальше своей дорогой, не поддаваясь на провокацию, но маска… кто мог знать о ней? В былые времена, когда он был ещё совсем ребенком, дед, по линии матери, любил надевать этот самый спиралевидный атрибут, рассказывая о своих приключениях в Африке среди диких племен аборигенов. Несомненно, кто-то пытается завлечь его в западню. И он прошел бы мимо триста раз, однако стоит выяснить, как вычислили последний маршрут.
Учиха приблизился к незнакомцу, открыто выражая насмешливую презрительность в полуулыбке:
- Допустим.
Провокатор оторопел, затем оправился и выдал:
- Ты считаешь, что контролируешь свою жизнь, а на самом деле лишь пешка на чужой шахматной доске. Даже Орочимару только верхушка айсберга.
Саске наклонился к незнакомцу, негромко назначая место встречи, мысленно отмечая, что какого-то хилого и низкого подослали агента.
Заброшенный дом на окраине леса. Далеко за пределами Токио.
Половицы ветхого дома прогибались и скрепили под ногами незнакомца. Яркие лучи утреннего солнца пробивались сквозь деревянные щели. Безликий гость в маске прошел по коридору в комнату справа, где умещалось окно, кровать, стол и стул. Саске сказал, что будет ждать здесь, но его нигде не было. Незнакомец присел на край бережно застланной кровати, ожидая, что её ножки вот-вот разъедутся в разные стороны под его тяжестью; положил подле себя три папки и стал ждать. За окном порывисто шумел ветер, разнося по округе стрекот цикад. В середине дня из самого темного угла, как будто появившись из неоткуда, вышел Саске. Его внешний вид не совмещался с окружающей обстановкой: строгий костюм и поблескивающее дуло пистолета. Гость не шелохнулся. Его не пугало ни внезапное появление Учиха, ни направленное в голову оружие.
- А теперь рассказывай, как ты узнал, что я буду делать пересадку в Стокгольме? – задал вопрос хозяин дома.
- Тебя даже не интересует, откуда у меня маска нашего деда?
- Здесь вопросы задаю я! – угрожающе произнес наемник.
- Он столько лет тебя искал, посвятив этому остаток своих лет, - с надламывающейся голосом произнес незнакомец, - А тебя интересует случайность совпадения? – не замедлил спросить парень в негодующе дерзком тоне.
- У меня атрофированы чувства к родственным связям. Сказать проще - мне плевать. А теперь выкладывай, как вычислил мой маршрут, что «случайно» совпал с твоим.
- Мы столько сил потратили, – не мог успокоиться человек в маске, - чтобы спасти тебя, вырвав из цепких рук Орочимару! А тебе плевать на это?! – сдавленным голосом, сдерживающим плач, возмутился незнакомец.
- Так, попрошу без сцен. И не надо мне тут сырость разводить. Поясни, зачем пожаловал. И сними, наконец, эту дурацкую маску. – Приказал раздраженно наемник.
Рука в черной перчатке потянулась к лентам на затылке, мгновенье, и из-за оранжевой маски показалось мраморно-бледное лицо с темными кругами под угольными глазами, взъерошенные черные волосы вороньего крыла.
- Хреновый же ты наемник, - съязвил мальчишка в плаще, - вдруг я полицейский с подкреплением и орденом на твой арест.
- Хреновый же ты коп, БЕЗ подкрепления, БЕЗ оружия и БЕЗ прослушки. По периметру хижины расставлены маячки. А зайди ты в дом с любым радиопередатчиком, взлетел бы на воздух, тот час.
Шестнадцатилетний мальчишка досадно поджал губы.
- Ты сказал, что представление о моей жизни абстрактно. Докажи.
Гость свободной рукой поднял папки, предлагая их Учиха:
- Убедись в этом сам.
Саске забрал увесистый картон, приказав оставаться парню на месте. Он сел за стол, положив пистолет в направлении гостя, и открыл первую папку: «Учиха Саске». Время тянулось в повисшем молчании, но только не для Саске, где каждый переворачиваемый им лист кричал о лжи, о заблуждении, о тщательно продуманном злом плане, о том, что он пешка. Сам не замечая того, он сжимал кулаки, разжимая, зарывался пальцами в густые волосы, стискивал до боли зубы. Ему не верилось: в документы, записи, доказательства, что лежали перед ним. Автоматически Учиха потянулся к выдвижному ящику в столе, извлек из него начатую бутылку виски и один стакан. Крепкая выпивка обожгла горло, приведя спутанные чувства в порядок. Мальчишка вел себя тихо, понимая. Вторая папка: «Узумаки Наруто». Прошлое, данные, биография. Но не так тяжело, Саске уже готов был к правде: истинной причине смерти четы Узумаки, что растеклась в напарнике праведным гневом. В этой же папке велся отчет о человеке причастном ко всем бедам команды номер семь. Для публики корень зла был белой и пушистой душкой. На самом же деле его руками в Японии велись самые грязные дела.
Последняя папка: «Харуно Сакура». Саске полагал, что худшее позади, а оказалось наоборот. Он узнал то, о чем не должен был знать: и о Хидане, и о предательстве её матери, последним ударом послужили Акацуки.
- Как, Саку? – растерянно и ужаснувшись, спрашивал наемник у голых стен, - Почему не сказала? – внутренности наполнил вакуум; ноги, руки и голова стали ватным, ощущение полной прострации и отрешенности от мира. Железный замок скрипел и скулил под натиском ударов; двери вышибали, стараясь вынести их напрочь, все светлые воспоминания о Сакуре: и то, как однажды она уснула в его объятьях; и её улыбка во сне, и смех на пляже, и тысячи искринок из её глаз, и нежность кожи… отрезал. Отрубил, спрятав глубоко в подземелье сознания. Не сейчас! Все, что угодно, только не сейчас! Раненным зверем, рыча, как в последний раз, и сходя с ума, задается вопросом напарник: «Почему?». Столько душераздирающей боли терзало его душу. Теперь ему стала очевидна её связь с Итачи. Он схватился за волосы, желая болью успокоиться; бил по столу, чтоб почувствовать ручку стоп-крана безысходности и не находил себе места. Поникнув, стих, закрыв глаза. Потом достал из ящика пачку сигарет, закурил одну. Когда он курил, это значило, что им принимается важное решение.
- Как тебя зовут? – неузнаваемо разбитым голосом спросил Саске.
- Обито Учиха.
- Мы родственники?
- Кузены.
- Сколько ты хочешь за документы? – более подавленным и равнодушным голосом он никогда не говорил.
- Это наследие деда. Они твои.
- Я могу что-нибудь сделать для тебя?
Парень замялся, с грустью ответив: «Нет».
И продолжил:
- У меня рак. Мне уже никто не поможет. Врачи сказали не рассчитывать больше чем на два месяца. Большая удача, что я смог разыскать тебя и выполнить волю Мадары.
- Как ему удалось собрать данные?
- С помощью частных сыщиков, - наемник насторожился, - не переживай, детективам давались односложные задания – крупицы. Ни кто из них не в состоянии сложить полную картину.
- А, - Саске с трудом давался следующий вопрос, - Харуно и Акацки?
- Моё личное расследование. Опять же, случайность. Я скупал все вещи из поместья Фугако. И набрел на видео. Грязное видео, - сожалеющее произнес парень.
- Думаю, следующие два месяца тебе следует провести как можно лучше. Как насчет кругосветного путешествия? – Обито кивнул и поднялся с кровати, чтобы уйти.
- Иди тем же путем, которым пришел. Остальные комнаты с ловушками.
- Что ты собираешься делать?
- Меня обучили убивать, - коротко дал понять наемник.
-Не удивляйся, когда на твое имя через пару месяцев в одном из банков откроется счет.
- У меня нет нужды в деньгах.
- Так хотел дед.
- Он много для тебя значил?
- Мадара воспитал и заботился обо мне лучше, чем родная мать. Часть своей жизни он мечтал посвятить тебе, но не успел. Прощай.
Утро следующего дня.
Саске ехал по дороге мимо рисовых полей и пастбищ в ближайший населенный пункт. Он многое передумал за последние сутки. И решил, что разберется с человеком, загубившем жизни команды номер семь, сам, не вмешивая товарищей. Так же он заключил, что следует покончить с наркотиками и попробовать жить с чистого листа, бросив прежний вид деятельности, а значит и выйти из состава команды. Однако некоторое время придется делать вид, что ничего не изменилось в устоявшихся привычках. Внезапно на повороте заклинило руль, автомобиль на полном ходу слетел с дороги в кювет. И перевернулся в воздухе четыре раза. Саске выбрался из железной западни через открытое окно. На нем не было ни царапины, но перспектива спешиться в сорока милях от города выглядела совершенно безрадостной. Отряхнувшись, он вернулся на дорогу, прикидывая вероятность, что может добраться автостопом; пустынная местность приравнивала её к нулю. Шагая под палящим солнцем, наемник был бы рад даже велосипеду. Вдалеке послышался шум работающего мотора. Саске оглянулся, по дороге медленно приближался старенький автобус. Зайдя в общественный транспорт, Учиха неслыханно обрадовался одному свободному месту, возле женщин с маленькими детьми. Вперив взгляд в окно, наемник мысленно возвращался к вчерашнему событию. Из воспоминаний его вернула детская назойливость. Малышка лет семи не сводила с него любопытных зеленых глаз. Испытывая неловкость, Саске пытался не обращать на нее внимания. Женщин, увлеченных разговором между собой, не волновали невинные детские проказы.
- Как тебя зовут? – Учиха сделала вид, что не услышал.
- Меня Сакура.- Что-то екнуло у него внутри, из-за ее слов.
- У тебя есть дети? – он покачал головой.
- Почему? – Саске растерялся такому искреннему удивлению с её стороны; пожал плечами.
Глаза девочки вдруг стали холодные-холодные, образы людей находившихся вокруг вытянулись и удлинились, поплыли в бок ускоряясь; а глаза все холоднее и холоднее смотрели; нет, не на него, а глубже и не в душу, ещё глубже – в само яство: в непроникновенную сущность духа. В нос ударил запах крови, в зелени глаз бушевали бури, виделся крах народов, крики и гибель наций, начало и конец революций. Стало страшно, как будто утонул, и последняя мысль: «Проснись!»
Голос, поваливающий временем, днем и светом, бьющий по барабанным перепонкам, внемлил:
- Ты должен будешь поверить: когда в глазах овцы увидишь её. Ты должен будешь поверить: когда в ночном небе появиться радуга.
Все стихло, исчезло, пропало. Как будто пораженный током Саске отвернулся к окну, приходя в себя. Автобус остановился. Наемник заставил себя посмотреть на девчушку, но вместо неё на коленях у матери сидел мальчик. Он удивленно искал взглядом недавнюю собеседницу, но таковой нигде не оказалось. Дверей ещё не открывали, а малютки, как никогда, здесь и не было. Привиделось? Растерянный он вышел из транспорта. Её последняя фраза не выходила из его головы, прокручиваясь, как заевшая пленка.
05.30. p.m. Япония. Кюсю. Загородный дом, неподалеку от Фукуока.
Крадучись, словно Монтекки к территории Капулетти, Учиха приближался к розовой комнате. Неслышно открыв отмычкой дверь, он вошел в её опочивальню, словно сказочный принц к спящей красавице. В полумраке, созданном благодаря плотно закрытым шторам, виднелся её силуэт. Девушка лежала на боку, накрывшись легкой простыней. Гость сел рядом с ней, вглядываясь в черты лица. Ему не было оправданий, он причинил ей слишком много боли. Любил по-своему, но не так, как мог бы на самом деле: преданно, страстно, на веки. Для этого нужна уверенность. Она должна стать для него всем. Девушка открыла глаза, потянулась к ночному столику за шоколадными конфетами. Сонно сомкнула веки, на ощупь развернула обвертку и отправила сладость в рот. Саске невольно возжелал её. Казалось, эротичнее этой невинной сцены он ничего не видел. Растерзанное сердце наполнилось умиротворением. Она включила светильник.
- Чем обязана визитом?
- Я могу как-то сделать тебя счастливой? – внезапный откровенный порыв с его стороны.
- Саске, под чем ты? Выйди из страны ОЗ. И скажи, зачем притащился? – Она не поймет его, слишком много на их пути препятствий. Он наклонился, поцеловал её в лоб и вышел из комнаты.
_____________________________________________________________________________________
Разоблачение девочки – в самой последней главе (если автор, не пожелает воспользоваться данным персонажем по ходу написания фика).
| Комментариев нет :( | |
