С небес на землю

Конфликт отцов и детей – основа нашего взросления. Наверное, каждый третий сталкивался с ситуацией: мама не понимает, почему ты ходишь в школу в потертых джинсах, и, вообще, зачем ты напялил (или напялила) это барахло. Или иначе: отец считает, что ты должен по полочкам распланировать свое будущее, а тебе пятнадцать лет, про университет ты и слышать не хочешь, ты хочешь гулять со своими шизанутыми друзьями, бегать на свидания или хотя бы просто посмотреть сериалы.

Типичные проблемы подростков, которых не понимают родители, и, которые сами не хотят их понимать. Как правило, через годик-другой все утрясается само собой. Мама сама покупает тебе футболки с черепками или рваные джинсы, а папа уже смотрит с тобой сериалы и собирает твоих друзей за семейным ужином.

А, если конфликт отцов и детей не имеет начала и вряд ли увидит конец? Неужели единственный выход – ждать совершеннолетия и слинять из дома куда подальше?

* * *

На вопрос «Зачем вы меня тогда вообще родили?!», выкрикнутый Саске в порыве истерики, Фугаку Учиха имел один ответ:
- Потому что аборты – большой грех.

В семье Учиха, которая прославилась, благодаря своей компании, специализирующейся на судостроении, компромиссов не было никогда. Фугаку Учиха - сорокадвухлетний мужчина с ледяными черными глазами, на компромиссы идти не умел и не любил (разве что, когда дело касалось бизнеса), поэтому в его семье основным аргументом была фраза: «Потому, что я так сказал».
- Почему я должен ехать на эту идиотскую конференцию вместе с тобой? – крикнул Саске, со злости швыряя рюкзак на кровать. – У меня планы на следующую неделю и…
- И ты поедешь на конференцию, - безапелляционно произнес Фугаку.
- Да с какой радости?!
- Потому что я так сказал. Если тебе не хватает мозгов сидеть за партой, так будь добр, делай то, что велит тебе твой отец! – рявкнул Фугаку. Казалось, он готов был метать молнии от злости:
– От тебя ничего не требуется. Посидишь в уголке, поулыбаешься моим деловым партнерам, может быть, уговорю кого-нибудь взять тебя после окончания школы на стажировку.
Саске кипел от злости. Он прекрасно знал, что их наверняка подслушивает его мать, прислонившись к закрытой двери его комнаты, но, Микото Учиха даже за все богатства Японии не вмешалась бы в спор.
- У меня планы на следующую неделю. - процедил Саске.
- Знаю я твои планы, - хмыкнул Фугаку. – Это не последний рок-концерт в твоей жизни. Хотя, о чем это я? Разумеется, последний! Мне надоело, что в этой секте ты ошиваешься с наркоманами и проститутками!
- Да какими проститутками? – возмутился Саске.
- Ага, значит, наркоманов ты не отрицаешь? Все, закрыли эту тему, я сказал, а ты меня услышал.
Саске сжал кулаки, опять чувствуя себя на грани истерики. Он ненавидел себя за то, что вел себя как девчонка с неустойчивой психикой, срываясь на крики до хрипоты, но ничего поделать с собой не мог.
- Я не хочу пропускать школу, - глубоко вздохнув, прошипел он.
Глаза Фугаку блеснули недобрым огоньком.
- Ах, ты про школу вспомнил? – переспросил он, подойдя к Саске впритык. – А давай посмотрим на твои успехи и решим, стоит ли тебе пропускать школу.
Он толкнул сына на кровать, сел рядом и достал из прикроватной тумбочки табель успеваемости.
- Когда найдешь здесь хоть что-нибудь, за что стоит выше тройки, дай мне знать, - снисходительно произнес Фугаку, чуть ли не носом тыкая Саске в табель.
- Нашел, физкультура…
Фугаку наотмашь ударил сына по лицу. Саске от боли и возмущения даже забыл, что только что хотел ему возразить.
- Послушай сюда, ублюдок, - прорычал Фугаку. – Если ты способен только на то, чтобы в спортзале через козла прыгать, то дай мне пристроить тебя хоть куда-то, а не упирайся в свою позу.
Он бросил на Саске очередной уничтожающий взгляд и повернулся к двери.
- И не забудь перед конференцией вытащить этот хлам из брови, - бросил Фугаку на прощание.
Саске тяжело дышал и был готов прибить отца своей штангой в правой брови. Угрожающе хлопнув дверью, Фугаку наконец покинул комнату сына.
- Спокойно, - прошептал сам себе Саске. – Спокойно.
Он даже сел в позу лотоса, как советовала мама, когда видела, что, кто-то в ее семье психует. Скрестив ноги и посидев так минутку, Саске все еще дышал так, будто пробежал стометровую дистанцию.
- Да ну нафиг, - пробормотал он, вскочил и принялся шарить под матрасом в поисках пачки сигарет.

Его била крупная дрожь. Эта ссора с отцом была пятой на неделе, пощечина была третьей, а неудавшаяся медитация – восьмой.
Концерт накрылся медным тазом. Выходные испорчены. Нервные клетки героически умирали.

Стряхнув пепел с тлеющей сигареты в горшок с орхидеей, Саске поймал себя на том, что у него опять трясутся руки.
«Хорош! Хорош уже!» - почти гипнотизируя себя, подумал он.
- Саске, что это была за война децибелов? И вообще, перестань здесь курить, дышать же нечем!
- Так иди к себе, у тебя в комнате воздух альпийских лугов, - буркнул Саске, кинув окурок в окно и достав новую сигарету из пачки.

Старшего брата Итачи Саске не любил. Конечно, можно думать, что они родные братья, и в глубине души их соединяет любовь и родственные узы, но Саске разорвал этот шаблон еще в десять лет.
Дети в семье Учиха делились на «любимого ребенка» и Саске. Итачи, который был старше брата на четыре года, был гордостью родителей, которую и гостям не стыдно показать и в семейное дело ввести. Особенность Итачи заключалась в том, что против воли отца он, как и мать, не шел никогда, из-за чего разногласий между ними не было.

Итачи всегда был лучшим во всем. Лучше учился в школе, сейчас он блестящий студент университета, да и просто хороший сын. Но обиднее всего то, что даже внешность Итачи выгодно выделяла его на фоне Саске. Высокий, стройный, с наметившейся мускулатурой. Длинные темные волосы, всегда гладко расчесаны и собраны в идеальный хвост. По-лисьи хитрые глаза, которые, чаще всего, глядели на мир с насмешкой. Точеное лицо, прямой нос, красивая кожа молочного цвета.

А Саске? Тоже белокожий, но настолько бледный, что казался каким-то синюшным. Угловатый, худой подросток, чьи ребра можно было пересчитать. С волосами, которые сколько ни расчесывай, всегда будут топорщиться неровными прядями. С проколотой бровью и ухом. Куда уж ему до Итачи - ангела совершенства?
- Ну и зачем ты вывел из себя отца? – почти строго спросил Итачи, вытащив изо рта брата тлеющую сигарету.
- Танцуй от счастья, - грубо отозвался Саске. – Ты опять лучший.
- А знаешь почему?
- Ну, просвети меня.
- Ты не умеешь слушать и делать выводы.
- Уйди. – отмахнулся от него Саске.
Итачи вздохнул и нахмурился. Саске узнал эту модель поведения. Сейчас будет душещипательный разговор.
- Бунтарство – это хорошо, но только в том случае, если оно во благо Родины, - произнес Итачи, присев рядом. – Я понимаю подростковый максимализм, кажется, что ты можешь все, и тебе все что-то должны, но научись пресекать это в себе. Да, Саске, я понимаю, я тоже через это прошел и знаю, о чем говорю.
- Все?
- Войной с отцом ты не добьешься ничего. Разве что, разозлишь его и самого себя. Оно тебе надо?
Саске промолчал. Присутствия старшего брата рядом напрягало.
- Ну, что за мозговой теракт ты устроил? – продолжил Итачи, потрепав Саске по плечу.
- Я не хочу туда ехать, - упрямо заявил Саске. – И не поеду.
- Зря, я тебе скажу, зря. Между нами говоря, поехал бы с отцом на конференцию, посидел бы там полчасика, вернулся бы домой и не вспоминал бы больше, - просто сказал Итачи. – И с отцом бы не поругались, и школу бы прогулял.
- Это бред.
- Это компромисс.
- В нашей семье нет компромиссов.
- Если правильно ими оперировать, то есть.
Саске сбросил со своего плеча руку брата и рухнул на спину.
- Еще скажи заезженную фразу о том, что отец делает это ради моего блага.
- Так и есть, но у него свои, возможно, не самые традиционные методы.
- Все?
- Воспитательный момент окончен, - усмехнулся Итачи.
- Тогда иди, тут ведь накурено. Как бы у тебя от этого давление не подскочило.
Итачи на прощание ехидно ухмыльнулся и поднялся на ноги, бесшумно закрыв за собой дверь.
- Слава Богу, - выговорил Саске, все еще ощущая на плече руку Итачи.

Не вставая с кровати, он попытался нашарить на покрывале пачку сигарет и зажигалку. Попытка не увенчалась успехом, Итачи успел засунуть пачку к себе в карман и, вероятно, уже отправил ее в мусорное ведро.