Ради любви

***
«Привет, дневник! – Стандартно начиналась запись, открытая наугад. – Два дня назад я стал капитаном анбу. Конечно, отец хотел бы, чтоб я, как и остальные члены клана, служил в полиции, но, тем не менее, он всё равно доволен: его сын снова побил рекорд – получил столь высокое звание всего в тринадцать лет. Иногда я почти ненавижу его за то, что он относится ко мне ни как к сыну, а скорее как к породистой собаке, занимающей призовые места на различных конкурсах. Кроме того, мне обидно за Саске. Братишка очень чувствительный, и я вижу, что ему не хватает родительского внимания, да и моего в последнее время - тоже. Я стараюсь проводить всё своё свободное время с ним, но этого слишком мало, я слишком занят…
Радует только одно, что родители хотя бы не давят на него так, как на меня, и он может жить СВОЕЙ жизнью. Например, совсем недавно Саске поступил в Академию и делает там большие успехи. Я горжусь им, единственным светлым пятнышком в своей жизни».

Наруто дважды перечитал эту запись, что-то его в ней тревожило, не давало покоя, но он никак не мог понять что именно.
«Что-то тут явно не так! Но что, даттебайо?! Хм…никак не могу понять. Ладно, чёрт с ним! А всё-таки интересно… оказывается, Итачи так любил Саске.
Да уж, ни за чтобы не подумал, что человек, вырезавший весь свой клан и несколько раз чуть не убивший младшего брата, мог испытывать такое… Стоп! Точно! – Наруто вновь перечитал запись. – Не может быть! Итачи сделал эту запись в тот же год, когда произошла эта чёртова трагедия, сделавшая из Саске придурка-мстителя. Но, как, же так? Я же своими глазами вижу, что старший Учиха чувствовал в то время. Как могла любовь к брату так резко превратиться в ненависть и презрение?».
Узумаки начал внимательно вчитываться в дневник, пытаясь найти там ответ на свой вопрос. Книжица тем временем описывала далеко не лёгкую жизнь гения клана Учих: вечные тренировки, задания, редкие минуты счастья в компании любимого братишки… о ненависти к Саске там не было сказано ни слова. Наконец джинчуурики наткнулся на следующую запись:

«… недавно я стал посещать наши клановые собрания и ужаснулся: члены нашего клана планируют восстание против Хокаге! Они мотивируют это тем, что наши права ущемляются, что это именно наш клан должен править Конохой, что Первый Хокаге, Хаширама, предал нас… Мне стало противно. Возможно, когда-то предательство и имело место (хотя я всё равно не уверен в этом), но мир изменился! Всего десять лет назад мы пережили ужасную войну, в которой пролились реки крови и почти каждый человек ощутил горечь утраты. Неужели, мои соклановцы не понимают, что их безумство может привести к повторению трагедии? Что же мне теперь делать? Я не должен позволить произойти этому! Нужно поговорить с Третьим! Но тогда я предам клан…Как же поступить? Нет, всё же, я должен рассказать всё Сарутоби-сану. Это мой долг, как анбу Конохи, и человека, который не хочет войны…».

-Ками-сама… - выдохнул Наруто и принялся листать дневник дальше.

***
«…час назад я рассказал Хокаге о планах нашего клана. Он лишь удрученно покачал головой и произнёс, глядя на меня своими добрыми глазами:
-Бедный мой мальчик…- я внутренне вздрогнул, хотя внешне это и не было заметно: так меня не называли даже родители – для них я был или «Итачи», или, в лучшем случае, «Сын», – …больше всего сейчас я жалею, что именно ты втянут в эту историю. Прости меня, но я не могу пока ничего тебе сказать, я должен посоветоваться со старейшинами…
-Наверно будет логично, если я пока послежу за родственниками?
-Ты уверен, что готов пойти на это? Может тебе лучше уехать куда-нибудь? Я могу придумать тебе какую-нибудь длительную миссию.
На секунду я задумался, как бы здорово было бы уехать сейчас из деревни, чтоб не принимать больше участия в этом фарсе. Но в ту же секунду перед моим мысленным взором предстал Саске, тянущий руки ко мне и произносящий «Нии-сан»… Нет! Я не мог бросить его, моего маленького глупого брата. Приняв решение, я отрицательно покачал головой…»

***
«… Прошло несколько дней с моего разговора с Сарутоби-саном, и меня вызвали к Хокаге. Когда я зашёл, там уже с надменным видом сидели старейшины и Данзо. Лицо главы деревни было крайне печально.
-Итачи…- произнёс он, в ответ я лишь молча поклонился.
-Мы приняли решение. – Раздался сухой голос Данзо, обращённый к Хокаге. - Учиха Итачи должен уничтожить свой клан. Эти предатели угрожают деревне и Миру в целом.
Теперь я вздрогнул не таясь. Конечно, я ожидал наказания изменникам, но слова, произнесённые главой Корня, были слишком жестоки.
-Что?! – вскричал Сандайме. – Не смей даже произносить такого!
-Что ж…- Растянуто произнёс один из старейшин, будто не замечая возгласа Сарутоби-сана, - это самый простой выход…
- Да как вы смеете!
- Подумайте сами, «Хокаге-сама» - в последних словах Данзо скользила явная издёвка. – Если мы не предпримем решительных мер, то миру в Конохе конец. А после последней Войны наше политическое положенье слишком слабо: другие деревни только и ждут, чтоб захватить нас. Мы должны уничтожить бунтарей, а проще всего это сделать одному из них, - пронзительный взгляд единственного глаза наконец «заметил» меня: - Ты же не хочешь, чтобы снова погибли тысячи людей?
Что я мог ответить на это? Да и стояло ли вообще отвечать? Ведь я прекрасно понимал, что Совет уже «принял решение». Если я не соглашусь, то они легко найдут того, кто исполнит приказ безоговорочно, если же соглашусь, то, может быть, мне удастся спасти хотя бы Саске.
-Я не допущу этого! – Сандайме всё ещё продолжал бороться, но я понимал, что это уже бесполезно:
-Я согласен.
-Итачи…
-Согласен, но при одном условии. Мой младший брат, Саске Учиха, останется в живых.
-Думаешь, он не захочет отомстить? – Казалось, Данзо издевается.
-Захочет, но его месть будет направлена только на меня. Гарантирую, что он никогда не узнает от меня истину. – Я принял правила игры, и всё, что мне оставалось - это спасти любой ценой своего маленького глупого брата, пусть он и возненавидит меня.
-Что ж, это не такая большая цена за предательство, – слова главы Корня кромсали моё сердце без ножа. – Через три дня клана Учиха не должно существовать: ни мужчин, ни стариков, ни женщин, ни детей - я не хочу, чтоб кто-то мстил. После этого ты уйдёшь из деревни и будешь признан нукенином, зато твой брат останется жив.
Я, молча, кивнул и вышел из кабинета, провожаемый насмешливым взглядом анбувского ублюдка и горьким качанием головы старика-Хокаге…»

Наруто раз за разом перечитывал эту запись – он просто не мог поверить, что всё это правда. Но осознание истины навалилось на него, как майский ливень:
«Ками-сама! За что?! Неужели всё это правда?! Неужели Третий допустил всё это? Неужели старейшины, самые уважаемые люди нашей деревни, отдали такой приказ?
Хотя, что я удивляюсь? Ведь они также спокойно лишили меня памяти о родителях, скрыв моё происхождение. Я рос один, не зная ни отца, ни матери, вечно провожаемый взглядами ненависти от каждого жителя деревни, притом абсолютно не понимая за что мне это. Я ведь действительно люблю нашу Коноху! Люблю, потому что это мой дом, потому что у меня нет ничего кроме неё. Всё своё детство я прятался от других, потому что боялся… боялся этих презрительных взглядов, этого тихого перешёптывания за спиной. Я был тогда наивным ребёнком и пытался найти причину в себе. Именно тогда я осознал, что никогда не сдамся, что добьюсь того, что б меня начали замечать и признавать… Как больно мне тогда было! С каким трудом я завёл первых друзей, с каким трудом хранил улыбку вечного разгильдяя!
Сволочи! Ублюдки! Да как Вы посмели?! Как вы могли лишить всех нас троих детства?! Как вы посмели причинить нам такую боль?! Как же я вас ненавижу!».
Сердце Наруто раскалывалось на части, но он заставил себя читать дальше…

***
« …я принял их правила. А что ещё я мог поделать? Рассказать отцу, что я предал клан? Бесполезно, Учихи бы только предприняли ответные действия и кровавая бойня началась бы намного раньше… Как бы ужасно это не звучало, но я понимал, что Данзо по-своему прав: клан не отступит, и это приведёт к ещё большей трагедии. Единственное, что я мог сделать, это попробовать спасти Саске. Хотя был ещё один человек, которого я хотел бы спасти - Шисуи.
После разговора с главами старейшин я отправился прямо к нему и всё рассказал. Я старался не думать о том, что он мне на это ответит, предполагая самое ужасное. Но его ответ поразил меня в самое сердце, уже разбитое Данзо. Друг сообщил мне, что давно знает о плане клана, но не решался что-либо предпринять, хотя ему и было всё это чуждо. Пару минут мы сидели молча, но потом он произнёс:
-Я не хочу жить в мире, пропитанном ненавистью и жаждой мести - убей меня!
-Шисуи…
-Убей и получишь Мангекью… С ним тебе будет легче.
-Но!
- Никаких «но», Итачи! Я знаю, что тебе тяжело, но мне правда не нужна такая жизнь, а у тебя есть брат…Помоги нам обоим.
И я сделал это…»

Слёзы текли по щекам блондина, но Наруто упрямо продолжал читать, впитывая в себя всю боль Итачи.

***
«…На следующий день я нашёл Мадару, полумифического члена нашего клана…»

***
«… всё должно быть сделано быстро. Вдвоём, с Мадарой и моим, недавно открывшимся, Мангёкью, - мы сила. Большинство из членов клана даже не успеют ничего понять, а я искренне радовался, что Саске, не смотря на позднее время, всё ещё на тренировке.
Весь предыдущий день я готовился к встречи с ним: пусть он возненавидит меня всеми фибрами своей души, но будет жить. Зная Саске, я заранее продумал всю речь. Он был слишком ранимый и нежный, что б всё понять, поэтому я выбрал Ложь. Даже думая о том, что должен буду сказать, на глаза наворачивались слёзы… Но я должен это сделать! Он должен жить!»

Дневник закончился, и Наруто больше не смог сдерживать себя: прозрачные слёзы ручьями стекали по его щекам.
« Итачи… прости меня! – Непонятно, даже для самого себя, извинялся блондин. – Мир-сцена лицемеров… Но, я обещаю, что изменю это! Я не позволю больше бесчинствовать несправедливости! Я добьюсь того, что б старейшины объявили правду. Может быть, хотя бы тогда, Саске вернётся в Коноху, вернётся домой, вернётся… ко мне!»
С этими мыслями блондин выскочил из своей палатки. Солнце только вставало…