Невозвращенный. Провидица.

Невозвращенный…Провидица.
Ключ провернулся раз, другой, а затем, с тихим металлическим шорохом был извлечен из замочной скважины и водружен на полочку рядом с дверью. Полумрак прихожей был разбавлен неярким светом, льющимся из гостиной. Вся квартира выполнена была в традиционном стиле, что не мало грело душу детективу, который уже давно хотел перестроить свое собственное жилище, да только руки не доходили. Но все эти мысли и коротенькие замечания сейчас не тревожили голову Шикомару – впервые, кажется, он потерял свою всегдашнюю наблюдательность и собранность.
Девушка, секунду назад впустившая детектива, плавно развернулась и пошла вглубь квартиры: и сейчас Шикомару не мог отвести от нее взгляда, ему совершенно не было дела до какой-то там обстановки.
- Проходите, Шикомару-сан, - тихим голосом произнесла хозяйка, слегка повернула голову, как бы стараясь взглянуть на гостя, - и от этой тщетной, как мог догадаться детектив, попытки у него по спине пробежали холодные мурашки. Девушка была слепа – это было очевидно, но ее движения, ее уверенная походка и привычные для зрячего человека взгляды заставляли думать об обратном. Поэтому Шикомару и стоял в прихожей, согнувшись пополам и не успев развязать шнурков на туфлях.
- Чаю? – вырвал его из раздумий все такой же тихий голос девушки. Детектив поспешил распрямиться, поправил галстук, – зачем-то решил привести себя в порядок, – и решительно последовал за хозяйкой.
- Присаживайтесь здесь, - она указала на место рядом с низеньким столиком, на котором уже стояла пара чашек и чайничек, накрытый кружевной салфеткой. Сама же девушка в это время стояла, повернувшись к детективу спиной, и что-то перебирала руками – спросить о том, что она делает, Шикомару не решался. Он вообще не проронил ни слова за все то время, пока находился в гостях у Нейджи. Которого, кстати, все еще нет, - мысленно отметил детектив. Отметил, чтобы уже в следующее мгновение забыть: девушка, наконец, развернулась к Шикомару лицом, так что он смог рассмотреть ее до мелочей. Лицо незнакомки было очень женственным, с нежной, словно фарфоровой, кожей, тонкими чувственными губами, идеальной формы носиком, высокий лоб прикрывала густая челка иссиня-черных волос, а непослушные их пряди спадали на плечи, обрамляя личико. И только одно, что заставляло мысленно содрогаться – это абсолютно белые глаза в круге смоляных черных ресниц, - живые глаза, следящие за движениями рук, а не бессмысленно застывшие, глядящие в пустоту. Она была одета в простое льняное платье свободного кроя, открывающее изящные изгибы шеи и плеч, а на груди ярким ультрамариновым пятном лежал кулон в форме капли воды.
Девушка плавно опустилась напротив Шикомару, придвинула чашки ближе к себе и разлила ароматный чай, придерживая широкие края рукавов, чтобы не испачкаться. Все ее движения были настолько плавными и медленными, что детектив невольно восхитился ее грациозностью.
Она подала гостю чашку, затем взяла свою, и они в полной тишине сделали по глотку. Чай был ароматный, с душистыми ноткам бергамота, пиона и еще каких-то трав, запах которых звучал слишком глубоко в общем букете, чтобы можно было с точностью их различить. Но, даже наслаждаясь столь восхитительным напитком, Шикомару не мог отвести взгляда от непроницаемо белых глаз девушки.
- Шикомару-сан, - ее голос не нарушил первозданной тишины, а словно вплыл в нее и растворился, - Вам нравятся мои глаза? – она на мгновение смежила веки, а когда открыла, то ее взгляд был устремлен прямо в темно-карие глаза детектива. И в это мгновение мужчине стоило больших трудов не поперхнуться очередной порцией чая. Он поспешил отвести взгляд, сделал вид, что заинтересовался обстановкой квартиры – и кое-что действительно привлекло его внимание.
- А…, - решился-таки подать голос Шикомару, - Вы, наверное, сестра Нейджи? – задал он бессмысленный вопрос, чтобы хоть как-то начать разговор, ибо такая тишина, - не напряженная, но все-таки более интимная, - начинала его смущать. Да что с тобой такое, - возмутился сам на себя Шикомару, разумеется, про себя.
- Ох! – хозяйка вдруг оживилась, на непроницаемом лице появилась добродушная полуулыбка, - Я ведь совсем забыла представиться! Мое имя – Хьюга Хината, - и она протянула руку для рукопожатия.
- Нара Шикомару, - ответил ей детектив тем же жестом, мысленно отмечая, - впервые за все время его пребывания в квартире Нейджи, - что девушка, похоже, уже знает его имя. Откуда? – мелькнула необдуманная мысль, чтобы тут же смениться более осмысленным ответом, - Видела по телевизору. Детектив внутренне скривился, но на лице его не отразилось никаких эмоций.
- Шикомару-сан, - вдруг подала голос девушка, - У вас что-то случилось, - ее тон не оставлял сомнений в том, что она именно утверждала, а не задавала вопрос. Мужчина непонимающе уставился на собеседницу, как вдруг осознал, - каким-то шестым чувством, звериным чутьем, или еще чем-то, - что именно она имеет ввиду.
Как? Откуда? – все эти вопросу, как «стадо» слонов, пронеслись в голове, растаптывая всю линию предстоящего разговора, которую Шикомару мысленно намечал. Он смотрел на девушку, лишенную способности видеть, и не понимал, как она могла догадаться, - или узнать, - о том, что гложет его последние десять лет. Самый рациональный ответ, который так и напрашивался на роль оправдания такой осведомленности, был Интернет – где, как всем известно, можно найти что угодно. Но это не возможно! Или, практически не возможно, ведь она… - лихорадочные мысли детектива прервал успокаивающий голос хозяйки.
- Все в порядке, Шикомару-сан.
Он кивнул, глядя на свое отражение в чашке с чаем, а потом улыбнулся, - неестественной, вымученной улыбкой.
- Ваши аналитические способности делают вам честь, Хината-сама. Меня интересует лишь один вопрос: как?
Она посмотрела на него, как на ребенка, или как на неграмотного человека, утверждающего, что Земля плоская. И от этого снисходительного взгляда невидящих глаз в душе у Шикомару стало противно – ему показалось на миг, что она смотрит на него свысока, что знает больше, чем он сам.
- Мои глаза, - медленно проговорила девушка, - Никогда не видели солнечного света. И я не могу проанализировать те вещи, которые обычные люди видят и приходят к какому-то заключению об их обладателе. Я не вижу вас, Шикомару-сан, но я знаю…
Он оборвал ее тихую речь, грубо, неприлично жестко:
- То есть вы хотите сказать, что обладаете какими-то…, - он помолчал, подбирая нужное слово, - Способностями?
Невинный до этого разговор гостя и хозяйки ушел совсем в другое русло – более серьезное, но от этого не менее интересное.
В ответ на столь грубое замечание девушка лишь вновь улыбнулась.
- Мои уникальные способности заключаются лишь в том, - она потянулась, чтобы долить гостю чая, забыв при этом придержать край рукава – взгляд детектива зацепился за тонкие изящные запястья, но потом вновь устремился на собеседницу, - Что я умею составлять превосходные чайные композиции. Видите ли, когда один из сенсорных источников блокирован, его функции может принимать другой – у меня нет зрения, зато запахи я чувствую на много тоньше, чем остальные люди.
Шикомару взял в руки чашку, пригубил, стараясь поглубже втянуть аромат чая, силясь почувствовать то, о чем говорит девушка – но, как и ожидалось, не смог проникнуть в душу чайного букета.
А хозяйка, тем временем, продолжала говорить:
- Но, Шикомару-сан, вы – непревзойденный детектив! Прошу, проявите свои дедуктивные способности и расскажите обо мне, - и, на готовое сорваться с губ возражение детектива, вновь устремила на него свой непроницаемый взгляд, под которым, казалось, невозможно было ответить «нет». И детектив, состроив не известно для чего, надменную гримаску, ответил:
- Хорошо, Хината-сама. Мне, как вы могли предположить, хватит наблюдений, чтобы описать вас, - он скрестил руки на груди, чтобы почувствовать себя более уверенным в собственных словах, ибо, находясь рядом с этой девушкой, он не в чем не мог быть уверен до конца. - Для начала скажу, что никогда прежде не слышал о том, что у Нейджи есть сестра, - а я знаю его уже пять лет и довольно близко с ним общаюсь, - поэтому можно сказать, что вы гостите здесь сравнительно небольшой промежуток времени – около трех месяцев. Вывод об этом я могу сделать, исходя из обжитости холостяцкого помещения – за три месяца хорошая хозяйка вполне может обустроить жилище по своему вкусу. Далее, я могу сказать, что вы недавно были в больнице, так как имеете нездоровый оттенок кожи и замедленные движения – возможно, что-то, связанное с психическими расстройствами, - его слова, как бетонные плиты, падали на пол – безжалостно, бескомпромиссно. Ему нравилось – он всегда любил считать себя правым, непревзойденным…
- И, наконец, вывод о вашем психическом состоянии я могу сделать, исходя из ваших шрамов на внутренней стороне запястий – скорее всего, вы элементарно пытались свести счеты с жизнью, вскрыв себе вены. Вероятно, устали от жизни инвалида… - и тут он замолчал, наткнувшись на холодный взгляд белых глаз. На ее лице была неподдельная печаль, смешанная с разочарованием, - и детектив на секунду подумал, что всей своей речью попал в точку, но в другой момент понял, как жестоко ошибся. Ее тонкие губы задрожали, на глаза, будто сами собой, накатились серебряные слезы, отчаянно сдерживаемые.
- Шикомару-сан… - одними губами произнесла девушка, - Темари была права, - и теперь ее слова, - тихие, но бьющие в цель, как непревзойденный стрелок, - звучали, как приговор детективу, - Вы любите быть правым – и это само по себе не плохо…Вот только не все люди любят правду, не все хотят знать о себе всё и, уж тем более, никто не любит чувствовать себя дураком.
Шикомару глядел на хозяйку широко раскрытыми от удивления глазами – и удивляться было чему: в этой тонкой и хрупкой на вид девушке ощущалась какая-то скрытая сила, и бесконечная мудрость, пришедшая не с годами, а дарованная кем-то свыше. Поэтому он смотрел во все глаза и внимал, впитывал каждое слово, каждую интонацию – в этих словах было что-то важное, и детектив никак не хотел это пропустить.
- Возможно, вы никогда не слышали обо мне, Шикомару-сан, - продолжала хозяйка, - Но и я о вас никогда раньше не слышала…, - она оборвала сама себя, словно поняв, что уходит в сторону от главного, - Но вы можете поверить мне на слово: я живу с братом уже очень много лет, практически всю жизнь. Мой бледный оттенок кожи обусловлен тем, что я не выхожу отсюда – из моего маленького мира. А эти шрамы, - она вытянула вперед обе руки, повернула тыльной стороной ладонь, так что Шикомару смог увидеть: тонкий след, вспарывающий белоснежную кожу запястий, кольцом охватывал руку, - Его я получила в двенадцать лет. И единственное, в чем вы оказались относительно правы – это то, что я действительно лежала в больнице с диагнозом «шизофрения». Только это было очень и очень давно, как я уже и говорила – в двенадцать лет.
Она замолчала, давая возможность детективу переварить все сказанное. Но его мысль бежала впереди, и тишина продлилась совсем не долго.
- Что же произошло, когда вам было двенадцать? – его неукротимая любознательность, присущая истинным знатокам сыскного дела, не дала бы покоя своему обладателю, если бы он не задал этот вопрос. Но девушка не смутилась, словно ждала этого вопроса.
- В двенадцать лет я увидела, как мне казалось, во сне, что моя любимая бабушка умрет. Но я была лишь маленькой убогой девочкой, которую никто и никогда не слушал и не воспринимал…Поэтому, когда я решилась рассказать о своем «сне» матери в доме нашем случился скандал. Мои родители приняли решение и поместили меня в больницу. Я же не считала себя больной, и поэтому…, - она коснулась шрама на левом запястье, - Медики умеют уговаривать, - тонкие губы тронула печальная улыбка. Шикомару, до этого сидевший в напряжении, подтянул левую ногу к груди и уперся подбородком в колено – это была его излюбленная поза, и так ему лучше думалось. – Но бабушка вскорости умерла, именно так, как я и…
- Предсказала! – закончил за нее фразу Шикомару. В его руке, будто сама собой, появилась хромированная зажигалка.
Провидица сложила руки на коленях, а взор молочно-белых глаз стал пустым.
- Я просила Ками, чтобы с моей бабушкой все было в порядке, - теперь ее голос звучал еще тише, словно она была сейчас не здесь, а путешествовала по глубинам памяти, - А потом пришел брат и сказал, что ее больше нет. Ками-сама решил, что ее время пришло…Нейджи решил, что больше я не буду лежать, привязанной к койке…, - и вдруг, ни с того ни с сего, она потянулась и поймала ладошками руку детектива, в которой он сжимал зажигалку. - А вы, Шикомару-сан…, - ее руки были ледяными, и каждое прикосновение к коже ощущалось, словно колючий поцелуй снежинки на морозе, - Верите ли вы в Бога?
Полицейский мягко высвободил свою ладонь, отстраняясь от девушки – все у него внутри задрожало в тот короткий миг, когда она коснулась его. Шикомару вгляделся в блестящие грани хромированного прямоугольника, - верил ли он в Бога – хороший вопрос. Он так давно не думал о вере, он, кажется, вообще забыл, что может верить во что-то, кроме себя. Но вдруг в сознании всплыла очень яркая картинка – алая кровь, тяжелое тело, и одна лишь фраза «Только бы она жила…»
Он поднял глаза – девушка терпеливо дожидалась ответа.
- Да, Хината-сама, - выдохнул детектив, - Я верю в Бога, хоть моя рациональная половина и считает, что не существует никого, кто бы смог повлиять на человеческую судьбу. Но я верю…Потому, что однажды видел, как просьба, обращенная к Нему была исполнена…
В коридоре послышался шелест снимаемой одежды и быстрые шаги в сторону гостиной. Створка двери отъехала в сторону с такой скоростью, что казалось, сейчас вылетит из желобка. На пороге возник раскрасневшийся после пробежки на морозном воздухе Нейджи – его прозрачные серые глаза были устремлены на сидящего у столика Шикомару.
- Ты уже…? – дыхание все же подвело полицейского, и он, прикрывая рот ладонью, закашлялся. Детектив же с удивлением переводил взгляд с испуганного непонятно чем помощника, на взволнованную хозяйку, которая при виде брата моментально подскочила на ноги и залилась румянцем.
- Нейджи… - она сделала шаг в его сторону, потянулась своей тонкой рукой, чтобы коснуться брата, но тот отмахнулся. А когда полицейский смог справиться с приступом кашля, - этот заядлый курильщик наивно полагал, что утренние пробежки спасут его от рака легких, - то уже ни чем не выдавал своего волнения.
- Я вижу, Шикомару, ты уже познакомился с моей сестрой, Хинатой, - спокойным, сдержанным тоном проговорил помощник, пожимая руку Шикомару. И, не дожидаясь ответа, потянул гостя в прихожую. - Сначала – дело, потом – разговоры! – и глупо улыбнулся. - Хината, принеси, пожалуйста, мой костюм. Он в моей комнате на кровати.
На немой вопрос детектива он ответил, что переоденется в офисе, а им следует поторопиться. И Шикомару не стал спорить, хоть и были у него подозрения по поводу такой спешки, а просто впрыгнул в свои любимые туфли и накинул плащ на плечи. Потом он повернулся, чтобы попрощаться с хозяйкой, как и подобает благодарному гостю, но Нейджи теснил его к выходу, заслоняя своей могучей спиной тонкую фигурку девушки.
Последнее, что он увидел, был испуганный взгляд непрозрачных белых глаз, и крепко сжатые у груди кулачки, - в следующий момент Нейджи захлопнул дверь и сбежал вниз по лестнице.
Уже на улице, когда оба полицейских погрузились в автомобиль Нейджи, Шикомару позволил себе откинуться на мягкие сидения и расслабленно выдохнуть.
- Нейджи, - сказал детектив, прикрывая глаза, - Я никому не скажу про ваш секрет.
Но старший Хьюга не ответил, а только повернул замок зажигания, и они поехали в полицейский отдел. Верно сказано: для настоящего полицейского не существует понятия «выходной». Чистенькая тойота не спеша катилась по улицам Токио, отмеряя километры пути. И, конечно, ни один из полицейских не заметил двух странно одетых мужчин, приближающихся к дому, в котором жил помощник полицейского.