Это...ты.

***
Ты всегда молчал, когда я спрашивала тебя о твоих чувствах, лишь улыбался так свойственной тебе фальшивой улыбкой.
Почему-то всех она раздражала и казалась неприятной, но не мне. Возможно, потому что я одна знала, что за ней ты скрывал всю свою истинную боль и воспоминания об испытаниях, которые тебе довелось перенести ещё ребёнком, неокрепшим ни физически, ни духовно, на безжалостных просторах Руконгая. Те, о которых никому не доведётся узнать, даже мне.

Я до сих пор задаюсь вопросом, что заставило тебя так целенаправленно пойти путём Шинигами, которых ты всегда презирал и насмехался. Никто и никогда не сможет понять причины твоих поступков до конца. Даже я.

Никто не узнает твоих настоящих мотивов, когда ты покидал Сейретей вслед за своим вечным капитаном, так безжалостно обрывая и без того тонкие нити, связывающие тебя лишь со мной.

Никто уже не узнает, о чём ты думал и что чувствовал, лёжа на тех обломках разрушенного дома, отдаваясь в объятья треклятой смерти. Даже я, которая в тот момент была с тобой и так бездарно ничем не смогла помочь.

И никто никогда не узнает, что заставило тебя протянуть сушеную
хурму умирающей от голода девочке, лежащей на покрытой пылью сухой земле. Даже я.
-Поешь, - сказал тот самый мальчик со странной улыбкой и прищуренными глазами.
-Спасибо, - сиплым голосом проговорила изнеможенная девочка, забирая протянутую сладость и уже дотрагиваясь губами до желанной пищи, спросила: - Как твоё имя?
-Ичимару. Ичимару Гин.

-Уже больше, никто и никогда, - прошептала женщина, стоя рядом с могильной плитой, омываемой дождевыми каплями, на которой была выгравирована надпись «Ичимару Гин».