Два мира. Арка 4. Глава 27

Даже несмотря на то, что пасхальные каникулы наконец начались, а погода на улице стояла восхитительная, студенты Когтеврана сразу же после завтрака вернулись к учебникам.

- Чёрт, чёрт, чёрт, - бормотал Энтони Голдстейн, бегло просматривая оглавление увесистого справочника по нумерологии. - До СОВ всего полтора месяца – а столько ещё учить!

- Да уж, - обречённо вздохнула Падма, поднимая взгляд от конспекта по древним рунам. - У меня скоро мозги расплавятся.

- А представляете, что там творится на других факультетах? - хмыкнул Майкл Корнер, отрабатывавший Заклятие исчезновения, до сих пор плохо ему дававшееся. - Всё-таки в школе когтевранцы самые умные, а если даже нам тяжело, то каково каким-нибудь там пуффендуйцам?

- Прекращай эту дискриминацию, - строго одёрнула парня староста. - Если ты такой умный, покажешь это на экзаменах.

- Падма, слушай, а сколько надо набрать СОВ, чтобы ты пошла со мной гулять? - тут же спросил её напарник.

Немного подумав, девушка ответила:

- Семь, причём «В» или «П», Тони.

- Да ты требуешь больше, чем Управление мракоборцев! - усмехнулся Майкл, кивая на стопку рекламных брошюрок Министерства магии, призванных помочь юным магам определиться с выбором будущей профессии.

- Принцесса Когтеврана может себе это позволить, - по возможности ровно сказал Энтони, стоически перенося жестокость возлюбленной.

Патил наградила его за это едва приметной улыбкой; сидевшая рядом с приятельницей куноичи закатила глаза.

- Сакура?..

- Да, Терри?

- Как насчёт позаниматься сегодня зельями? - несколько смущённо спросил парень.

- Прости, - виновато улыбнулась Харуно, - давай завтра: у меня сегодня не будет времени.

Падма пытливо взглянула на неё.

- И чем это таким ты будешь занята, позволь спросить? От экзаменов же вы освобождены, тебе готовиться не надо.

- У меня сегодня дополнительные с Акасуной, - и глазом не моргнув, соврала куноичи; впрочем, ложью это было только отчасти. - И мне как раз пора на них.

- Удачи! - крикнул ей в спину Терри, когда девушка выходила из гостиной.

Махнув ему на прощанье рукой, Сакура спустилась по лестнице и быстро зашагала по коридору. Дополнительные у неё и в самом деле были, вот только не с кукловодом.

В Тайной комнате было очень шумно: это Саске и Наруто тренировались, подбадриваемые советами наставников.

- Больше чакры в Расенган, Наруто!

- Саске, внимательнее, он тебя почти задел!

- Давай, заходи справа… ах, нет, лучше слева… подпрыгивай, подпрыгивай!..

- Блокируй немедленно!

- ДА ХВАТИТ ВАМ, ДАТТЕБАЁ! - не выдержав, заорал Узумаки, прерывая атаку.

- Нам уже не по три года, сами разберёмся, - процедил юный Учиха.

- И в самом деле, Хаширама-сан, Мадара-сан, - произнёс Минато примирительным тоном, - пусть мальчики сами тренируются.

- Тогда я умру со скуки, - недовольно заявил предок Учих.

Старший из братьев Сенджу пихнул его локтём в бок.

- Прогуляемся до ближайшего ущелья?

- Хаширама-сама, - решительно вмешалась Сакура. - Вы вообще-то обещали сегодня позаниматься со мной.

- Ах, да, точно, - поспешно закивал Первый. - Прости, Мадара.

- Я точно умру со скуки, - бросил темноволосый шиноби.

- Если хотите, я могу сразиться с вами, - предложил Итачи, поднимая голову от книги; даже в этом дурдоме он умудрялся читать.

Мадара удовлетворённо кивнул, и Учихи направились к выходу из Комнаты.

- Похоже, сражаться они намерены на Сусано, - задумчиво заметил Хаширама.

Его брат оторвался от своего занятия и с интересом посмотрел вслед ниндзя.

- Пойти посмотреть, что ли? - проговорил Тобирама, а затем сложил печать переноса и в то же мгновение исчез.

- Наруто, Саске, можете продолжать, - величественно махнул рукой старший Сенджу и повёл куноичи к беседке; за столом возле неё расположился Третий, как обычно с трубкой в зубах и тяжёлым руническим словарём наперевес. - Сару, ну как?

- До полной расшифровки книги Мудреца осталось ещё восемь глав, - отозвался Хирузен, неспешно переворачивая страницу. - Он так потрясающе подробно описывает процесс строительства Хогвартса, что те, кто прочтёт его записи, будут, несомненно, самыми осведомлёнными людьми в этой области.

- Эх, лучше бы он описал, как открыть портал, - с неподдельным разочарованием сказал Хаширама.

Кивнув Сарутоби, он зашагал в сторону небольшого деревянного домика в самом углу Комнаты. Первоначально создававшийся как операционная для пересадки глаз Учих, теперь он стал местом уроков Харуно.

- Ну что, Сакура, чем хочешь заняться сегодня? - полюбопытствовал Первый.

- Вы как-то раз говорили, что существует очень эффективная техника для остановки внутреннего кровотечения и устранения повреждений органов без операции, - припомнила девушка.

- Отличная тема! - воодушевился Хаширама, пропуская Сакуру в домик. - Тогда давай доставай клетку с нашими мышками – будем упражняться.

Уклонившись от очередной атаки противника, Саске выхватил из закреплённых за спиной ножен катану и пропустил через неё чакру Райтона. Но Наруто среагировал на удивление быстро и прежде, чем удар достиг его, сокрушил клинок Молнии какой-то техникой Футона.

- Выкуси, Саске! - крикнул джинчурики. - Ветер сильнее Молнии, даттебаё!

Несколько недоумённо взглянув на друга – и когда только успел ума понабраться? – Учиха вдруг ехидненько так улыбнулся.

- А как насчёт Огня?

- А? - не понял Узумаки.

В следующий миг он уже носился по Комнате, уворачиваясь от Катона.

- Учиха, даттебаё!..

- А это даже ещё не Аматерасу, - сказал Саске. - Кстати, не хочешь попробовать? Вместе с этим твоим сюрикеном вообще загляденье будет.

- Точно! - Наруто резво отскочил за колонну, где создал двух клонов; пару секунд спустя он вылетел из укрытия с криком: - Футон: Расен Сюрикен!

«Ну ладно», - подумал Учиха и активировал Мангекью.

Парни одновременно сорвались с мест и бросились друг к другу, но вдруг между ними со стремительностью молнии возник Четвёртый Хокаге.

- Прекратите немедленно! - грозно крикнул он.

Саске резко замер в паре метров от мужчины и перевёл взгляд на Наруто, тоже остановившегося, с крайней неохотой развеявшего технику.

- Ты чего? Мы же просто тренировались, даттебаё!

- Кажется, я запретил тебе использовать Расен Сюрикен на тренировках, пока мы не поймём, как избежать его побочных действий на твоё тело, - сурово сказал Минато и повернулся ко второму парню. - А ты, Саске, оставь Мангекью Шаринган для занятий с Итачи и Мадарой-саном. И чтобы больше подобного не было, иначе я буду вынужден ввести санкции.

- Как скажете, - ровно произнёс Учиха, про себя раздражаясь от того, что его отчитывают, как маленького.

- Ладно, даттебаё, - проворчал Узумаки.

Выдернув из пола у своих ног кунай с меткой Хирайшина, Намиказе кивнул и вернулся на порог беседки. Парни переглянулись.

- Что-то не хочу я больше сражаться, - сказал Саске.

- Честно, я тоже, - отозвался Наруто

Юноша достал волшебную палочку.

- Как насчёт попрактиковать Патронус?

- Дураком меня хочешь выставить, да? - буркнул джинчурики.

- Вообще-то я хотел помочь, - самым невинным тоном ответил Учиха.

С подозрением покосившись на него, парень всё-таки тоже достал палочку. Взмахнув своей, Саске уверенно произнёс:

- Экспекто Патронум! - и с удовольствием и гордостью посмотрел на большого кота, чинно зашагавшего по каменному полу.

Проворчав что-то о том, что его друг – позёр, Наруто тоже сделал попытку.

- Экспекто Патронум!

Его палочка выплюнула лишь струю серебристого дыма.

- Хренов Кьюби, - сквозь зубы процедил парень.

- Кьюби? - Минато, заинтересовавшись, вновь подошёл ближе. - Думаешь, это он не даёт тебе вызвать Патронус?

- Он сам мне так и сказал, - пожаловался Наруто на своего вредного бидзю.

Четвёртый задумчиво погладил подбородок.

- Что ж, может, нам и удастся что-нибудь сделать с этим, - наконец сказал он и поманил сына в сторону. - Пойдём, попробуем кое-что.

- Ага! - радостно кивнул джинчурики и побежал следом за Минато.

Досадуя на то, как быстро друг его забыл, Саске хмыкнул, стараясь не выдать своих истинных чувств, и перешёл в беседку. Взяв с книжной полки один из фолиантов, он раскрыл его на главе, посвящённой Патронусам.

«Ну что, будем учить тебя говорить», - усевшись на татами, мысленно поставил Учиха в известность серебристого кота.

Отойдя вместе с отцом за колонну, Наруто с любопытством посмотрел на него.

- Так что ты придумал, пап?

- На самом деле, мы с Первым уже давно думали над этим, - признался Минато. - Ты – джинчурики, Наруто, но всё ещё не можешь использовать силу своего Хвостатого.

Предположение, что последует сейчас, ошарашило парня.

- И что?.. - его голос дрогнул. - Ты… вы с Первым хотите научить меня использовать силу Кьюби, даттебаё?

- Думаю, пришла пора, - серьёзно сказал Намиказе.

- Это точно, - согласился с ним подошедший Хаширама.

Узумаки повернулся к нему.

- А Сакура-чан?..

- Я попросил её провести полное обследование Саске, - успокоил его Сенджу. - Я подумал, внимание твоих друзей к нашей задумке пока привлекать не стоит.

Посмотрев сначала на Первого, потом на Четвёртого Хокаге, парень нервно сглотнул.

- А что если не получится? - тихо спросил он. - Кьюби уже вырывался из-под моего контроля – я тогда таких дел наворотил, даттебаё.

- Не беспокойся, - Хаширама шагнул вперёд и плавным движением извлёк из-под майки джинчурики тонкую цепочку, на которой висел отливающий синим и серым кристалл. - Когда-то я подарил это ожерелье Цунаде. С его помощью я могу брать под контроль чакру бидзю.

- Круто, а я и не знал, - улыбнулся Наруто, по-новому взглянув на побрякушку, выигранную в давнем споре.

- Но я не думаю, что вмешательство Хаширамы-сана потребуется, - сказал Минато. - В этом сражении ты будешь не один.

- Не один? - удивлённо переспросил парень.

- Я пойду с тобой, - ответил Намиказе. - Кроме того, я рассчитываю ещё на кое-какую помощь.

- Вот оно что, - кивнул Сенджу с таким видом, словно что-то понял.

- Ну как, Наруто, - спросил Четвёртый, - ты готов?

Помедлив секунду, собравшись с мыслями, джинчурики кивнул.

- Поехали, даттебаё!

Он закрыл глаза и перенёсся сознанием к клетке бидзю.

- Наруто! - прорычал Лис, поднимая голову.

- Не только я, - усмехнулся парень и указал на возникшего рядом Хокаге. - Помнишь моего папу, Кьюби?

Судя по низкому, угрожающему рыку, Девятихвостый ещё как помнил.

«Наруто, - мысленно обратился к нему Минато, - сейчас я сниму печать, удерживающую Кьюби. Твоя задача – дотянуться до его чакры своей и вытянуть её. Это будет как перетягивание каната: ты будешь тянуть к себе, но и Лис – к себе. Ни в коем случае не позволь ему поглотить твою энергию. Ты меня понял?»

«Кажись да, даттебаё».

«Тогда начнём».

На пальцах правой руки Намиказе засветились сгустки чакры; приподняв майку сына, Четвёртый коснулся отчётливо проступившей на его животе печати и повернул запястье. В ответ на его действие замок на клетке бидзю стал открываться сегмент за сегментом, пока створки двери не распахнулись, и Лис с оглушительным рёвом не вырвался наружу. Но прежде, чем он успел что-либо сделать, Хокаге обрушил на Девятихвостого мощную технику Ветра, ненадолго припечатавшую зверя к залитому водой полу.

«Сейчас!»

Узумаки напрягся и коснулся своей чакрой Кьюби. Лис зарычал, но тут же сам вцепился в энергию джинчурики и потянул её на себя. Минато вновь атаковал бидзю, но тот взмахнул хвостами – и мужчина отлетел куда-то во тьму. Проводив его взглядом, Девятихвостый повернул голову к парню.

- Вот мы и остались одни, Наруто…

В голове шиноби тут же зазвучали голоса, поначалу чуть слышные, но всё набиравшие силу:

«Кто этот мальчик?..»

«Нет, не разговаривай с ним! Он плохой!..»

«Почему? Он выглядит таким одиноким?..»

«Просто не подходи к нему ясно?..»

«Ну что, будем играть?..»

«Только не зовите этого…»

«Мелкий хулиган!..»

«Вредитель!..»

«Чудовище!..»

«Монстр!..»

«Демон!..»

- Нет!.. - стремительно теряя силы, крикнул Наруто; вовремя заметив, что его чакра уже почти дошла до Кьюби, он попытался отдёрнуть её, но сил не хватало.

- Наруто! - донёсся до него как сквозь сон взволнованный голос Минато.

И вдруг всё исчезло: клетка, Кьюби, залитый водой пол – всё растворилось в потоке золотистого света, преобразовавшегося в какое-то странное пространство, где, казалось, вовсе не существовали понятия времени, верха и низа, права и лева. Остался только Наруто, измученный борьбой, но целый и невредимый, и молодая женщина с длинными красными волосами, стоявшая перед ним.

- Наруто, - мягко произнесла женщина, улыбаясь.

- Кто ты? - с подозрением спросил парень.

Улыбка красноволосой сделалась ещё шире.

- А ты не догадываешься?

Мысли как-то неожиданно смешались, безумно заметались в голове Узумаки. Какие-то рассуждения, ассоциации, знания и личные выводы подсказывали ему ответ – но какое всё это имеет значение, когда вот она стоит перед ним, улыбающаяся, светящаяся от счастья, живая…

- Мама?.. - прошептал джинчурики, не замечая, как по щекам заструились дорожки слёз.

Женщина кивнула.

- Да, Наруто, - сказала она, - я твоя…

Не дав ей договорить, парень бросился к матери и заключил её в объятия, уткнулся лицом в плечо.

- Мама… - пробормотал он, не справляясь с чувствами. - Всегда… всю жизнь я так хотел познакомиться с тобой, даттебаё…

- Даттебаё, значит, - произнесла Узумаки Кушина, обнимая его. - И вправду мой сын.

- Наруто во многом похож на тебя.

Отстранившись от матери, парень повернулся к отцу, быстро утирая слёзы рукавом.

- Пап, и ты тут? А Кьюби?..

- Он подождёт, - отозвался Четвёртый; медленно, словно сам не верил в происходящее, он подошёл ближе. - Кушина…

- Минато…

В голосах их обоих было столько всего: счастья, тепла, заботы, тоски расставанья и радости встречи, столько любви, нежной, трогательной, преданной, что Наруто испытал искреннюю гордость за своих родителей.

- Ну что, семейные объятия, даттебаё? - чуть ворчливо, не справляясь с голосом, спросил джинчурики, раскидывая в стороны руки.

Минато и Кушина с улыбками переглянулись и обняли сына. Какое-то время трое шиноби стояли так, наслаждаясь мгновеньями встречи с любимыми. Первым не выдержал Наруто.

- Мам, пап, я так рад! - воскликнул он, готовый прыгать от радости. - У меня столько к вам обоим вопросов!..

- Мы ответим на них, - заверил его Минато.

- Давай только сначала разберёмся с Кьюби, даттебане, - предложила Кушина.

Парень засмеялся.

- Даттебане?

- Ах, ну у меня тик такой: когда волнуюсь, я всегда это говорю, даттебане, - смутившись, сказала женщина.

- Обожаю эту твою черту, - с улыбкой произнёс Намиказе.

Узумаки улыбнулась и поцеловала его. Дав родителям немного насладиться друг другом, Наруто тихонечко покашлял.

- Вы, кажись, что-то там про Кьюби говорили.

- Да, конечно, - Кушина воинственно сжала руку в кулак. - Вперёд, мальчики!

Моргнув, джинчурики вновь обнаружил себя перед клеткой бидзю. Кьюби зарычал и попробовал напасть, но тут из тела парня возникли толстые и прочные цепи, моментально опутавшие зверя.

- Эта чакра!.. - прогремел Девятихвостый, и впервые в его тоне послышался отголосок беспокойства. - Кушина!

«Я не смогу удерживать его долго, - мысленно сказала Узумаки сыну. - Действуй быстро, Минато тебя прикроет».

- Получи-ка наше семейное комбо! - крикнул парень, бросаясь к Лису. - Поглаживание питомца против шерсти, даттебаё!

В следующую секунду на бидзю обрушились полсотни его клонов с Расенганами, атаку которых поддерживал своими техниками Минато. Вдвоём шиноби удалось завалить Кьюби на лопатки, а Кушина надёжно опутала его цепями.

«Давай, Наруто, это твой шанс!»

Подскочив к Девятихвостому, парень вцепился своей чакрой в его мёртвой хваткой и потянул что было мочи; Лис рычал и сопротивлялся, но джинчурики придавала сил помощь родителей, их любовь, которую он ощущал каждой клеточкой тела.

И наконец Узумаки удалось: огромный сгусток красновато-оранжевой чакры покинул тело Кьюби и влился в его собственное.

«Отлично, даттебане!» - мысленно воскликнула Кушина.

- Молодец, - похвалил его Минато, вставая рядом. - А теперь…

Он быстро сложил печати – и двери клетки вновь захлопнулись, прежде чем обессиливший бидзю сумел хоть что-нибудь предпринять.

- Это ещё не конец! - угрожающе прорычал Кьюби из-за решётки.

- На сегодня – конец, - возразил Намиказе и повернулся к сыну, ошарашено рассматривавшему своё тело, покрытое жёлто-оранжевой чакрой.

- Что это, даттебаё?!

- Твой режим Хвостатого, - отозвался Четвёртый, с интересом наблюдая за ним. - Но давай ты насладишься им после. Сейчас нам стоит вернуться к твоей маме: у неё не так много времени.

Узумаки тут же помрачнел.

- Ах, да…

- Не грусти, - подбодрила его Кушина, когда шиноби вновь оказались в золотистом мире. - Я рада даже этой возможности побыть с тобой. Спасибо тебе, Минато,- она повернулась к возлюбленному, - что запечатал часть моей чакры в Наруто. Мне так стыдно, что ради этого ты…

- Только не начинай опять, - мягко перебил её Намиказе. - Тебе не за что извиняться. Не трать время зря, используй свою возможность поговорить с сыном.

- Конечно, - кивнула женщина. - Ну, Наруто, о чём бы ты хотел спросить свою маму?

Узумаки задумался. Вопросов к матери у парня было море, но первым делом он спросил:

- А как случилось так, что вы влюбились друг в друга?

Его родители вновь переглянулись.

- Это очень хорошая история, - с широкой улыбкой сказала Кушина, усаживаясь и устраивая на коленях руки, и собеседники последовали её примеру. - Мы встретились в первый же мой день в Конохе. Меня привезли из Узушио, чтобы я стала шиноби Листа, а также обучалась у Узумаки Мито, бывшей в то время джинчурики Кьюби; из-за особенной и сильной чакры глава клана выбрал меня как смену Мито-самы.

- Получается, ты тоже была джинчурики Лиса, - проговорил парень, услышав подтверждение уже приходившей ему в голову мысли.

- Да, - отозвалась куноичи. - Но это было потом. Сначала я много училась, совершенствовала контроль чакры, осваивала клановые Фуиндзюцу и, конечно же, вместе с другими детьми ходила в Академию. Впрочем, там меня невзлюбили: я, приезжая, сразу же на представлении заявила, что собираюсь стать Хокаге.

- Стать Хокаге? - переспросил Наруто.

«Походу, это у меня наследственное», - не без удовольствия подумал он.

- Ага, - кивнула Кушина. - Из-за этого я показалась всем тогда зазнайкой и воображалой. Кроме того, мои красные волосы никому не понравились, и мальчишки за них и за круглое личико стали дразнить меня Помидоркой.

- А, и папа сразу заступился за тебя! - догадался парень.

Но Четвёртый неловко улыбнулся и потёр затылок, а его возлюбленная сжала руку в кулак.

- А вот и не угадал, - сладеньким голоском пропела она. - Я просто накостыляла тем мальчишкам так, что больше они про помидорки в моём присутствии и не заикались. Вместо этого они стали называть меня Кровавой Хабанеро.

- Бедные парни были в ужасе, - прошептал Минато, наклонившись к сыну. - Она колотила их так, что потом…

- Ты что-то сказал, милый?

- Что ты была неподражаема тогда, любимая, - быстро ответил Хокаге.

Женщина светло улыбнулась ему. Шиноби же обменялись полунапуганными взглядами.

«И чего ж я ржал с Кибы и Шикамару, когда они говорили, что матери их порой вгоняют в ужас?» - подумал парень.

- В общем, в Академии я только и делала, что дралась, - продолжила рассказ куноичи, - и всегда побеждала, уж поверь. Надо мной больше никто не рисковал смеяться, но и любви ко мне, разумеется, у окружающих не прибавилось. Даже когда я стала генином, у меня по-прежнему не было друзей.

- А вы в Академии не общались? - удивлённо спросил Наруто.

- Нет, - покачал головой Минато. - Я был тогда застенчивым тихоней, а Кушина…

- Не обижайся, но со стороны ты выглядел просто каким-то слабаком, - сказала женщина, откидывая за спину волосы.

- Ну, я догадывался, - отозвался Хокаге, ничуть, похоже, не обидевшись на её замечание.

- В общем, между нами не было совершенно ничего общего, - произнесла Узумаки. - До одного случая.

- Какого? - жадно поинтересовался джинчурики.

Кушина вздохнула.

- Наверное, тебе уже говорили, что у шиноби клана Узумаки уникальная чакра.

- Ага, - закивал парень. - Итачи что-то такое рассказывал.

- Итачи? - переспросила куноичи. - Сын Фугаку и Микото?

- Да, - подтвердил Минато. - Из него вышел потрясающий шиноби.

- А что их младшенький, Саске?

- А он, это, мой лучший друг, даттебаё, - чуть смущённо признался Наруто.

- Ох, я так рада! - воскликнула Кушина, прямо-таки лучась счастьем. - Ну, в смысле, Минато ведь очень дружил с Фугаку, а я – с Микото… Так здорово, что и наши дети дружат, даттебане!

- Это точно! - горячо поддержал её парень. - Но ты что-то начинала рассказывать…

- Да, конечно, - поспешно кивнула женщина. - Видишь ли, многие страны хотели прибрать к рукам шиноби с такой редкой чакрой, какая была у меня. В общем, однажды ночью отряд ниндзя Скрытого Облака похитил меня, - она снова вздохнула. - Признаюсь честно, я не рассчитывала на помощь – да и кто бы бросился искать ненормальную чужачку? Но я всё равно, как и учили нас в Академии, оставляла след, по которому бы меня смогли найти: вырывала пряди волос и бросала их на дорогу. К счастью, было темно, и похитители не заметили ничего.

Мы уже были почти возле границы, а я отчаялась дождаться спасенья, когда вдруг какая-то тень атаковала врагов и сразила их. А когда из-за облаков наконец показалась луна, я увидела перед собой Минато,- Кушина улыбнулась возлюбленному, и он ласково взял её за руку.- Он единственный заметил след из моих волос и не побоялся прийти мне на помощь. С тех пор Минато стал сильнее в моих глазах, а ещё… - она слегка покраснела, - а ещё я влюбилась в него, даттебане.

- Мог ли я мечтать о большем? - Намиказе нежно обнял её одной рукой за талию. - С тех пор мы были вместе, бок о бок прошли через все препятствия и несчастья. С поддержкой Кушины я смог стать Хокаге – но куда большим счастьем для нас обоих было твоё рождение, Наруто.

- Ну прям засмущали, даттебаё, - по-доброму проворчал парень.

- Жаль только, что нам пришлось так рано покинуть тебя, - с грустью и болью сказала куноичи.

- Но у нас не было выбора, - Четвёртый заговорил серьёзно. - Я очень хочу, чтобы ты это понимал, сын.

- Я понимаю, - кивнул джинчурики. Раньше, возможно, он мог бы и не поверить в это, но теперь, видя родителей перед собой, заглядывая в их глаза, Наруто осознавал, что иначе как по принуждению они бы его не оставили. - Но что тогда?..

Не закончив вопрос, он осёкся; сердце парня ёкнуло, когда он увидел свет, исходящий от Кушины.

- Моя чакра почти закончилась, - тяжело вздохнула она. - Пора прощаться.

- Уже? - пробормотал Наруто. - Мама, я о стольком ещё хотел тебя спросить!..

- Прости, мальчик мой, - Кушина подалась вперёд и заключила сына в прощальные объятия, - я безумно, безумно сильно хочу остаться с тобой, но не могу. Минато расскажет тебе остальное, что не успела я. Главное, помни, Наруто: я люблю тебя, сынок, люблю и всегда буду любить…

Слова Кушины растаяли мягким шелестом, как и она сама. Открыв глаза, джинчурики снова оказался в Тайной комнате, а рядом с ним стояли отец с печальной улыбкой на губах и Первый Хокаге, внимательно рассматривавший их обоих.

- У вас получилось, - скорее констатировал, чем спросил, он.

«Я люблю тебя…»

- Да, - подтвердил Минато, видя, что парень не торопиться отвечать.

Сенджу вновь перевёл взгляд на Узумаки.

- Что с вами случилось там?

Тряхнув головой, Наруто счастливо улыбнулся.

- Я наконец-то познакомился со своей мамой, даттебаё!

Стоило Итачи войти в Тайную комнату, к нему подскочил невероятно довольный чем-то Узумаки.

- Тебе привет, даттебаё!

- От кого же? - поинтересовался шиноби, попутно ища взглядом Саске.

Наруто заулыбался ещё шире.

- От моей мамы!

Удивлённо заморгав, переваривая услышанное, Учиха повернулся к нему.

- Боюсь, я не совсем тебя…

- Меня учили управлять чакрой Кьюби, - стал охотно объяснять парень. - Когда я и папа сражались с ним в моём подсознании, появилась мама и помогла нам с Лисом, а потом мы так классно поговорили, даттебаё!

- Рад за тебя, - искренне сказал Итачи.

Джинчурики расплылся в абсолютно счастливой улыбке и ускакал обратно к беседке.

- Ох уж эти Узумаки, - проворчал Мадара, приняв свой нормальный облик. - Энергии в них через край.

- Да, конечно,- отстранённо согласился с ним Акацук.

Проверка сочинений студентов в тот вечер упорно не шла: сидя в своём кабинете, Итачи, как ни старался, не мог сосредоточиться на работе. Задумчиво поглаживая кончиком пера подбородок, он думал о красноволосой куноичи, которую знал когда-то давно. Весёлая и энергичная, никогда не унывающая, Кушина нередко заходила в гости к Микото; наболтавшись же с подругой, женщина уделяла внимание и её сыну. Она обожала по-доброму подшучивать над мальчиком за любовь к чтению, но однажды сама принесла ему несколько принадлежавших клану Узумаки свитков по истории и сказала с заговорщицкой улыбкой, что это будет их маленький секрет.

Возвращал эти свитки Итачи уже после её смерти. Шиноби до сих пор помнил шок родителей, когда стало известно о гибели Четвёртого и его возлюбленной. Но затем им сказали, что сын Минато и Кушины выжил – и Микото в тот же день, не предупредив ушедшего с головой в работу мужа, взяв с собой обоих сыновей, сказав, что ведёт их на прогулку, направилась в госпиталь Конохи. Его мать почти никогда не плакала – но тогда, стоя перед стеклом, по другую сторону которого была палата с новорождёнными, глядя на одного из младенцев – смугленького, с ярко-голубыми глазами и забавными полосочками, похожими на лисьи усы, на щеках – Учиха Микото не смогла сдержать слёз.

- Кушина… - проговорила она, не отрывая взгляд от младенца.

В коридоре было пустынно, и никто не слышал её слов кроме трёхмесячного младенца в специальной сумке-держателе и пятилетнего мальчика.

- Этот ребёнок – сын героев, - сказала Микото, крепче сжимая руку Итачи. - Ах, как бы я хотела забрать его отсюда, вырастить, как своего… Но я не могу…

Тогда Итачи не понимал её слова до конца. Правда открылась ему лишь годы спустя, после вступления в АНБУ: Учих и без того подозревали в организации нападения Девятихвостого, а если бы клан ещё хотя бы даже просто выказал желание забрать маленького джинчурики к себе…

- Брат?

Акацук легко вздрогнул, вырванный голосом из поглотивших его воспоминаний.

- С тобой всё хорошо? - спросил Саске, закрывая дверь и подходя к столу. - Ты не отвечал на стук.

- Всё в порядке, я просто задумался, - ответил старший Учиха. - Ты что-то хотел?

Юноша неопределённо пожал плечами. Впрочем, Итачи прекрасно понял скрытый подтекст этого жеста; он умел учиться на своих ошибках, поэтому сразу отложил перо в сторону и вместе с братом перебрался в кресла у камина.

- Наруто осваивает режим бидзю, - произнёс Саске с непередаваемой интонацией, в которой причудливый образом сочетались предвкушение, лёгкая зависть, нетерпение и даже затаённая гордость.

- А ты – Сусано, - заметил Итачи, взмахами палочки организовывая всё для чаепития.

- Интересно, что сильнее.

Акацук внимательно посмотрел на него.

- Смысл не в том, кто сильнее, а как хорошо вы сможете скомбинировать свои атаки, Саске.

- Да, я знаю, - чуть поспешно ответил брат, принимая чашку. - Просто любопытно.

Тут уж шиноби не мог поспорить: и в самом деле, не могло остаться безынтересным, какая из этих двух невероятных техник мощнее.

Некоторое время Учихи провели в молчании, а затем Саске сказал:

- Брат, я тут думал… о том, что будет, когда мы попадём в наш мир.

Итачи на миг прикрыл глаза: он ждал этого разговора.

- Ты должен вернуться в Коноху, - не допускающим возражения тоном произнёс молодой человек.

- Но что намерен делать ты?

- Обо мне не волнуйся, я смогу о себе позаботиться.

- Ты ведь не можешь вернуться в Акацуки, - упорствовал юноша. - Так почему бы тебе не пойти со мной?

- Нет, - решительно покачал головой Итачи. - Моя миссия навсегда должна остаться секретной, иначе будет подорвано доверие к руководству деревни, а от этого всем станет только хуже. И не смотри на меня так, Саске. Есть жертвы, приносить которые ради мира – долг шиноби.

- Да плевать мне на долг, - процедил юноша. - Долг – всего лишь красивые слова, а ты – мой брат, которого я уже терял один раз. Кажется, я говорил уже тебе тогда, перед обменом глазами: я не позволю тебе снова бросить меня, Итачи.

Хотя младший брат и был в этот момент как никогда серьёзен, Акацук тепло и растроганно улыбнулся.

- Что бы ни произошло по возвращении в наш мир, всегда помни главное, Саске: даже не находясь рядом, я всегда буду с тобой.

В гриффиндорской Общей гостиной, как и в остальные дни этих каникул, большинство студентов с разной степенью усердия готовились к экзаменам. Особенно тяжело приходилось пяти- и семикурсникам, которых в этом году ожидали СОВ и ЖАБА соответственно. Поэтому, не желая мозолить занимающимся товарищам глаза своим ничегонеделанием, шиноби сразу же после обеда отправились прогуляться.

- Слушай, Хината, - произнёс подрывник, когда они неспешно шли по коридорам школы, - как насчёт немного тайдзюцу, мм?

- Давай, - кивнула Хьюга. - Только в Комнате, наверное, опять Наруто-кун и Саске-кун занимаются, и места может не хватить.

- А я и не имел в виду, что обязательно надо идти туда, - отозвался Акацук и протянул девушке руку.

С улыбкой Хината взяла его за руку и позволила парню вести себя. Следовать за нукенином – то, что когда-то казалось страшным и безумным, здесь, в этом мире, стало так естественно.

«Но что будет, когда мы вернёмся домой?»

В последнее время куноичи всё чаще задумывалась об этом. В Хогвартсе, в условиях перемирия с Акацуки, у их отношений был шанс – но как они сложатся, когда шиноби вновь окажутся в своём мире?..

- Сюда, - Дейдара остановился напротив голого участка стены в коридоре восьмого этажа.

- Выручай-комната? - удивилась девушка; она не приходила сюда с тех пор, как был разоблачён ОД.

- А почему бы и нет, мм? Здесь-то нас точно никто искать не станет.

Оставив спутницу, Тсукури три раза прошёл мимо стены, прикрыв глаза, мысленно формулируя просьбу к Комнате. Когда он закончил третий проход, в глухом камне появилась дверь, которую парень быстро открыл и скользнул внутрь. Последовав за ним, Хьюга оказалась в замечательном тренировочном зале.

- Неплохо получилось, - довольно заметил Дейдара, беря из стойки деревянную катану и на пробу нанося удар по воздуху. - Никогда у меня не выходило с этим, - признался он, задумчиво разглядывая оружие. - Зато Итачи будто родился с катаной в руке. А как Кисаме орудует Самехадой – вообще не представляю, мм.

- Я тоже не сильна во владении оружием, - сказала куноичи, подходя к нему. - Мой клан специализируется на рукопашном бое.

- И Бьякугане, - усмехнулся Акацук, возвращая деревянный меч на место.

- И Бьякугане, - согласилась Хьюга.

Спросив взглядом, готова ли она, получив в ответ короткий кивок, подрывник первым атаковал девушку. Хината проворно уклонилась и тут же сама нанесла удар, затем ещё один, и ещё…

Время в Выручай-комнате как будто замерло; шиноби нападали, уворачивались, отступали, вновь бросались в бой, и никто и ничто не тревожило их, сосредоточенных, поглощённых тренировкой. Но вдруг в пылу сражения куноичи, не уследив, зацепилась за что-то; попробовав отскочить, она столкнулась с намеревавшимся атаковать её нукенином. От неожиданности не удержав равновесие, Тсукури упал, увлекая противницу за собой; Хината тихо ойкнула, но сделать ничего не успела и секунду спустя уже лежала на подрывнике.

- Блин, - засмеялся Дейдара, - как дети малые, мм.

- Да уж, - смущённо проговорила Хьюга, досадуя на свою неуклюжесть.

Хитро улыбнувшись, парень быстро приподнялся на локтях и поцеловал куноичи. Сначала удивившись, девушка всё-таки ответила ему, чувствуя, как разливается по телу волна жара.

- Прости, - отстранившись, сказала она и встала с нукенина. - Впредь постараюсь быть половчее.

- Да ничего, - беспечно махнул рукой Акацук, но тут же притянул Хинату обратно, заставил положить голову ему на грудь.

- Что?..

- Давай полежим так немного, - тихо попросил подрывник, закрывая глаза.

Хьюга теснее прижалась к парню. Некоторое время они лежали в тишине.

- Дейдара?

- Мм?

- Сходишь попозже со мной в одно место?

- Куда скажешь, Хината. Куда скажешь.

Полностью поглощённый процессом, Сасори осторожно изготавливал мельчайшую деталь для куклы, когда вдруг резко распахнулась дверь, которую он, помнится, запирал заклятием.

- Привет!

Лишь два человека во всём мире позволяли себе вот так беззастенчиво заваливаться к нему. Хотя нет, теперь только один: неугомонный напарник всё-таки в конце концов научился элементарным манерам, а вот Анко в последнее время всё реже давала себе труд стучать.

- Я занят, - не оборачиваясь, коротко бросил Акасуна.

Впрочем, его холодность Митараши ничуть не смутила; подойдя ближе к кукловоду, она остановилась у него за спиной.

- Что строгаешь?

Нукенина аж передёрнуло. Ну вот как она умудрилась всего одной фразой низвергнуть его Искусство до уровня детской возни в песочнице?

- Новую марионетку.

- А-а… - протянула куноичи.

Реакции на это со стороны Сасори не последовало. Но Анко никогда не сдавалась так просто; наклонившись, она поцеловала мужчину в ухо и тут же отскочила подальше: знала, как он это не любит. Недовольно нахмурившись, Акацук отложил инструмент и повернулся к наглой гостье.

- Что тебе от меня нужно?

Глаза джонина лукаво заблестели.

- Пошли выпьем.

- Издеваешься? - фыркнул нукенин. - Сейчас час дня.

- Вообще-то четыре, - заметила Митараши; скользяще, с грациозностью хищной кошки шагнув к нему, девушка остановилась совсем близко. - Я ведь исполняю твои желания – исполняй и ты мои.

- По-моему, мы в расчёте, - прохладно отозвался Сасори. - В прошлый раз ты мне спину до крови расцарапала.

- Сам виноват, - мигом парировала Анко. - Это была моя месть.

Марионеточник вскинул бровь.

- За что, позволь спросить? Разве ты осталась недовольна?

- Это за то, что… хм… за то, что ты козёл и сволочь.

Акасуна скептически хмыкнул, но тут же схватил руки куноичи и, потянув на себя, резко усадил Митараши к себе на колени. Пока джонин не успела опомниться, он свободной рукой схватил её за горло и, заставив отвести в сторону голову, оставил на шее до неприличия красный засос.

- А вот теперь можешь с полным правом обзывать меня, - спокойно произнёс кукловод, отпуская девушку.

- Да ты совсем охренел! - Митараши подлетела к настенному зеркалу и стала рассматривать отметину. - Немедленно залечи это!

- И не подумаю, - отозвался нукенин, с удовольствием наблюдая за ней. - Я же сволочь и козёл, забыла?

- Скотина ты! - крикнула куноичи. - Ты!.. Да слов таких нету, чтобы тебя описать!

- Ну-ну, девочка моя, не ругайся.

- Я тебе не девочка!

- То есть, определение «моя» тебя не смущает?

В мгновение ока Анко подскочила к нему и занесла руку для пощёчины. Но удара так и не последовало: замерев на секунду, джонин фыркнула и поцеловала его. Усмехнувшись, кукловод положил руки на её талию, но девушка тут же вывернулась.

- Пошли выпьем.

- Не начинай сначала.

- А ты не занудствуй. И вообще, за это, - она драматично указала на засос на шее, - ты мне теперь должен.

- Если хочешь, могу убрать, - предложил Акацук.

- Теперь уже не надо, - заявила Анко и, взяв нукенина за руку, заставила его подняться. - Надо было ловить момент – теперь так просто не отделаешься.

- Ты так же невыносима, как мой напарник, честное слово, - проворчал Сасори, но всё-таки последовал за ней, ловя себя на мысли, что не уверен до конца, какого из напарников эта девушка напоминает ему больше.

Наконец Дейдара понял, куда они идут.

- И что у тебя за дело к Анко, мм?

- Скоро узнаешь, - загадочно улыбнулась Хината, на сей раз исполнявшая роль проводника.

Не став спорить, нукенин пожал плечами и продолжил следовать за ней. Эта девушка стала для Акацука в какой-то мере личной путеводной звездой, и он хотел и впредь, даже вернувшись домой, иметь её подле себя.

«Но на что я готов, чтобы сохранить её?» - раз за разом спрашивал себя подрывник, однако никак не мог найти ответ. Лучшая его мысль сводилась к тому, чтобы по возвращении сразу же выкрасть куноичи, доставить её на базу Акацуки и уломать Лидера принять Хьюгу в их бравые ряды; после этого они смогли бы работать вместе, ходить на миссии, сражаться, живя лишь сегодняшним днём. Безумная идея, безбашенная – но другие и того хуже.

Остановившись перед входом в кабинет Митараши, девушка уверенно постучала, но лишь минуту спустя дверь слегка приоткрылась, и хозяйка комнаты, взъерошенная и с рассеянно-очумелой улыбкой на губах, выглянула в образовавшуюся щель.

- А, это вы, - кивнула она и отворила дверь шире, пропуская молодых шиноби внутрь. - Как раз вовремя…

Но Тсукури уже не слушал её: перешагнув порог, он наткнулся на пристальный взгляд Акасуны.

- Добрый день, Сасори-сан, - вежливо поздоровалась с ним Хьюга.

Впрочем, на девушку кукловод не обратил ни малейшего внимания, молча продолжая разглядывать напарника.

- Хината, давай поскорее решай свои дела с Анко, и пойдём, мм, - проговорил Дейдара; он в упор не понимал, как марионеточник оказался здесь, в комнате джонина Конохи, да ещё и сидящим на татами перед низким столом, накрытым как для пьянки – и парню это неведение совсем не нравилось.

- Дела, между прочим, не у нас, а у вас, - заявила Митараши. - И пока в них не разберётесь, хрен мы вас отсюда выпустим! - решительно схватив Хинату за руку, куноичи вывела её из комнаты и захлопнула дверь; в замке щёлкнул ключ.

Тсукури проводил их недоумённым взглядом.

- И что это было, мм?

- Очевидно, попытка заставить нас помириться, - флегматично отозвался Сасори.

Теперь подрывник покосился на него.

- Ваша затея?

- Хотел то же самое спросить у тебя.

- Значит, их инициатива, - молодой нукенин выразительно закатил глаза. - Женщины…

Марионеточник не сказал ничего, и в комнате повисло неуютное молчание. Желая его нарушить, Дейдара спросил:

- Что теперь, мм?

- Для начала, возможно, стоит решить, станем мы играть по их правилам или же вырвемся силой, - всё тем же бесстрастным тоном произнёс кукловод.

Ненадолго задумавшись, подрывник сел на татами напротив напарника.

- Ну тогда давайте что ли поговорим, да.

- Хорошо, - на удивление просто согласился Сасори. - Давай поговорим, - он сложил руки на груди, не отводя взгляда от напарника. - Ты ведь понимаешь, что вызвало мой гнев?

- Ваш гнев, да? - фыркнул Тсукури, демонстративно принимая ту же позу. - Между прочим, у нас с вами не было полноценного договора касательно Итачи.

- Но ты обещал мне, что не станешь вмешиваться, что бы ни произошло, - прохладно заметил марионеточник.

- Забавно, но ровно то же самое я пообещал Учихе. А потом вдруг оказалось, что я не такой уж плохой парень…

- И ты принял удар на себя, чтобы спасти от смерти друга.

- Вот только не надо ёрничать, мм! Это благородно, и я ничуть не жалею, вот так-то!

- А зачем тогда сейчас оправдываешься передо мной?

Дейдара тихо цыкнул, но тут же ответил:

- А вы сами-то чего так переживали последний месяц?

- Думаешь, я переживал, да ещё и из-за нашей с тобой ссоры? - насмешливо осведомился кукловод.

- Я это знаю.

По лицу Сасори скользнула тень усмешки.

- Я редко прибегаю к этому методу ведения переговоров, - произнёс он, наклоняясь чуть вперёд, - но давай говорить начистоту. Ты предал моё доверие, спутался с конохавцами, влюбился в одну из них. Знаю, в твоём возрасте любая привязанность кажется настоящими чувствами, достойными жертв, на что накладывается тот факт, что чувство долга и ответственность у тебя развиты не особенно сильно. Знаю, что сейчас от предательства Акацуки тебя отделяет лишь тонкая грань осознания, что пойти тебе больше попросту некуда. Понимая всё это, я не хочу, чтобы ты по глупости ушёл из организации, ровно как и не имею ни малейшего желания после этого вылавливать тебя и убивать: хватит с меня проблемы и в виде одного беглого напарника.

Внимательно выслушав слова Акасуны, парень медленно кивнул, принимая его мнение, после чего заговорил сам:

- Сразу могу вас обрадовать, что не собираюсь уходить из Акацуки, ни из-за Хинаты, ни по каким-то другим причинам, мм. И раз уж у нас минутка откровений, скажу прямо: что меня бесит в вас, Сасори-но-Данна, так это показное наплевательское отношение ко всем. Делаете вид, что вам всё равно, что думают о вас другие, что одиночество для вас – норма, - подрывник усмехнулся. - Нет, не норма, иначе бы вы так не заводились из-за моего «предательства», - он жестом обозначил, что берёт это слово в кавычки. - У вас есть сердце, Данна, и не пойму, зачем вам это скрывать, да.

Уголки губ кукловода слегка приподнялись – почти незаметное движение, но Тсукури научился видеть его за годы совместной работы. Теперь можно вздохнуть спокойно: может, напарник и продолжит спектакль с обидой, но своё прощение подрывник уже получил.

- Ты ничего не понял, потому что молод и глуп, - язвительно произнёс Сасори, - но так уж и быть, объясню: бессердечный и живой нукенин лучше, чем откровенный, но мёртвый.

- Не, ну в общем-то я согласен, - с деланной неохотой согласился Дейдара. - Но мы-то с вами в одной лодке – можно немножко и подружелюбней, да.

- Я учту, - почти серьёзно сказал марионеточник.

Не удержавшись, парень расплылся в хитрой улыбке.

- Тогда скажите, Сасори-но-Данна, это не вы ли случаем Митараши тот жёсткий засос поставили, мм?

- Заметил, значит.

- Блин, да его трудно не заметить! - засмеялся подрывник, но тут же спросил уже тише: - Нет, серьёзно, вы что, реально с Анко?..

- Реально, - ответил Акасуна. - Впрочем, для нас обоих это не больше чем игра, призванная удовлетворить определённые потребности.

Тсукури присвистнул. В голове у него уже созрел десяток вопросов, но по взгляду напарника он понял, что тема закрыта. На ближайшее время, по крайней мере.

Анко сидела прямо на полу, прислонившись спиной к стене коридора, отстранённо наблюдая за тем, как нетерпеливо теребит рукава свитера стоявшая напротив Хината.

- Так тихо, - проговорила девушка, беспокойно посматривая на дверь.

- На мой взгляд, это хороший знак, - отозвалась джонин. - Было бы хуже, если бы эти чёртовы нукенины устроили войнушку прямо в моём кабинете.

- Прошу, не говорите так о них, Анко-сан.

- А что? - куноичи запрокинула голову и уставилась в потолок. - Обидно за своего парня?

- Просто не понимаю, зачем вы ругаете их, хотя на самом деле помогаете, - спокойно ответила Хьюга.

- Для поддержания имиджа.

Выражение лица Хинаты можно было трактовать самым вежливым образом как «Странная вы». Джонина это вполне устраивало. Ещё несколько минут прошло в напряжённой тишине.

- И всё-таки, вы уверены, что всё обойдётся?

Митараши закатила глаза.

- Разумеется, - ворчливо отозвалась она. - Я уже не первый год в разведке и прекрасно знаю, как влиять на людей. Кстати, тебе бы тоже стоило поучиться этому, раз уж твой парень – нукенин, - девушка посмотрела на неё с определённым укором, но Анко как ни в чём ни бывало продолжила: - Запоминай: путь к сердцу любого мужчины лежит через стол.

- Вы серьёзно? - удивлённо вскинула брови Хьюга.

- Абсолютно, - решительно подтвердила старшая куноичи. - Столы ведь разные бывают: обеденный, переговорный, пыточный…

- П-пыточный?!

- Ну не бледней же ты так! Да, пыточный, и тут два варианта использования: либо пытают тебя, и благородный герой несчастную девушку спасает; либо ты пытаешь его, - джонин усмехнулась. - Знаешь, некоторым мужикам реально нравятся властные, жестокие женщины.

- Вы сейчас говорите такие вещи, - покачала головой Хината.

- Да ладно, успокойся, - махнула рукой Митараши. - Не нравятся тебе такие настольные игры, можно ведь придумать и другие, более приятные.

В дверь со стороны комнаты легко постучали.

- Выпускайте, мм.

- Разобрались со своими делами? - строго спросила Анко.

- Тебе что, мировое соглашение предъявить с подписью? - проворчал Дейдара.

- А вы составили?

- Ну разумеется. Открывай, покажем.

Тихо усмехнувшись, куноичи поднялась с пола и отперла дверь. Подрывник оперативно выскользнул в коридор, словно опасался, что его опять запрут.

- Эй, а документ предъявить? - нахмурилась Митараши.

- Ничего не знаю, спрашивай у Данны, мм, - невиннейшим тоном протянул парень и, приобняв Хинату за талию, потянул её прочь.

Проводив их взглядом, джонин вернулась в кабинет и опустилась на татами рядом с Акасуной, отстранённо глядевшим перед собой.

- Что, без меня пил? - с претензией спросила девушка. - Уже накрыло?

Кукловод перевёл взгляд на неё.

- Как думаешь, у меня есть сердце?

От такого вопроса Анко опешила, но вида не подала.

- Могу сбегать за скальпелем – проверим.

Нукенин лениво махнул рукой и наполнил рюмки; протянув одну куноичи, он сказал:

- Представь себе гипотетическую девушку, Анко.

- Зачем?

- Просто представь.

- Ладно, представила.

- Забыл уточнить, что эта девушка любопытная не в меру и обожает совать свой нос в чужие дела.

- О, ну всё с ней понятно, - закатила глаза Митараши.

- А теперь представь гипотетического мужчину, который поссорился с товарищем. Девушка узнала об этом и, не в силах пройти мимо, решила их помирить.

- Ну логично, она же везде нос суёт.

- И в самом деле. Но, что самое удивительное, задуманное ей удалось.

- Неужели? - куноичи пристально посмотрела на него. - И что же тот мужчина?

- Как ни странно, он ей благодарен.

Джонин хмыкнула.

- Довольно странный способ сказать «спасибо», - заметила она.

Акацук чуть прищурился.

- Но мы ведь с тобой оба странные.

Услышав это, Митараши искренне рассмеялась.

- Точно-точно! Скорпион и Змея.

- Смотрю, запало тебе в душу.

- Но нам подходит, разве нет? - усмехнулась Анко, осушая свою рюмку.

- Даже противно, насколько подходит, - отозвался Сасори, следуя её примеру.

Древний замок замер, словно в ожидании. Мягкие тени скользили по его коридорам и комнатам, классам и спальням, по внутреннему двору, лугу, Запретному лесу, плясали свой танец с серебристыми бликами на поверхности вод Чёрного озера. В этот час именно тени правили миром – они и ещё бледный свет, посылаемый на землю с небес.

В такие ночи, как эта, Учиха Мадара особенно любил оставаться один. В ночи полнолуния. Луна вообще имела на него какое-то странное, магическое влияние: когда она становилась такой круглой, яркой, манящей, шиноби не мог не ответить на её зов. Покидая тьму подземелий, он забирался на крышу Астрономической башни и оттуда всю ночь напролёт любовался светящимся диском на чёрном небесном просторе.

Впрочем, любовался ли? В своей прошлой жизни Мадара позволял себе наслаждаться созерцанием идеально выкованного меча, гордого полёта сокола в вышине, красивого женского тела, скрытого под одеждой или полностью обнажённого… Но это было другое. Луна манила его, говорила с ним тысячью и тысячью голосов, и, отдавшись её чарам, мужчина порой забывал, кто он есть, откуда пришёл, терял связь со всем тем, что делало его Учихой Мадарой. Растворяясь в бледном свете, шиноби попадал в поток видений, мелькавших мимо, как проносятся капли дождя во время бури.

Гигантское, выше гор дерево тянется к небу, готовясь раскрыть лиловый бутон…

Сидящий на цепи большой и косматый чёрный пёс силится сорваться с привязи…

Два мальчика раз за разом сходятся в тренировочном бое, а умудрённый годами воин внимательно следит за ними…

Статный брюнет кружит на руках девочку со светлыми хвостиками, и оба смеются…

Белый кролик пристроился на коленях у красивой светловолосой женщины, она его гладит…

Двое молодых шиноби разговаривают у водопада…

Темноволосый юноша заглядывает в ручей, и в отражении вспыхивают глаза с красными эллипсами на чёрном фоне…

Под мощным деревом стоят два воина, один в красной броне, другой в синей, но катаны в их руках опущены…

Мужчина и женщина, пронзённые одним огромным когтем, говорят свои последние слова сыну – младенцу с полосочками на щеках…

Возведённый на берегу реки храм с изображённой над входом спиралью-водоворотом освещается лучами заходящего солнца…

Две девочки, похожие, как сёстры, сидят в тренировочном зале перед суровым шиноби…

Ребёнок плачет в разрушенном доме, но никто не слышит…

Юноша с серебристыми глазами стоит на коленях перед ручьём и достаёт из него наполненную дымом стеклянную сферу…

Молодая женщина в мрачном просторном помещении и мужчина, который ей обещает, что скоро всё встанет на свои места…

Четверо людей выпускают из коротких палочек цветные искры, а воин в белом плаще улыбается им из центра круга, затканного паутиной странных символов…

«Вот оно!..»

Неожиданно видение пропало – словно чья-то рука резко выдернула Учиху оттуда. Нахмурившись, шиноби сосредоточился на поиске источника этого постороннего вмешательства, как вдруг в голове его зазвучал голос:

«Я чувствую тебя, незнакомец. Моё имя – Узумаки Нагато, и, кто бы ты ни был, я призываю тебя ответить мне».