Девятый круг сказки. Глава 3

Облака… Невинно-белые, маняще-пушистые сгустки в небесах — Шикамару любил за ними наблюдать. «Плывут себе куда-то, плывут… — лениво думал он, глядя в небеса. — Такие свободные, беззаботные…»

Он часто приходил сюда, на крышу главного здания гильдии стражей, чтобы в одиночестве и спокойствии подумать о делах. Нет, не то чтобы в самом здании одному из лучших аналитиков не было места — глава гильдии, а по совместительству отец юноши выделил ему хорошую комнату… но не лежала к ней у Шикамару душа, и всё тут. Его неизменно тянуло на крышу — под облака, к воздуху, к хотя бы мнимой, но свободе.

А свобода и в самом деле была мнимая. Гильдия стражей только формально была независима, на деле же — Шикамару знал, потому что находился если ещё не на вершине структуры, но уже близко к ней, несмотря на то, что ему было всего семнадцать, — полностью и безоговорочно подчинялась лорду. «На самом ведь деле, гениальное решение, — про себя усмехался Шикамару всякий раз, когда думал об этом. — Народ уверен, что их защитники независимы и нейтральны, и в то же время лорд держит военную мощь государства под своим строгим контролем — чем не идеальная ситуация?» Впрочем, меньшего от отца ожидать и не приходилось.

После того как неизвестные убили лорда Фугаку — его старшего брата, отца Итачи и Саске — и он сам стал лордом, Мадара практически первым делом встретился с Шикаку Нарой. Шикамару, тогда маленький, видел решительность и твёрдость на лице отца, когда тот отправился в замок по тому вызову, и иррационально, по-детски боялся, что с папой случится что-то плохое, ведь новый лорд вполне мог обвинить главу гильдии стражей в смерти прежнего главы государства. Но нет, плохого не случилось — Шикаку вернулся домой тем же вечером, совершенно спокойный, и сказал, что всё образуется.

И всё, кажется, действительно образовалось — в стране воцарился мир, преступников стало мало, гильдия теперь выполняла больше номинальную функцию. Так Шикамару думал, вступая в её ряды, уверенный, что избрал в жизни путь наименьшего геморроя. Разочарование постигло его не сразу, лишь год спустя, когда он за свои способности, несмотря на возраст, был повышен в аналитическом подразделении до главы группы. Тогда-то, начав присутствовать на важных собраниях, он и осознал истинное положение дел — и практически рассмеялся вслух, думая о том, как легко и изящно надурили простых жителей страны. Как и ожидалось от отца! Как и ожидалось от Учих!..

А вот облака — да, они свободны. Хотя, кто знает, может, кто-то управляет и ими?..

— А лучше места для встречи выбрать не мог? — резкий голос отвлёк его от мыслей.

— Это самое высокое здание в округе, — отозвался он деланно лениво, — да ещё и стоящее особняком; снизу и из других зданий не видно, что делается на крыше, а прочие члены гильдии знают, что здесь мой рабочий кабинет.

— Но они не знают, кто я. Ты понимаешь, что проникнуть сюда не так-то просто?

— Но возможно ведь. Кстати, надо бы потом выругать за это охрану…

В ответ ему хмыкнули. Сев на деревянной лежанке, Шикамару только теперь посмотрел на человека, которого ожидал, — невысокого, в мешковатых бриджах, широкой рубашке и длинной жилетке поверх неё. Зелёные глаза гостя из-под низко надвинутой шляпы блестели весьма раздражённо.

— Ты отлично замаскировалась, — заметил Шикамару. — В толпе бы даже я тебя не узнал. Тебя только глаза и выдают, Темари.

— Уж прости, с ними поделать ничего не могу, — едко протянула девушка, подходя ближе. Старший ребёнок в семье бургомистра Суны, член гильдии торговцев, специалист по специям… на деле же — тайный агент гильдии стражей.

— И не надо, — сказал Шикамару. — Что нового?

— В Суне разговоров только, что о предстоящих состязаниях, — Темари придала лицу крайне пренебрежительное выражение. — Раздувают из мухи слона. Даже отец не исключение — только и говорит о том, что на сей раз мы должны хорошо проявить себя, даже Гаару заставил пообещать участвовать.

— Он не горел желанием, я полагаю, — усмехнулся Шикамару. В отличие от девушки, оба её младших брата состояли в гильдии бардов и предпочитали быть подальше от политики и сражений.

— Была бы его воля — сбежал бы бродить по деревням со своей лютней, — в голосе Темари вдруг прорезалась усталость. — Не могу сказать, что не подтолкнула отца к такому решению; я беспокоюсь, за пределами города становится небезопасно.

— Знаешь о лесной банде? — заинтересованно уточнил Шикамару.

— Не будь дураком, о ней все знают, — отмахнулась она. — Хотя, если тебе нужны их главари и укрытия — ничем помочь не могу.

— Скверно, — отозвался он, хотя изначально и не питал особых надежд на успех.

Взглянув ему прямо в глаза, Темари пытливо прищурилась.

— Выкладывай, — потребовала она. — Что беспокоит?

«Вот и как она вечно угадывает?.. Женщины», — со вздохом подумал Шикамару и ответил:

— Отец включил меня в группу под своим началом, руководящую обеспечением безопасности на соревнованиях. И это…

— Проблематично, — насмешливо закончила Темари за него.

Шикамару только развёл руками. Темари знала его, как облупленного, отрицать это было бы глупо. С тех пор, как они познакомились несколько лет назад на состязаниях, заинтересовались умом друг друга, начали общаться, после — работать вместе, они стали близки, хотя другом парень не мог её назвать. «Как же это называется? Товарищество? Напарничество? Партнёрство?..»

— Не спи, — Темари щёлкнула пальцами у него перед носом. — Я спросила: тебе ещё что-то надо?

— Сколько ты пробудешь в столице?

— Дня два, думаю, а потом пойду дальше — мне ещё нужно добраться до Ивы, разведать обстановку там, а путь неблизкий.

— Ты будь осторожнее, — сказал Шикамару нарочито бесстрастно. — Банда нередко нападает на путников в окрестностях столицы.

— Не беспокойся, справлюсь, — довольно резко ответила Темари: не любила, когда кто-то сомневался в её силе. Но Нара совсем не сомневался, нет… Это тоже было что-то другое. — А ты что собираешься делать? Опять какое-нибудь собрание по безопасности?

— Нет, я сегодня встречаюсь с Неджи.

— C племянником господина Хиаши? — Темари демонстративно скривилась. — Вот уже где напыщенный формалист.

— А мне он нравится. Мы часто вместе в шахматы играем, — Шикамару едва не улыбнулся, глядя, как Темари пытается сдержать недовольство.

— Падаешь в моих глазах, Нара, раз размениваешься на таких посредственных противников, — хмыкнула она и, круто развернувшись на невысоких каблуках, направилась к краю крыши.

— Так скажи, где мне найти противника повыше уровнем? — окликнул он её.

— Таверна «Морской волк» в портовом районе, — бросила Темари через плечо.

В особняк семьи Хьюга, располагавшийся неподалёку от ратуши, Шикамару в этот день пришёл раньше обычного, на что не преминул указать педантичный Неджи.

— Не ожидал тебя раньше восьми, — произнёс он, оторванный приходом приятеля от чтения. — Разве у гильдии сейчас нет работы?

— Выше крыши, — откликнулся Шикамару, усаживаясь напротив. — Чем ближе соревнования между городами, тем больше все сходят с ума… Я просто собираюсь кое-куда сегодня вечером.

— Барды дают выступление? — уточнил Неджи довольно-таки безразлично.

— Не-а. Хотя, там, куда я иду, подозреваю, тоже цирк будет ещё тот, — усмехнувшись, добавил Шикамару.

Неджи посмотрел на него с чуть большим интересом, однако продолжать допрашивать не стал. Это был его неоспоримый плюс: Хьюга никогда не лез в чужие дела.

Отложив книгу, он неторопливо поднялся и, взяв с полки шахматную доску и ларец из слоновой кости, перенёс их на стол. Всё время, пока Неджи вынимал из ларца и выставлял на поле фигуры, Шикамару отстранённо наблюдал за его действиями. Телом, да, он был здесь, но мыслями… мыслями — очень далеко, одновременно во многих местах, чуть ли не повсюду.

Отец ещё в детстве начал учить его мыслить несколькими потоками, и Шикамару быстро преуспел в этом мастерстве. Сейчас он думал о завтрашнем совещании по безопасности; о лесной банде и том, как можно было бы их выманить; о замысле Итачи Учихи, которым тот поделился с господином Ибики и отцом, в который последний посвятил Шикамару; о Югито Нии, знаменитой путешественнице, держащей путь в столицу, — с ней, как большим знатоком дорог и проблем с системой безопасности на них, парень хотел поговорить; но больше всего, почему-то, — о вечерней встрече в порту, где собирался убить сразу двух (а может, при удачном раскладе, и трёх) зайцев одновременно.

Юноши начали игру, и долгое время висело молчание — оба были сосредоточены на ходах своих и противника. Неджи в отличие от той же Темари всегда оставался хладнокровен; впрочем, его действия бывали порой предсказуемыми — по части находчивости он с девушкой соперничать не мог.

— Из Суны приходят тревожные вести, — сказал Неджи после более чем получаса молчания. — Темари, наш поставщик специй, сообщила, что в окрестностях города стало неспокойно.

— Да, я тоже об этом слышал, — подтвердил Шикамару. — Все думают на лесную банду.

Неджи поднял взгляд от доски.

— А что ты?

— Я бы не торопился с выводами. Всё-таки Суна расположена на большом удалении от столицы; для банды — дерзкой, да, но помимо этого вполне обычной — это слишком большая сфера влияния.

— Считаешь, у них могут быть подражатели?

— Скорее другая группировка, действующая отдельно от них. Если бы подражали, не убивали бы торговцев.

— Странная эта банда, — помолчав немного, произнёс Неджи. — При том, что они совершили так много налётов, нет известий ни об одном убитом ими. Кроме того, атакам преимущественно подвергаются караваны, доставляющие заказы лорда и совета, и богатые путешественники; частных же торговцев и обычных путников они практически не трогают.

— Что, в принципе, вполне логично, — откликнулся Шикамару. — Так их прибыль больше при меньшей затрате усилий и за более короткий срок… — он нахмурился и, выдержав паузу, всё же высказал то, что его тревожило: — Но как-то слишком гладко у них всё идёт, слишком просто они вычисляют, на кого выгодней напасть. Их должен кто-то информировать.

Задумчиво склонив голову, Неджи сделал весьма очевидный ход ладьёй — Шикамару не медля «съел» беззащитную пешку и объявил «шах» открывшемуся королю. Оба понимали, что продолжение этого обсуждения сильно бы затронуло ведущееся гильдией стражей важное расследование, находящееся на личном контроле лорда. А это была запретная территория.

После некоторого молчания Шикамару перевёл тему:

— Ты хорошо знаешь Саске Учиху?

— Недостаточно, чтобы суметь найти в нём положительные стороны, — от тона Неджи повеяло холодом, причину которого Нара прекрасно знал.

— Господин Хиаши всё так же хочет выдать Хинату за Саске?

— Кажется, и лорд Мадара не против, — на лбу Хьюги собрались морщины. — Саске порой бывает у нас… и с каждым посещением не нравится мне всё больше. Он напыщенный, высокомерный и эгоистичный ребёнок, не способный позаботиться о себе самостоятельно.

Позволить себе произнести подобные слова в адрес любого члена правящего дома мог далеко не каждый, однако Шикамару и Неджи привыкли быть честными друг с другом; они оба умели хранить тайны.

— Но почему ты спрашиваешь? — взгляд собеседника стал пронзительным. — Что тебе за дело до Саске?

Шикамару коротко усмехнулся. С умом и тактическим мышлением Неджи была прямая дорога в гильдию стражей, однако то, что он Хьюга, накладывало обязательства.

— На днях к нам пришёл Итачи, — признался Шикамару. — Как ты знаешь, он порой принимает участие в работе гильдии в качестве представителя лорда, но в этот раз у него была к нам просьба: Итачи обратился к Ибики с предложением ввести Саске хотя бы на время в гильдию.

— Хочет заставить брата повзрослеть?

— Кто знает? С Учихами вообще утверждать сложно, а что на уме у Итачи, знает только он сам.

Помассировав виски, размышляя, Неджи сделал свой ход и заметил:

— В таком случае, вероятно, помолвка будет отложена.

— Что тебя радует, — усмехнулся Шикамару.

— Что меня радует, — согласился с ним Неджи. — Я желаю блага сестре, поэтому постараюсь не допустить этот брак.

— Ну, за кого-то же господину Хиаши надо будет Хинату выдать, — справедливости ради заметил Нара и посоветовал: — Если будешь в других городах, присмотрись к сыновьям бургомистров; Гаара из Суны вполне себе тихий и приятный юноша, а Наруто, сын Минато Намиказе, как я слышал, отважный и добрый, хотя и простак.

— Хм, если бы Хината влюбилась в одного из них… — Неджи всерьёз задумался. — Не думаю, что господин Хиаши стал бы намеренно разрушать счастье дочери, он всё-таки её любит, несмотря ни на что. Спасибо за совет, Шикамару.

— Пожалуйста, — откликнулся он, поставив противнику блестящий «мат». — Будешь мне должен.

— Информацию?

— Хотя бы даже её.

— Хорошо, Шикамару, я попробую что-нибудь узнать. Я как раз отправляюсь в Коноху через пару дней и смогу собрать сведения по дороге.

— Было бы замечательно, — кивнул Шикамару, довольный тем, что вскоре у него при лучшем раскладе будет актуальная информация о состоянии дел не только в Суне, но и в Иве и Конохе.

— Явился всё-таки, — Темари встретила его как всегда с насмешкой, не призванной, впрочем, ощутимо ранить. — Быстро же ты сбежал от Хьюги… — она прищурилась. — Так не терпится сыграть во что-то более интересное?

Шикамару неопределённо пожал плечами и, шагнув в её комнату на верхнем этаже таверны, под самым скатом крыши, откинул с головы капюшон плаща. Закрыв за ним рассохшуюся, скрипящую дверь, Темари быстрым и одновременно плавным — будто хищная кошка — движением прильнула к нему, обвивая руками, впилась в губы жарким поцелуем, на который Шикамару не мог не ответить.

У них с Темари были абсолютно нормальные рабочие отношения. Личные же были куда более запутанными.

Говорить не хотелось ещё долго после того, как они наконец нашли силы друг от друга оторваться («Что делает двухмесячное расставание…»). Вдыхая затхловатый воздух старой мансарды, морской соли и человеческого пота, Шикамару бездумно пялился в потолок, заложив руки за голову, — и ему было до чёртиков хорошо в этом блаженном ничегонеделании.

Но пора было возвращаться с облаков на землю. К работе.

— Пройдёмся по рейду?

Темари подняла голову от подушки — румяная, растрёпанная, но не в пример более довольная и миролюбивая, чем была утром.

— Романтическая прогулка при луне? — чуть хрипло уточнила она, блестя глазами. Когда она смотрела так, Шикамару начинало казаться, что эта девушка — не человек вовсе, а одна из лесных нимф, своенравных и любящих шалости.

— Может быть… — отозвался он, сбрасывая наваждение, и добавил многозначительно: — Или любование кораблями гильдии мореходов.

— Поняла, — Темари мгновенно собралась и села, придерживая тонкую сероватую простыню на груди. — Пошли шпионить.

Палящее летнее солнце раскалило столицу, и на улицах города царили жара и смрад испортившейся рыбы и конского навоза, распространявшийся от конюшен почтового отделения. Проходя мимо, Неджи прикрыл нос платком. Он не был неженкой или снобом, как многие предполагали. Просто он ненавидел вонь.

Саске Учиха, шедший с ним рядом, никак не выказал своего отношения ни к запаху, ни к реакции на него спутника. Он вообще старательно сохранял внешний вид образцовой скульптуры: мраморно-бледной даже летом, безэмоциональной, неживой. Сам Неджи справлялся со сходной ролью едва ли намного хуже, но больше не из-за «обязанности видом соответствовать родовому имени», а из-за нежелания демонстрировать племяннику лорда своё к нему отношение.

Впрочем, кто из них двоих был в большем "восторге" от происходящего, сложно было сказать.

— Она любит тюльпаны?

Неджи покосился на спутника, старательно подавляя раздражение.

— Моя сестра любит все цветы, — процедил он, делая акцент на том, что эта девушка — не просто какая-то «она». — Во всех она умеет найти свою привлекательность.

Саске безразлично кивнул и поудобнее взял букет, обёрнутый для сохранности бумагой. Где он в разгар лета раздобыл тюльпаны, оставалось загадкой. «Разве что заказал у Яманака. Слышал, они недавно возвели теплицы, соответствующие временам года, и теперь занимаются постоянным выращиванием сезонных цветов… Стоит заехать по пути в Коноху к ним на ферму и предложить сотрудничество».

Оставшийся путь прошёл в молчании — общих тем, которые можно было бы непринуждённо обсудить, чтобы скоротать вынужденное совместное времяпровождение, с Саске у Неджи было ещё меньше, чем с Темари, дочкой бургомистра Суны, поставщицей специй для гильдии. Но вот, наконец, юноши добрались до выставочного павильона в обширном квартале торговцев; здесь сегодня собралось много народа — людям хотелось посмотреть на работы юных мастериц столицы и других крупных городов. Тут были и искусные вышивки, и написанные маслом картины, и платья (порой весьма странных и смелых фасонов) — умение девушек даже высшего света что-то делать своими руками вошло в моду не так давно, но уже прочно прижилось.

Все, кто замечал Саске, почтительно склоняли головы и здоровались, многие с любопытством поглядывали на букет в его руках. Учиха напрочь игнорировал все взгляды: он видел цель и уверенно шёл к ней через толпу.

— Красивые композиции.

Хината, поправлявшая на столе одну из ваз с цветами, составлявшими икебану, неестественно выпрямилась.

— Б-благодарю, — пробормотала она, робко поднимая взгляд на Саске. А тот с неподражаемым безразличием вручил ей принесённые тюльпаны.

— Надеюсь, они вам нравятся.

— Д-да, к-конечно, большое с-спасибо…

Теперь Неджи всерьёз забеспокоился — давно сестра так сильно не заикалась. Шагнув вперёд, он отвлёк её внимание от Саске:

— Хината, скажи, ты не видела Ханаби? Её с самого утра не могут найти.

— Тут я! — к ним подскочила весёлая Ханаби, таща за собой за локоть девушку постарше, ровесницу Хинаты, с длинными светлым волосами, забранными в высокий хвост. — Пока ты, братец, шатаешься, — она бросила лукавый взгляд на Саске, смотревшего куда-то в сторону, — я нахожу новых партнёров для гильдии. Хотя это, по идее, твоя работа!

— Ино Яманака, — прояснила ситуацию девушка, которую привела Ханаби. — Моя семья занимается выращиванием цветов.

— Наслышан о ваших плантациях, — вежливо сказал Неджи и добавил, обращаясь скорее к младшей сестрице: — Я собирался заехать на вашу ферму на днях.

— Корабль ушёл, — пожала плечами Ханаби и хитро улыбнулась. — Мы с Ино уже обо всём поговорили и сейчас пойдём к отцу…

Хината, до того просто слушавшая, на этом месте с мольбой посмотрела на сестру — она явно не хотела оставаться совсем одна.

— Только давай для начала всё здесь обойдём, — предложила Ино. — Не знаю, когда ещё выберусь в столицу из нашей деревни, а тут так интересно!..

— Отлично, пошли! — просияла Ханаби и утянула Ино в обратно толпу. «Как маленький львёнок, — подумалось Неджи. — На вид милое дитя, но если вцепится в добычу…»

Саске тем временем успел проститься с Хинатой и исчезнуть из вида — свой долг он явно считал выполненным. Самому Неджи пора было спешить по делам, но оставлять Хинату одну не хотелось — она ведь старалась, так долго готовилась к этой выставке, выбирала цветы и составляла композиции, а вся семья слишком занята, чтобы уделить ей должной внимание.

— Ты очень хорошо постаралась, — сказал Неджи сестре.

Хината мягко улыбнулась.

— Спасибо, — она легко погладила его по плечу. — Теперь можешь идти, брат; знаю, у тебя очень много дел, я тебя не держу.

— Уверена, что тебе не нужна компания?

— Конечно. Я вижу Нацу, она уже идёт сюда и наверняка побудет со мной. Так что иди — дела семьи прежде всего.

«Но ведь взаимная поддержка — тоже дело семьи, — несколько мрачно подумал Неджи, отходя. — Однако нас приучили на первое место ставить торговлю». Поравнявшись с Нацу и поприветствовав её, он попросил родственницу побольше времени провести с Хинатой, если у неё нет срочных дел, на что Нацу улыбнулась и заверила, что именно для этого она здесь.

Немного приободрившись, Неджи двинулся к выходу из павильона, когда его внимание привлекла россыпь ярких бликов. Поискав взглядом источник, он обнаружил в заднем ряду небольшой столик, за которым скучала незнакомая ему девушка с эмблемой гильдии ремесленников на одежде. Перед ней были разложены всевозможные украшения; в руках же незнакомка крутила серебряный обруч с крупным камнем, который и давал отсветы.

— Удивительно тонкая работа, — заметил Неджи, подойдя ближе и с интересом разглядывая обруч. — Кто его изготовил?

Девушка скорчила недовольную гримасу.

— Будь у меня в руках что-нибудь менее ценное — запустила бы в вас, — простодушно поделилась она.

Неджи нахмурился, не поняв поначалу, почему она так отреагировала на совершенно простой вопрос, но затем осознал:

— Вы сами?

— Чудо, вот это догадливость, — протянула девушка, подперев рукой голову. — С учётом того, что здесь как раз и выставляются собственные поделки участниц.

Теперь Неджи осознал её проблему до конца.

— А вам никто не верит.

— Ну, девушки же не могут работать с металлом и камнем, — она закатила глаза. — Им же ума хватит только шить и вязать, честное слово…

Не обращая внимания на её ворчание, Неджи склонился над изделиями. Стоило признать, давно он не видел такой умелой работы, таких хитрых переплетений линий и огранки камней.

— Странно, что я раньше не видел ваши работы.

— А вы большой специалист? — усомнилась девушка.

— Я — представитель гильдии торговцев, — ответил он и назвался: — Неджи Хьюга.

Вот теперь она выпрямилась на стуле.

— Даже так… Меня зовут Тен-Тен.

— Вы не из столицы, верно?

— Из Конохи, — она склонила голову набок. — Вы правда заинтересовались?

— Более чем, — подтвердил Неджи, взяв со стола и пристально рассматривая золотую цепочку. — Настолько, что готов посетить вашу мастерскую в Конохе, куда отправляюсь послезавтра с утра, и рассмотреть вариант заключения с вами договора о сотрудничестве.

— Да ну? — Тен-Тен удивлённо вскинула брови, но тут же спохватилась: — То есть, отлично! Я как раз тоже послезавтра уезжаю обратно, можем… — она осеклась и засмеялась. — Ладно, это предложение было бы уже перебором.

— Я ничего не имею против вашей компании по дороге, — вежливо произнёс Неджи, возвращая на место цепочку. — К тому же, я поеду в составе хорошо охраняемого каравана гильдии и, пожалуй, даже предпочёл бы, чтобы вы и ваши изделия отправились с нами во избежание проблем с разбойниками.

— Тогда я согласна, — без долгих ломаний кивнула Тен-Тен. О правилах поведения «приличных девушек» она явно имела мало понятия. Зато изготавливала такие украшения, что Неджи уже сейчас видел огромную прибыль, которую гильдия могла от их продажи получить. Так-то у малоизвестного мастера, тем более девушки, вряд ли кто-то будет покупать украшения — все засомневаются в их подлинности, но если продаваться эти произведения будут гильдией торговцев, известной своей придирчивостью в выборе поставщиков…

Путь до Конохи прошёл на редкость быстро — Тен-Тен не давала спутнику скучать. Она оказалась девушкой очень весёлой и добродушной, и Неджи, обычно довольно скупой в общении, неожиданно втянулся и теперь мог вести с ней разговоры часами.

— А представь себе, — сказала Тен-Тен в конце четвёртого дня пути, когда они остановились на ночлег в придорожной таверне и ужинали в общем зале; как и когда они перешли на «ты», Неджи даже не заметил, — что на самом деле я — шпионка лесных разбойников. Что бы тогда ты сделал?

— Сдал бы тебя стражникам, — не задумываясь, ответил Неджи и, чуть нахмурившись, уточнил: — Ты ведь сейчас шутишь?

— Конечно! — рассмеялась она так легко, что не возникало и мысли, что она может врать. — Но мне интересно другое: почему бы ты сдал меня? Потому что так надо или потому что так лучше?

Теперь Неджи всерьёз задумался — может, формулировка была неказиста, но сам вопрос был неоднозначный и действительно сложный.

— Второе, пожалуй, — наконец, медленно произнёс он. — Так будет лучше для груза, который я везу, а следовательно, для семейного дела.

— Вот так, сударь, и выявляются приоритеты! — Тен-Тен опять засмеялась, очень по-доброму. — Ты, Неджи Хьюга, очень предан семье.

— И не скрываю это, — с достоинством ответил он. — Семье я предан больше, чем кому или чему бы то ни было.

Тен-Тен вдруг прекратила смеяться и посерьёзнела.

— А порой, возможно, следовало бы скрывать, — понизив голос, сказала она. — Никогда не знаешь, кто окажется шпионом и донесет на тебя.

Теперь стало отчётливо видно: она что-то недоговаривает. Неджи наклонился вперёд, опершись на стол локтями.

— Тен-Тен, что происходит? — прямо спросил он. — О чём ты говоришь?

Она вздохнула и отвернулись, на щеках проступил румянец.

— Только, прошу тебя, не смейся и не считай меня сумасшедшей.

— Не буду, — пообещал он. — В чём дело?

Помолчав ещё чуть-чуть, Тен-Тен заговорила:

— Я видела сон — вот только он был не простой, а настолько реальный, будто бы это действительно была моя жизнь, которую я почему-то забыла, — она глотнула эля из кружки и продолжила: — Я видела себя, но старше, чем я сейчас, — лет двадцать с небольшим; и ещё рядом со мной был мужчина… не муж, может быть, но друг, близкий со мной душой и телом. У нас был дом с белыми ставнями, которые я каждое утро открывала, чтобы впустить свежесть и запах выпечки из булочной через дорогу, а мой друг каждую ночь их закрывал, чтобы посторонние не видели, кто приходит в наш дом.

Приходило немного людей, но каждый из них стоил сотни. Мы засиживались за разговорами далеко за полночь, при тусклых свечах рассматривали карты, писали письма и строили планы. Очень… опасные планы, за которые нас могли бы убить, если бы прознали. Но мы были так осторожны, гости всегда пробирались в наш дом через лаз, который мой друг сделал в подвале и соединил с тайными путями под городом. Мы были уверены, что наша затея, такая безумная на первый взгляд, всё же удастся, потому что мы так замечательно всё спланировали…

А затем в одно утро, когда мы вдвоём завтракали, в наш дом ворвались солдаты и схватили моего друга. Они надели на него цепи и увели, несмотря на мои протесты, коротко бросив, что был донос… Мне оставалось только сидеть на полу кухни и бессильно рыдать, зная, что больше никогда не увижу того, кого люблю всей душой…

Она мотнула головой, словно сбрасывая наваждение, глубоко вздохнула и закончила:

— Я редко вижу сны, но этот пришёл ко мне уже трижды, каждый раз такой же яркий и живой, как впервые. Когда я видела его в последний раз, в ночь перед отъездом из столицы, я наконец-таки смогла разглядеть лицо своего друга, — Тен-Тен посмотрела ему в глаза. — И это было твоё лицо, Неджи.

Неджи медленно отодвинулся назад на скамье, скрещивая на груди руки. Всегдашний прагматизм отвергал каждое её слово, но между тем Неджи понимал: это не ложь. Почти верилось, что даже не сон.

Тен-Тен бросила на него обречённый взгляд и принялась теребить край рукава рубашки.

— Прости, мне не нужно было всего этого говорить, мы же всего несколько дней только знакомы…

— Ничего, — отозвался он. — Всё в порядке.

«Мы же всего несколько дней только знакомы…» Почему именно это аргумент? И почему он кажется таким насквозь фальшивым?..

В ту ночь ему снились облака… видные из окон дома с белыми ставнями.