Поцелуй на снегу - Глава 18

***
Утро наступило неожиданно быстро, Сасори приоткрыл глаза от неприятно-яркого света, но на душе было так тепло и уютно, что это нисколько не раздражало.
За ночь красноволосый юноша умудрился затянуть Дейдару на себя и теперь, когда тот мирно спал у него на груди, он нежно гладил золотую макушку.
Акасуна посмотрел на парня, сладко посапывающего на нём, и мягко улыбнулся. Ему казалось, что это утро может быть только в самых сокровенных мечтах и ни в коем случае не является реальностью.
Он нежно обнял юношу, лежавшего на нём, и едва ощутимо губами коснулся его лба. Тот, почувствовав к себе прикосновение, шумно выдохнул и попытался пристроиться поудобнее. Это ему не удалось, и он приоткрыл сонные глаза.

Первые секунды после пробуждения Дейдары красноволосый паренек ещё наслаждался этим утром, но вот позже, когда всю прелесть происходящего прочувствовал проснувшийся, наслаждение уже малёк подувяло.

Как только блондин попытался сделать первое движение, по телу прошлось довольно неприятное ощущение, а немного подождав, за ним пришла тупая боль вокруг ануса. Естественно, Тсукури это несильно порадовало, и далее последовали ругательства и упрёки в сторону виновника этого.
Сасори это недолго терпел и, быстро зажав блондина в объятья, перевернул того на спину и положил на кровать, губами коснувшись губ мальчишки. Дейдара, лишь злясь, укусил его за губу и стал вырываться. Акасуна его сдерживать не стал, и тот вроде бы притих.
- Я тебя ненавижу! - обижено произнёс блондин, но в его голосе не было и капли ненависти, из-за чего Сасори лишь растрогался.
- Сильно больно? - сочувственно поинтересовался Сасори.
-Да что ты, - язвительно произнёс блондин, - совсем нет, я кайф ловлю! – он попытался сесть, но понял, что сделал это зря и лёг обратно, хотя боль была вполне терпимой, даже скорее просто неприятной, чем болезненной, но парень всё равно насупился, - болит! - констатировал он.
- Мм…
Дейдара недоброжелательно осматривал приятеля.
- Что ты мычишь, - блондин недовольно сощурил глаза и пальцем поманил друга к себе.
Сасори наивно приблизился к нему, после чего Дейдара с силой схватил того за волосы и притянул к себе, сразу же про себя с удовольствием отмечая замешательство Акасуны. Тот явно не продумал, что будет делать после того как получит желаемое.
- А что же мне ещё делать? - он попытался поцеловать парня, но Дейдаре явно было сейчас не это нужно, и тот сжал пальцы сильнее, давая понять, что крайне недоволен. Хотя Сасори его положение и без этого прекрасно понимал.
- А что хочешь! Но чтобы к вечеру у меня этого не было! - сквозь зубы процедил Тсукури, но нужную реакцию так и не получил. Акасуна лишь умилился его раздражённости.
- Какое чудо мне ещё сделать? - он всё-таки, не взирая на протестующие дёрганья, недовольство и прочее, припал к губам мальчишки, и тот, хоть и недовольно, но всё же ответил, после чего немного успокоился.
Сасори отпустил его губы и посмотрел в голубые глаза, парень лишь снова обижено насупился.
- Болит!
- Хех… - юноша погладил блондина по волосам, - ты мужик или кто? Терпи!
Белокурый парень удивленно на него посмотрел, после чего залился звонким смехом, от чего даже слегка испугал любовника.
- Ты сам подумай, после чего мне это говоришь! – в его голосе проскочила явная горечь, - теперь я из-за тебя уже точно или кто… так что я буду ныть! И буду делать это до тех пор, пока не перестанет болеть! – после чего он показал парню язык и, судя по виду, окончательно обиделся.

Этот вид Сасори всё же пронял, и он стал экстренно обдумывать, что можно сделать.
- Раздвинь ноги, - тихо приказал он.
- Ну, нет! Хватит с меня…- парень всё с тем же упрямо-обиженным видом наблюдал за ним.
- Я просто посмотреть, - Акасуна недовольно прищурился.
- Ага, как же… - Дейдара на всякий случай сильнее свел ноги, - чего там интересного-то, а?
Акасуну это дурачество понемногу уже начинало раздражать.
- Так! Или ты продолжаешь ныть, и я ухожу, или делаешь так, как я говорю, и к вечеру уже забудешь, что что-то болело, выбирай! - прикрикнул он на мальчишку, после чего в глазах того проскочила искорка испуга. Всё же понятно было, что паренек больше балуется, точнее даже дразнится, желая укорить партнера, чем на самом деле испытывает боль. Хотя второе естественно присутствовало, но в значительно меньшей степени, чем он пытался показать.
Дейдара расслабил ноги, и Сасори незамедлительно развёл его колени и слегка приподнял бёдра, взирая на сжатую дырочку. Колечко мышц было сильно потянуто и обрамлено ярким ореолом покрасневшей от раздражение кожи. А также присутствовал почти незаметный кровавый подтёк, свидетельствующий о том, что парню сейчас было действительно не очень-то сладко.
- Ну что, увлекательно? - иронично поинтересовался белокурый парень, недовольно дыша: данная поза его довольно сильно смущала.
- Весьма, - так же язвительно ответил Сасори и, спустившись с кровати, пошёл к шкафу, - ноги не сводить!
- Пфф, - зло выдохнул блондин и уставился в потолок.
Сасори вернулся уже с какой-то мазью и пристроился между расставленных ног. Быстро смазав палец, он легонько провел по растревоженной дырочке. Дейдара едва слышно сглотнул и, набрав в лёгкие воздуха, резко сел, слегка стиснув зубы, хотя этого и не требовалось, так как болезненно становилось только при резких движениях, недовольно посмотрел в глаза Акасуне.
- Что это? - сквозь зубы произнёс парень, взглядом указывая тому на мазь.
Сасори протянул ему тюбик, давая прочитать Дейдаре непонятное название.
- Ну и? - блондин безнадёжно взглянул в карие глаза, - думаешь, мне от этого легче стало?
- Ну вот, пока не смажу, легче и не будет, так что прекращай и давай ложись! – Сасори снова нацелился продолжить свое деяние, но парень резко вырвал у того из рук мазь.
- Я сам!
Сасори лишь расплылся лукавой улыбкой, представляя это действие, Дейдара сопроводил эту реакцию холодным взглядом.
- А вот ты выйдешь из комнаты!

Юноша недолго припирался, после чего всё же вышел в ванную приводить себя в порядок. Дейдара глубоко вздохнул, обдумывая как себя лучше смазать и, морально подготовившись, завалился на кровать.

***
Да уж, это было действительно жестоко. Во-первых, Сасори, когда уходил, сказал, что чем глубже я себя смажу, тем быстрее и легче оно заживет. А, во-вторых, это сделать самому было практически нереально.
Я, наверное, за всю ночь столько не ворочался, сколько за те пару минут. Заниматься этим тупо раздвинув ноги, было неудобно, да и выглядело, кхм, скажем немного не эстетично, а раком было ещё неудобнее и намного болезненнее. В конечном счёте я уже расстроился до такой степени, что был готов просить Сасори, чтобы всё-таки он этим занялся, но это было ниже моего достоинства, и всё же кое-как я с этим справился. Не на все сто, конечно, но хоть что-то, да сделал. Как же я тогда был рад, что он был в ванной и моих издевательств над самим собой не наблюдал. А когда Сасори вышел оттуда, я сразу же заполз под одеяло и снова начал на него злиться. А ещё я понял, что действительно ною и начинаю жалеть самого себя, что мне в принципе несвойственно, из-за этого на Сасори я злился ещё сильнее.

Но он умудрялся, когда ему выгодно быть таким милым и обходительным, что даже само желание злиться на него пропадало.
В общем, в тот раз так и вышло: он весь день со мной просидел, как с больным, и не выпускал из кровати. Обед, завтрак и ужин были персонально предоставлены мне в постель. Если честно, из-за него я уже и сам поверил что у меня крайне тяжелая форма редкой болезни, а не просто слегка саднит в заднице. В итоге он добился того, что я был даже доволен своим положением, ну за исключением небольшого неудовольствия организма, который вопреки предсказаниям Сасори к вечеру, если и стал меньше ныть, то, во всяком случае, я этого не особо прочувствовал.

Спал он уже со мной, притом, когда ложился, в его глазах было столько радости, что мне даже страшно становилось от мысли, чего он там себе удумал. Но сгонять мне его совсем не хотелось, да и ночью он меня только поцеловал и заставил спать у него на груди. От последнего я долго отнекивался и сопротивлялся, но потом, пригревшись, мне и самому понравилась так лежать. Хотя если бы он всё же стал приставать, прямиком бы отправился на диван и не посмел бы больше прикасаться ко мне без моего разрешения.
Ночь прошла тихо, и я уже перестал злиться.
Правда вот на завтра в меня впихнули анальную пробку и заставали с ней проходить весь день. Ну, естественно, я поднял скандал, но Сасори каким-то загадочным образом всё же заставил меня засунуть в себя эту гадость. А заставил он меня под предлогом того, что она растянет меня и в следующий раз больно уже не будет. Ладно, я согласился и отходил с ней. Ощущение, мягко говоря, не очень, но ладно, потерпел. Я тогда больше всего, насколько помню, боялся, что она в меня провалится и придётся выколупывать, вот именно сам вид этого события меня больше всего пугал.
Хотя…
Мне тогда было намного интереснее, откуда у Сасори такие побрякушки вообще имеются и, что ещё интереснее, где он это хранит, ибо я прожил там уже почти три месяца и ничего подобного не видел.
Ну, как оказалось позже, на этой почве у Сасори аксессуаров хватало, притом на любую тематику. Честно: я был о нём лучшего мнения. Ну да ладно - от этого только интереснее было.

Ну вот, как и следовало ожидать, прогноз по поводу безболезненного второго раза опять-таки не оправдался, и следующее утро я снова встретил со страдальческим видом.
Но, благо, что всё же с раза третьего он меня, наверное, всё-таки растянул нормально, и стало менее болезненно, ну и дальше всё пошло вообще замечательно.
Правда, до этого замечательного мне пришлось ещё немало натерпеться. Но опять-таки, когда я думал, что пора сворачивать эти отношения, Сасори становился чрезмерно милым, и эти мысли как обычно улетучивались.

В итоге с сексом вышло то же самое, что и с поцелуем. Я уже понял характер Сасори, он никогда не будет заставлять или принуждать, но как только ему покажешь, что это с тобой делать можно - уже никуда не отвертишься.
Ну вот, так и пошло. Мне почему-то до этого казалось, что я менее зависимый от секса, но, как видно, только казалось, ибо, если бы мне не нравилось, Сасори бы уже давно не осмелился даже смотреть в мою сторону. А всё начиналось вполне невинно - с кровати. Но вот потом я уже чувствовал себя кроликом: дома не было ни одного угла, где бы он меня не зажал. Потом всё плавно перетекло в общественные заведения и уже чуть позже дошло и до университета. Как этого не замечали другие, я просто поражаюсь. К концу весны и у меня, и у него в сумке уже в обязательном порядке валялось пару пачек презервативов и смазка, ибо без этого меня уломать и, тем более, уговорить было невозможно. Думаю, если бы кто-нибудь случайно залез в мою сумку, по меньшей мере, счёл бы меня за ненасытного извращенца и посочувствовал бы моей девушке. Хотя сочувствовать надо было мне, но хотя… впрочем, как я и говорил раньше: без моего желания он бы себе ничего не позволил.