Брат

Снова в который раз просыпаюсь в холодном поту. Опять тот страшный сон, воспоминания далёкой ночи. Когда кругом была только смерть, и ничего больше. Только он. И красный блеск его глаз. И развевающиеся чёрные волосы при лунном свете. Его слова: "Ненавидь, ищи, убей!". И после этого последняя дань своему брату. Я повинуюсь. Ненавижу. Ищу. И когда-нибудь убью…
Сжимаю кулаки. Как мне надоел этот Орочимару! Обещал силу, а не даёт ничего. Но Итачи, тебя всё равно ждёт смерть. Не могу больше ждать. Брат, я иду.
Иду сквозь холод и тьму, страдания и лишения, ненависть подогревает меня, твой образ перед глазами придаёт сил. Кровавый образ. Обагрённый кровью нашего клана, наших родных. Я чувствую твоё присутствие, будто запах твоей крови ведёт меня. Кровь Учих. Моя кровь.
Шаринган в глазах. Моих и твоих. Не похожие друг на друга и одновременно близкие. Я думал, ты меня не видишь. Как всегда недооценил. Ты вновь обратился вороном и, с тихим шорохом перьев, улетел на крышу логова Акацук.
- Итачи! – кричу, не слыша своего голоса, только эхо в ночной тишине.
Спокойный ответ. Слышу жёсткую усмешку.
- Ты пришёл.
Я вижу искры твоих красных глаз. Знаю, что мои точно так же сверкают во тьме. Но это блеск ненависти.
- Я убью тебя!
Зажигаю Чидори. Вновь, как и тогда, когда ты во второй раз победил меня. Бегу к тебе навстречу, стараясь не смотреть в глаза. Мне страшно, не буду этого скрывать. Когда-то ты был примером для подражания, моим любимым старшим братом. Очень давно. Но сейчас всё не так.
Ты стоишь, не двигаясь. Почему, почему ты это делаешь?! Мне надо, чтобы ты сопротивлялся, иначе я так и не пойму, насколько я силён. Но нет… Останавливаюсь в паре шагов от тебя. Наконец, спустя столько времени смотрю в твои глаза.
- Чего ты ждёшь? Убей меня! – насмешливый голос уже не выводит из себя, а почему-то навевает воспоминания. Наше детство. Общее. Вся ненависть, накопленная, выращенная в душе за все эти годы, хочет незаметно испариться. Но я не дам ей этого сделать. Иначе моя жизнь бессмысленна.
Я подхожу ближе, а Чидори в правой ладони угасает. Сейчас я беззащитен, я сам знаю, что слаб. Брат, не напоминай мне. Жаль, что ты не можешь услышать мои мысли.
- Ты слаб.
Повторяешь ты эту глупую фразу. Мне надоело. К чему такое однообразие?
Я зол. Но не могу убить тебя. Сейчас, стоя в паре секунд от исполнения своей мечты, я не могу её осуществить. Тело не слушается. Рука сама собой поднимается и со звоном оставляет резкий красный след на твоей белоснежной щеке.
- Идиот! – буквально ору, чувствуя, что скоро слёзы хлынут из глаз водопадом.
Ты прикасаешься к моему лицу. Так неожиданно и почему-то так приятно. Сил нет даже на то, чтобы оттолкнуть твою руку. Да и зачем? Ты всё равно сейчас убьёшь меня.
Ты хочешь поиграть, да? Поиграть со своим маленьким глупым братом. Ты приближаешь своё лицо к моему. Твоё горячее дыхание опаляет кожу. Я отстраняюсь, но ты как всегда опережаешь меня. Одной рукой схватив оба моих запястья за спиной, другой вцепившись в мои волосы, ты впиваешься своими губами в мои. Жёстко и сладко. Страстно и пошло. Как дьявол.
Попытки вырваться заканчиваются провалом. Ты сильнее. И твои глаза гипнотизируют, из их пут невозможно вырваться, я теряю в них осознание себя. А ты пользуешься этим. Чтобы воспользоваться мной. Перед смертью. Один из нас точно умрёт. Сделай же что-нибудь, что заставит меня поверить в свои силы! Только тогда я смогу убить тебя.
Ты срываешь с меня одежду. Брат, неужели ты опустишься до такого?! Не верю! Ты – Учиха! Ты позоришь наш клан. Ты, а не я.
Цепи появляются из ниоткуда и, сомкнувшись на моих руках, исчезают в никуда. Я чувствую боль. Тряпка! Если не сопротивляешься, тогда хотя бы не показывай свою боль! Оковы царапают запястья, кровь появляется и тонкой струйкой стекает по руке вниз. Ты слизываешь её и расплываешься в улыбке наслаждения. И тотчас же снова жестоко целуешь меня. Я ощущаю на губах солёный привкус своей крови.
Ты скидываешь с себя плащ. Теперь я уже не маленький, сейчас ты не щёлкнешь меня по лбу, как это было раньше. Ты сделаешь другое. Я всё понимаю, понимаю, что ты будешь первым и последним.
Ты целуешь моё тело, кусаешь, впиваешься зубами в шею, будто вампир. Но я всё равно не издам ни звука. Похоже тебя это не интересует. Ты резко разводишь мои коленки в стороны. Проводишь языком по стволу. Я напрягаюсь, а возбуждение, вопреки всему, нарастает. Ты только играешь, чтобы мне было ещё неприятней. Возбуждаешь до предела и отпускаешь.
Цепи мгновенно улетают куда-то вверх. Теперь я стою перед тобой на коленях. Ты тоже возбуждён. Твой член напротив моих губ. Я отворачиваюсь, хотя разум, поглощённый силой твоего шарингана, шепчет: "Давай, сделай это".
Ты зло хватаешь мою голову, насильно приближаешь к своему паху. Одним взглядом прямо в глаза заставляешь меня открыться навстречу тебе. Ммм… Не чувствую себя, во мне сейчас только ты. Пульсирующая плоть касается моего языка, доходит чуть ли не до горла. Это необычно, приятно. Теперь я действую по своему желанию. Я сам опустился до этого. Слышишь, брат, не ты меня заставил! Хотя, кому я вру? Я всегда слушался тебя, и не могу избавиться от этого до сих пор. Ооох… Так странно чувствовать тебя. Отрываюсь на пару секунд, вижу как твои глаза, закрытые от наслаждения, резко открываются, и ты снова толкаешь мою голову вниз. Как будто до сих пор веришь, что я всё ещё могу сопротивляться.
Напряжение в тебе становится всё сильней. Сколько ещё ты протянешь? Не хочу отпускать тебя, потому что понимаю, вход в другое место будет ещё более безобразным, пошлым, развратным. И болезненным.
Но ты принял решение, и тебя не переубедить. Ты отдаляешься, и я вижу капельки своей слюны на твоём члене.
Ты поднимаешь меня. Цепи немного ослабли, а мои ноги на твоих плечах.
Резко, одним рывком, входишь сразу на всю длину. Итачи! Как же больно! Настолько больно не было ещё никогда! Кажется, слёзы всё-таки текут по щекам непрерывным потоком. Но я не чувствую. Вся боль сосредоточилась в одном месте. Это адская пытка. А ты испытывал такое? Почему ты делаешь это со мной? Может тебя когда-то подвергли такому? Итачи, брат, пожалуйста, не так быстро! Умоляю!
Обхватываю руками твою шею, наклоняюсь к уху, шепчу:
- Брат, не надо… И… Та… Чи…
С каждым твоим рывком во мне, становится всё больнее. Но когда эти мучения достигли предела, я уже начинаю чувствовать ничтожные капли удовольствия. Так трудно себе признаться, но мне правда начинает это нравиться. Однако, ты всё просчитал. Ты доставил удовлетворение только себе. Твоё последние движение, крайняя точка напряжения, предел, сладкая дрожь твоего тела, судорожный вздох наслаждения. Так тепло… Итачи… Цепей больше нет. Я даже не смог уловит момент, когда они исчезли. Да и кто смог бы контролировать их во время этого?
Ты не сможешь быстро прийти в себя. Я тоже ничего не соображаю. Во мне сейчас такая ненависть, какой не было к тебе никогда. Ненависть и возбуждение.
Ты утомлён, выжат, как лимон, до последней капли. Сидишь, прислонившись к пологому скату крыши. Закрыв глаза. Забыв про меня. А зря.
Пытаясь не обращать внимания на пелену перед глазами, бесшумно двигаюсь чуть в бок, туда, где лежит одежда. Главное, чтобы ты ничего не понял, не заподозрил. Так же тихо достаю кунай. Рука подрагивает. Что это? Страх, возбуждение, ненависть?
Не уйдёшь. Теперь я смогу убить тебя. Теперь, когда ты настолько опустил меня. Убью уже не от ненависти. Чтобы никто никогда не узнал про мой позор.
Твои веки подрагивают. Я знаю, ты видишь недавние мгновения, переживаешь их заново. Да, тебе понравилось. А что ты сделал? Изнасиловал собственного младшего брата.
Сейчас нужна предельная скорость, всё, на что я способен. Собираю последние силы, и подлетаю к тебе. Придавливаю своим весом, холодный металл лезвия касается твоей шеи.
Открываешь глаза. Взгляд затуманен.
- Прекрасно, Саске. Ты достойный Учиха, – ты обречённо улыбаешься. – Убей меня, – ты запрокидываешь голову, подставляя шею навстречу кунаю.
Что? Такого ожидать не мог никто. Зачем? Нет, ты не мог жить всё это время только ради этого! Итачи!
- Брат, почему…
Задыхаюсь гневом. Ярость плещется где-то на уровне горла. Хочется закричать.
- Потому что люблю. Потому что Мадара приказал. Потому что не хотел, чтоб ты был таким, как он. Чтоб отличался от остальных Учих. Мой маленький глупый…
Нет, не смей! Не договаривай! Ничего не могу с собой сделать, убираю кунай и мгновенно запечатываю тебе рот поцелуем. Единственное, что я могу. Ты отвечаешь не сразу, твой язык, будто с удивлением, медленно проводит по моим губам.
Разрываю контакт. Нет… Какой же я слабак! Итачи, ты всегда был прав. Но по другому я не смогу. Лезвие куная сверкает в лунном свете, блеск отражается в твоих глазах. Ты недоуменно смотришь на меня. На мою кровь. На кунай, который я только что вогнал себе в сердце. На то, как стекленеют мои глаза. Видишь воочию мою смерть. Ради тебя, Итачи…
Ты пытаешься сдержать вздох неверия. Быстро прикасаешься кончиками пальцев к моей шее. Чувствуешь последние толчки крови, и сердце останавливается навсегда. Трогаешь мою грудь. Теперь на твоих руках кровь всех Учих. Только бессмертный Мадара избежал общей участи. Падаешь на колени и склоняешь голову. Последний поцелуй.
Хватаешь кунай и после секундного промедления резко проводишь лезвием по своей шее, оставляя глубокую рану. Из сонной артерии хлещет кровь. Ты содрогаешься от боли, понимая, что умираешь. Дрожащей рукой собираешь несколько капель своей крови. Последнего из Учих.
Твоё последнее слово растворяется в ночной тишине.
- Брат…
Солнце поднимается над логовом Акацук, освещая своими мягкими утренними лучами два тела, лежащие рядом на крыше. Два брата. Учиха. Скреплено кровью, ненавистью и любовью.
Теперь мы будем всегда вместе…